Екатерина Корнюхина - Дубль-Л
Наташа отрицательно покачала головой.
Затем ее брови надломились, и лицо приняло страдальческое выражение. Лесли почувствовала, что девушка наконец решилась поверить ее словам.
Проведя ладонью по короткой шерсти сидящего перед ней животного, Наташа, переполнившаяся жалостью, подумала:
«Да, Лесли, у тебя вполне мог быть такой враг. И поэтому — тогда — ты ничего мне не сказала, да?»
«Получается, что да. — От ощущения ее жалости Лесли делалось плохо. — Только я сама, Натусик, и не предполагала, что такое может быть. Хорошо хоть, когда я оказалась в этом теле, у меня проявилась телепатия, а то так и осталась бы безгласным зверем».
Слушая ее мысли, Наташа качала головой. В глазах у нее стояли слезы. Ее жалость ощущалась Лесли почти физически. Она почувствовала, что еще немного — и сама раскиснет, начнет себя жалеть.
«Стоп, — подумала она, стряхивая Наташину ладонь со своей шеи. — Тебе нельзя было идти в Десант, ты слишком быстро раскисаешь. И я — вместе с тобой… У нас много дел. На этот раз я беру тебя в напарницы».
«Хорошо, — хлопая влажными ресницами, ответила Наташа. — Я сделаю все, что надо, Лесли. То, что они сотворили с тобой, — наверное, самое ужасное, что можно только себе представить. Быть человеком в звериной шкуре… это невыносимо».
«Перестань ныть, иначе… отправишься на Землю «.
«Не буду», — быстро согласилась Наташа, окончательно примирившись с тем, что Лесли оказалась в таком положении.
«У нас много работы. Надо найти мое тело, надо найти Берта Смолса… Он где-то здесь. Этот парень тебе понравится, он был охранником на „Константинополе“… Да, чуть не забыла: где-то здесь ошивается Тим Роч».
Глава 7. Условия Тима
Свое тело Лесли все-таки проворонила.
С помощью Наташи ей удалось довольно быстро обнаружить лечебницу, в которую была помещена пациентка по имени Лесли Лавейни.
Но когда девушка и римла примчались туда, то уже в вестибюле поняли, что опоздали.
Едва разъехались в стороны прозрачные двери, как Лесли ощутила атмосферу бешенства и волнения, царившую внутри. Создавал ее крепкий, невысокий молодой человек со светлыми волосами и ярко-голубыми глазами. Берт Смолс орал так, что, вероятно, было слышно на верхних этажах:
— А мне плевать, что вы там подумали! Мне плевать, какие бумажки он показывал! Какие, к черту, направления?! Вы тут все прекрасно знали, что ее нельзя никуда переводить! Ну, и где я теперь буду ее искать?
Медперсонал вместе с главврачом опасливо держался на приличном расстоянии от бушевавшего Берта. Судя по кислым выражениям их лиц, все возможные оправдания были уже высказаны, но совершенно не приняты во внимание.
Наташа с легким интересом посмотрела на бывшего охранника, который как раз умолк, но явно только для того, чтобы набрать побольше воздуха в легкие.
Лесли обреченно подумала, что Тим Роч ее все-таки опередил.
Преодолев большую часть холла, Лесли остановилась, и Наташа тоже притормозила, не отрывая взгляда от симпатичного буяна.
«Я же говорила, что он тебе понравится, — обратилась к ней Лесли. — Это и есть Берт Смолс, с которым я общалась на „Константинополе“… Судя по его поведению, мое тело исчезло и увезено, скорее всего, в неизвестном направлении «.
«И что мы теперь будем делать?» — поинтересовалась Наташа.
«Для начала надо успокоить Берта. Иди, познакомься с ним. Сейчас он в таком состоянии, что меня точно не услышит. Так что начинать придется тебе».
Кивнув в знак согласия, Наташа направилась вперед, громко стуча тяжелыми ботинками.
Берт открыл рот, чтобы обрушить на головы представителей медперсонала очередную порцию оглушительного крика, когда девушка тронула его за локоть:
— Привет. Ты — Берт Смолс.
Берт, вынужденный прервать метание громов и молний, недовольно покосился на девушку, облаченную в мешковатую одежду цвета хаки и почти лысую. Несмотря на уродливое облачение и нелепую прическу, лицо ее показалось ему вполне симпатичным.
— Да, я — Смолс. А что?
— Надо поговорить.
— У меня нет времени. — Берт поморщился. — И вообще, кто ты и откуда взялась?
Пока они разговаривали, медработники лечебницы начали потихоньку расходиться. Первым исчез главврач заведения.
— Меня зовут Наташа Лескова. Я офицер Десанта. — И в подтверждение своих слов девушка отвернула манжету рубашки, демонстрируя изумрудную звездочку.
