Когда рушится мир (СИ) - Чайка Дмитрий

- Ты намекаешь, что мне придется перебить половину вонючих заморышей, которые тут еще почему-то живут? – заинтересованно спросил Эйден, который почуял неиллюзорную возможность накопить дополнительные очки перед Кровавым Богом.

- Я намекаю, - холодно ответил Зигги, - что без моей помощи тебе пи..дец. Полный, окончательный и бесповоротный. Все уже знают, кто ты такой, и что тебе нужно, поэтому никакой героической смерти у тебя не будет. Тебя погонят, как волка, подранят, и скормят собакам. А псы в последнее время, как ты можешь догадаться, только о тебе и думают. Ты рассчитываешь после такой смерти попасть туда, куда планируешь?

- Как же я вас, англов, ненавижу, – нахмурился Эйден. Никакой чести! Не воины, а трусливые бабы! Ты к чему клонишь, пацан?

- Ну, прости, - развел руками Зигфрид, - какие есть. Как тут свои дела сделаешь, могу из города вывести. За отдельную плату, конечно. Я ответил на вопрос, почему тебе не нужно сворачивать мою хилую шею?

- Живи, - бросил Эйден. – А теперь внимательно меня послушай, сопляк! Плевать я на всех вас хотел. Пусть только эти вонючки дадут мне повод. Тогда вы все моими врагами перед лицом Кровавого Бога станете. Я в этом городишке такую партизанскую войну устрою, что через пару недель тут в живых не то, что людей и собак, мышей не останется. Понял меня, мелкий говнюк?

- Понял, не дурак. Кстати, а почему ты не захотел грохнуть его в спину из засады, как все нормальные люди? – спросил Зигги, понимая, что убивать его прямо сейчас никто не будет.

- В этом нет чести, - заявил Эйден. – Врага надо убивать лицом к лицу, тогда Кровавый Бог будет доволен. В спину убивают только трусы, а их место в преисподней.

- Да, тяжело вам живется, - непритворно вздохнул Зигги. – Хорошо, что хоть недолго. Ну, тогда иди в подвал, дядя, зарабатывай свою славу. Если так и будешь сидеть в кустах, то славы тебе точно не видать. Кстати, тебе направо от входа, он там живет. В коридоре лампочек нет, но до двери кухни как-нибудь дойдешь. Там уже светло будет.

***

Шум шагов на лестнице! Любомир приготовился. Неужели этот кретин все-таки сунется в ловушку? Ну, что за отчаянный мальчишка! Что же он ему там наплел?

Любомир замер, казалось, даже его сердце стало биться реже и осторожнее. Тень прошла дальше по коридору, стараясь не шуметь, и лейтенант выполз на позицию стрельбы. Эта часть подвала была темна, и свет появится только тогда, когда Воин Вотана откроет дверь, ведущую в освещенную часть.

Тихонько скрипнула дверь, и в коридор пробился слабый поток света, который четко обрисовал фигуру убийцы. Так, он правша, значит правая нога. Так ему будет тяжелее зажимать рану, либо придется стрелять с левой руки. Мелочь, но может оказаться существенной.

Любомир тщательно прицелился. Правая нога, внешняя часть. Там, где нет крупных сосудов и костей. Выстрел из пистолета с глушителем хлопнул в мертвой тишине. Объект вскрикнул от боли и неожиданности.

На выход!

***

Все-таки ловушка. Этот мелкий хорек его предал! Да что же за народ эти англы! Не зря император их покарал, нелюдей! Эх, то ли дело индийские раджпуты, зулусы или команчи. Вот кто воинскую честь соблюдает! С ними и воевать было одно удовольствие, не то, что с этой трусливой мразью.

Выстрел был сзади, и Эйден захлопнул дверь за спиной. Он снял ремень и перетянул бедро, где спереди было выходное отверстие размером с небольшое яйцо. Сука, подточил пулю! Рана сзади представляла собой точку и даже не кровоточила. Эйден хмыкнул, он сейчас вспомнил фильм, который смотрел еще до вступления в Братство. Там герой продолжил драться после того, как получил пулю в плечо. В кино такое ранение вообще почему-то считается чем-то вроде насморка. Вот идиоты!

