Камень. Книга 9 - Станислав Минин
— Обязательно приеду. Очень мне хочется на знаменитые достопримечательности Рима посмотреть. Слушай, а чтобы в Ватикан попасть, мне через посольство надо будет приглашение получать, или папа и без этих формальностей примет?
Умберто напрягся и ответил:
— Мы договоримся, Алексей, никаких проблем не будет.
— Отлично! — и перевел разговор на другую тему. — Чем увлекаешься в свободное от исполнения обязанностей его высочества время? Про себя сразу скажу — газеты не врали, постоянно повышаю уровень своей боевой подготовки. Так чем?
— В футбол с друзьями играю, — принца «отпустило», — читаю много, люблю фильмы хорошие посмотреть… Да много еще чего, в том числе и боевая подготовка. Но времени совсем нет — представительские функции на другого не скинешь.
— Это да, — покивал я, — меня сюда, как ты понимаешь, тоже не просто так отправили. — И взял со стола бокал. — За личную свободу?
— За личную свободу!
Около двух часов ночи в клубе появился Кузьмин, выглядевший вполне удовлетворенным. Плюхнувшись на диван рядом с Прохором, он принялся сходу показывать воспитателю руками характерные жесты, явно свидетельствующие о выдающихся формах уестествленной им жрицы любви и о точном количестве подходов к «телу жертвы». Прохор слушал Ванюшу с нескрываемым скепсисом, переспрашивал и просил снова показать тот или иной размер выдающихся форм, но показанным не удовлетворился, пихнул в бок сидящего с другой стороны Михеева, и они уже вдвоем принялись «не верить» колдуну, доводя тем самым Кузьмина до бешенства.
После трех ночи оба Vip-столика перемешались, а делавший вид, что он очень пьян, Людовик-старший вновь принялся уговаривать меня взять в жены его внучку Стефанию. «Досталось» и присутствовавшим при этом родителю, деду Владимиру и деду Михаилу. Ссориться никто не хотел, и последовали ссылки на императора, который и решает подобные вопросы. Людовик «дулся» ровно две минуты, после чего с его стороны последовало предложение выпить за здоровье его императорского величества Николя.
Расходиться начали только в седьмом часу утра, вполне удовлетворенные друг другом.
— Учитывая, что это только начало, — морщился родитель по дороге в отель, — на родину мы вернемся сытыми зваными вечерами по самое не могу. Лешка, что ты там говорил про Мацесту?
— Это к деду Мише, — я кивнул в сторону шагавшего рядом князя Пожарского. — Лично я после отбытия наказания на губе и сдачи сессии собираюсь сбежать к себе в Смоленское имение.
— Еще лучше! — хмыкнул отец. — Меня с собой возьмешь?
— Куда я денусь…
***
Проводы в аэропорту Ниццы «удались» — если малый свет хоть и пытался выглядеть веселым, благодарил сестер Гримальди и Стефанию Бурбон за оказанный замечательный прием, а Романовых за предоставленную возможность посетить Лазурный берег, то вот Мария с Варварой буквально прилипли ко мне и чуть не плакали:
— Лешенька, ты уж береги себя! Звони нам почаще! А этого Филиппа подлого ты точно убьешь! Мы в тебе не сомневаемся!
Последовал строгий окрик отца, после которого Варя убежала по трапу в самолет, а Маша еще с минуту «ворковала» с Дюшей Долгоруким.
В Монако мы возвращались не то чтобы в дурном настроении, но и веселья в машине не наблюдалось…
В отель поднимались из подземного гаража — на Золотой площади продолжали «дежурить» все новые и новые мои поклонники, приезжавшие, со слов французов, со всей Европы.
— Через пару дней начнем их разгонять и ставить на дорогах блокпосты, — рассказывал нам Людовик уже в конференц-зале, — как раз к приезду остальных королей и императоров. Так что не переживайте, в Монако будет спокойно. Сейчас же предлагаю перейти к другим насущным делам. Дамы и господа, как вы все знаете из прессы, швейцарцы, пользуясь общей напряженной ситуацией в Европе, стали устраивать регулярные диверсии на наших горнолыжных курортах в Альпах. Поток туристов иссяк, Франция несет огромные убытки… Для предотвращения подобного впредь, а также учитывая тот факт, что российская сторона тоже имеет некоторое отношение к причинам такого поведения швейцарцев, мы решили организовать совместную показательную операцию по наказанию диверсантов. А теперь позвольте вам представить шевалье Бланзака, именно он и ознакомит нас со всей имеющейся информацией о военной базе швейцарцев, с которой те посылают своих диверсантов в Альпы для организации схода лавин на горнолыжных курортах Франции.
«Ба! Какие люди и без охраны! Наш старый знакомый!» — успеваю подумать я и тут же краем глаза замечаю красноречивый взгляд старшего Нарышкина, брошенный в мою сторону. Киваю генералу, мол, намек понял, и получаю ответный кивок.
Ну ладно, поглядим-посмотрим, что на этот раз нарыла французская разведка…
Доклад Бланзака, как и в прошлый раз на яхте, сопровождался показом слайдов и фотографий с соответствующими комментариями, а целью предстоящей операции объявлялось показательное наказание личного состава базы совместными силами французов и русских.
— Никаких трупов, дамы и господа, — добавил в конце выступления своего сотрудника разведки Людовик. — Швейцарцы тоже во время своих акций не оставили ни одного трупа, заранее предупреждая администрации горнолыжных курортов о сходе лавин, вот и мы не будем уподобляться разным там дикарям и тоже проявим благородство… Вопросы?
— У меня вопрос, государь, — поднялся я.
— Слушаю.
— Государь, я не буду спрашивать, почему французская сторона не хочет организовать пару-тройку ответных акций на территории Швейцарии или просто не нанесет ракетный удар по базе диверсантов. У меня вопрос другой: может ли российская сторона доверять информации, предоставленной шевалье Бланзаком? — Я повернулся к нашей компании и пояснил: — В прошлый раз мы из-за шевалье чуть не… погорели на ровном месте.
Людовик нахмурился:
— Могу заверить уважаемую российскую сторону, что информация всесторонне проверена и ей можно доверять.
— Теперь мы спокойны, государь, — я обозначил поклон. — Но хочу предупредить, что, если случится очередной прокол, я шевалье Бланзака покалечу.
Упомянутый сотрудник спал с лица, а Людовик стал мрачнее тучи:
— Александр, — он смотрел на моего отца, — угомони, наконец, молодого человека.
Родитель поднялся и тоже обозначил поклон:
— Конечно, государь, — и повернулся ко мне. — Алексей, веди себя прилично и не смей больше угрожать шевалье Бланзаку! Если что пойдет не так, я его сам покалечу.
— Как скажешь, папа, — и я с чувством выполненного долга уселся обратно в кресло, успев обменяться с довольным Нарышкиным взглядами.
Людовик дальше «лезть в бутылку» не пожелал и объявил:
— Планирование и командование операцией предлагаю передать под контроль уважаемого генерала Пожарского. Генерал?
— Благодарю за оказанное доверие, государь, — дед Михаил встал и поклонился. — Молодежь может быть свободна, в план операции мы вас посветим позже.
Собравшегося на выход меня перехватил родитель:
— Лешка, ты как, способен работать?
— В качестве обычного боевика способен, а вот остальное… — и указал на Ваню с