— Угу, — кивнул Берт, мрачно глядя на знак, удостоверяющий принадлежность его собеседницы к Десанту, потом быстро поправился: — Виноват… Здравствуйте, мэм.
К этому моменту в вестибюле они остались втроем: Берт с Наташей и желтый зверь, удобно разлегшийся на гладком полу.
— Я думаю, Берт Смолс, у нас с тобой есть одно общее и… очень важное дело, — серьезно проговорила Наташа. — Так что можно обойтись без «мэм». Послушай… я была тогда на «Константинополе» вместе с Лесли Лавейни.
— Ах, вот оно что. — Берт кивнул, с большим интересом рассматривая девушку. — Тогда ты немного опоздала. Лесли украли из этой… чертовой лечебницы. Я сам обнаружил это только сейчас… Ты знаешь о том, что с ней произошло?
— Знаю. — Девушка непроизвольно покосилась на римлу, которая не посылала ей никаких мысленных подсказок. — Причем у меня есть подозрение, что я знаю больше, чем ты.
— Это радует. Десант вообще любит знать больше всех остальных. Ну, и где она сейчас находится?
— Где тело, не знаю, — честно призналась Наташа. — А… сознание — вон там…
Берт даже не стал смотреть в указанном направлении. Вздернув вверх брови, он посмотрел на девушку с выражением откровенной жалости на лице:
— Так. Похоже, это станет моей второй профессией — сдавать в психушку офицеров Десанта. Кажется мне, у вас крайне нервная работа.
Наташа нахмурилась:
— Ты дослушаешь или нет? Или, может, ты не хочешь помочь Лесли?
— Хочу. Только это — вовсе не повод, мэм, рассказывать мне такие сказки.
— Значит, так. — Наташа начала терять терпение и сжала кулачки. — Я тут с тобой теряю время на уговоры. Похоже, ты решил, что я выдумываю сказки, желая полюбоваться твоими красивыми глазками? Так вот, ты ошибаешься. Я разговариваю с тобой только потому, что Лесли сказала, что на тебя можно положиться.
— Когда это она успела? — ехидно поинтересовался Смолс.
— Минут тридцать назад, — отрезала Наташа и сделала вид, будто намеревается повернуться и уйти.
В самый последний момент Берт ухватил ее за руку:
— Стоп. Так дело не пойдет. Не знаю, чему тебя учили в Десанте, но убеждать оппонентов, по-моему, стоит несколько иначе. Ты мне выдала безумную фразу и не, привела никаких подтверждений. Они у тебя есть?
— Есть. Вот. — И Наташа кивнула в сторону большого зверя, который уже поднялся с пола и тихонько приближался к ним.
Тут уж Верту пришлось повернуть голову и тоже посмотреть на римлу.
Лесли, пронаблюдав (и прослушав на уровне эмоций) их разговор, уяснила для себя две вещи: первое — что, несмотря на неудачное начало знакомства, Берт с Наташей понравились друг другу, второе — что убедить бывшего охранника можно только с помощью очень серьезных аргументов.
Усевшись прямо перед Бертом, Лесли подняла голову и посмотрела ему в глаза. У нее все-таки имелась парочка серьезных аргументов.
«Привет, Берт, — подумала она. — Извини, что причинила тебе столько беспокойства. Хочу тебе сразу сообщить, что уже нет смысла следовать нашей договоренности. Полчаса назад тот блондин, которого ты искал… перестал существовать».
Выдав эту порцию информации, Лесли принялась следить за сумбуром, воцарившимся в голове Берта. Тот потер лицо ладонями и откинул назад волосы.
Наташа, чувствуя, что Лесли вступила в разговор, достала сигарету и зажигалку. Прикуривая, она по очереди смотрела то на Смолса, то на римлу.
«Я не понимаю», — наконец смог связно подумать Берт.
«Блондин из „Черной пантеры“ убил твоего друга Ника. Я все помню, Берт. Я помню, как, собираясь отомстить, ты уволился из охраны и пришел ко мне. Ты сидел на лестничной клетке… Ведь так? И прекрати думать о том, реальна подобная ситуация или нет. Иначе тебя самого впору будет отправлять в психушку. Ну, подумаешь, животное с телепатическими способностями, что здесь такого?»
«Ничего», — признался Берт.
«Так вот, на той самой планете Хон меня разделили. Сознание извлекли и поместили в то, что ты видишь перед собой. Ну, Берт, черт тебя возьми, ну поверь же! Я сегодня уже второго человека уговариваю, я устала. Но я рассчиталась за твоего друга, Берт. Вот этой самой лапой».
И Лесли продемонстрировала мощную конечность, на конце которой зловеще сверкали кончики убранных за ненадобностью когтей.
«Зря. Я сам хотел с ним разобраться».
«У меня не было выбора. Иначе он бы убил Наташу. И, между прочим, теперь тебе уж точно не грозит срок за убийство».