Проклятье, нога не кровоточит, но теперь она под тугим жгутом. Времени – считанные часы, потом нужен врач, чтобы обработать рану. Затем ткани начнут отмирать, а часов через десять – двенадцать ноге конец. Только ампутация! Турникетный синдром, мать его! Опытный воин знал все это не понаслышке. Десять лет он воевал на разных континентах, и смерть обходила его стороной. Враг за этой дверью, значит, нужно уйти дальше и ждать. Он непременно придет, он не вытерпит. А он, Эйден, уже получил подлую рану, а значит, теперь для него нет никаких ограничений. Вотан примет его, как воина. Он пополз дальше по коридору, чтобы найти место для засады. До чего же огромный подвал, чего тут только нет. Ага, вот неплохое местечко! Хруст камешка под подошвой за спиной. Их двое! Проклятье! Он не успевает выстрелить! Последнее, что увидел Эйден, было ухмыляющееся лицо короля англов, который сжимал маленький, украшенный всякими завитушками пистолетик. Как у бабы, право слово!

Вспышка! Боль! Темнота!

***

- Глазам своим не верю! – нервно сказала императрица, разглядывая кадры, как бывший король Эдмунд мясницким топором разделывает на дворцовой кухне мускулистого татуированного парня. – Он что, Воина Вотана смог убить? Одним выстрелом? Да что же это на белом свете творится?

- Дорогая, это была чистая победа, - жмурился от удовольствия император. – Согласись?

- Но мы не видели все от начала до конца! – оправдание было слабым и беспомощным, и императрица знала это сама. Муж ее просто размажет.

- Но, душа моя, - снисходительно сказал повелитель. - Мы видели, как наш мальчик шел с пистолетом в руке, мы слышали выстрел, и через минуту он притащил сюда этого громилу. Он его еще и сожрет теперь! Ты знаешь, последний раз я испытывал такие ощущения, когда был молод и заблудился в пещере. Было очень страшно, но очень интересно! Тогда еще начальника моей охраны на кол посадили. За некомпетентность. Ну, и придурок же я был, даже вспомнить приятно!

- Да ты и сейчас не лучше, - буркнула разозлённая императрица. – Забирай свой остров, не больно-то был и нужен.

- А зачем тогда спорила? – задал резонный вопрос муж.

- Да скучно стало, - призналась она. – Полвека с этой сукой из Ардаширов воевала, а она взяла, и померла от старости. Тоскливо мне теперь без нее.

- Понимаю, - протянул император. – Давай дальше спорить. Что ставишь?

- Давай…- глаза императрицы разгорелись, - если победишь ты, то сбреешь усы.

- Дорогая! – воскликнул шокированный император. – Мои усы - это часть тщательно продуманного образа. Люди уже успели родиться и умереть от старости, а они были со мной. Давай я поставлю миллион золотом… Или авианосец в твою честь назову…

- Это мое желание! – уперлась императрица. – Иначе спорить не стану!

- Хорошо! – сказал император. – Тогда, если выиграю я, то все мои любовницы выходят замуж, а я беру одну, не младше двадцати пяти, и … пусть она будет искусствоведом.

- Да ни за что! – взвилась императрица. – Только через мой труп. Давай лучше я миллион золотом поставлю.

- Да на кой демон мне твой миллион нужен? – ответил раздосадованный муж.

Разговор зашел в тупик. Венценосные супруги сидели и дулись друг на друга.

- Ладно, - сказал император, - я согласен. Но на официальных церемониях буду носить накладные усы, пока свои не вырастут.

- Я тоже согласна, - вздохнула императрица, - но эта баба будет с тобой полгода, не больше, и ты ее после этого никогда не увидишь.

- О чем спорим? – деловито спросил император.

- Я вот что придумала …

***

Нет, неделя была положительно хороша. Словен оказался на удивление продуманным парнем, и все понял правильно. Организовал победу бывшему королю, и не попал в объективы камер. Вчера пришла депеша из департамента, где Мастеру было объявлено высочайшее государево неудовольствие. Не какое-нибудь обычное, которых надо три набрать для увольнения, а высочайшее. Первое, оно же последнее. До первого залета. Но ровно через час пришла еще одна депеша, где с него снимались все наложенные ранее взыскания, и объявлялась высочайшая благодарность с занесением в личное дело. М…да, ну хоть орден не дали, а то совсем смешно было бы. Да что же у них там происходит? Очень тонкий лед впереди, можно не угадать. Судя по тому, откуда и что пришло, императрица была недовольна исходом операции. А государь, напротив, пришел в полный восторг. Ситуация! Как же теперь второму лейтенанту намекнуть, что он молодец. Точно! Премия в три оклада. Не дурак, поймет!