Иван Шавлюга - Телепатия. Проклятие языка (СИ)
Девушки-сканеры, как они себя называли, страдали манией кого-то преследовать, возомнив себя агентами некой мистической магической разведки. И сейчас они пытались что-то с отчаянием доложить в свой центр. Центр не отвечал. Только Ангел говорила им что-то о том, что приказа менять ход истории, смещать целые пласты истории вниз, включая феноменальные способности, не было. Мало того, что компилятор был девушками скачен так раз со сайта Железновой, а не материализован. Память девушкам почистили, только пока ещё не биографическую, а стёрли отчего-то Коперника, Эйнштейна, да и многих других учёных. Казалось бы, у кого как не у Эйнштейна были феноменальные способности. Казалось бы, равняться надо так раз на него. Но он не прав, так как не учёл некие параллельные миры, как и Коперник.
Каждый образ, данный в галлюцинациях всем четверым девушка что-нибудь, да значил. Сотрудников КГБ интересовало всё, в том числе и дешифровка образов. Если Пшеничная и Филонова сохраняли убеждённость в своей правоте и ждали всего лишь кодового сигнала со стороны Железновой, то Оксана Сенно убеждалась, что её-то уже нашли в этой больнице и могут убить или похитить. Сенно вспоминала с трудом, как попала в секту. Вспомнила только, что она скачала обновлённый компилятор и уже двадцать четыре дня была под властью секты.
Конечно, следователи оттянулись по полной: спрашивали постоянно о том, коде, который постоянно набирали. Железнова, когда этот учителя выходил из сознания Железновой, пыталась восстановить память и выйти из этого состояния здоровой и счастливой. Дивились следователи, как одна из главных фигурантов Железнова боролась с сектантами. Она регулярно использовала простой способ, который называется перешифровка. Он заключается в том, что сознание погружается в сон. Когда наступает активная фаза сна, т. е. сознание видит сновидение, все навязчивые идеи и гипноз уходит из тела и теряет силу. Во сне же Железнова ощущала себя атакованной сектой и ставила барьеры против этого учителя. Мало того, ей удавалось компилировать во сне. Шлем улавливал во время сновидения команды на язык N и даже запускал созданные программы. И эта двойственность Ксении Сергеевны в последнее время гипноза пугала всё больше и больше. И если первые программы, написанные во сне, просто диагностировали ситуацию, то после клинической смерти Ксении Сергеевны, все коды, введённые под гипнозом этого учителя, компенсировались программированием во сне. До сих пор природа сна Железновой была не ясна, не ясна она и теперь. И это, казалось бы, были её мысли о том, что нужно исследовать своими экспериментами сон. И состояние автопилота, когда реальность объективная была каким-то фоном, речь шла автоматически, и организм совершал какие-то странные движения без контроля сознания. И именно такое состояние её интересовало в качестве исследования. Железновой казалось до сих пор, что это вроде как-то она экспериментировала сама. Да это болезнь, психическое заболевание, которое произошло из-за скандалов отца и матери. Теперь же это изначально был гипноз со стороны того учителя, с самого начала.
— Моя личность долгое время, как я считала, — трепетным волнующимся голосом говорила Ксения, — что я сама себя довела до приступов и сама должна своими экспериментами вылечиться путём проведения опытов над собой. Я считала, что у меня просто был диагноз шизофрения. Т. е. моё сознание раздвоилось. То я разрабатываю программы, вызывающие сыпь на коже, и паралич, подмену воспоминаний, различные галлюцинации, ну и так далее. Я думала, что никто о моей болезни вообще не знает.
— А тут получается, вами кто-то руководил, — говорил Антон Валерьевич, — вы это не сами делали.
— Причём, как только, — говорила Ангел, вызванная сюда как истина последней инстанции, — вы, Ксения Сергеевна, начинали разрабатывать код, то вы засыпали. И код для пыток так и не набирался. А программы, если говорить уж совсем откровенно, разрабатывали не вы, а так раз сектанты. Они просто внушали вам, что это вы написали, чтобы совершить трансформацию вашей психики.
— То есть как.
— Минуточку, я сама собиралась написать текст каждый раз, — удивилась Ксения, — и карту событийного пространства по эпохам, со связями с другими мирами я сама описала.
— И это не так? Т. е. вы сами ни одной программы не разработали?
— Всё-таки нет, вам просто подменили воспоминания о том, что вы разработали эти программы, — ответила Ангел.
— И, минуточку, а куда вы должны доехать на лыжах.
— Она должна была явиться для знамения, как материализовавшейся учитель, миссия.
— А сделать, короче, биоробота хотели. Понятно. Неплохо сработал метод перешифровки сознания. Осталось от шизофрении избавиться.
— И как это у неё получилось, отключить автопилот? И почему она сама собой не соглашалась? И почему миссия сопротивляется, если мы всё уже подготовили? Нет, ты поддерживаешь нас или нет? — дерзко и резко сообщила Пшеничная, — Я не понимаю, почему ты к нам не пришла. Ты же знамение для нас! Ты же вестник новой эпохи! Ты же материализуешь нас и бриллианты, и большие суммы денег прямо из информационного поля, оттуда! Ты же должна нам дать феноменальные способности! Мы же ради тебя старались! Мы делали всё, как в священных текстах написано. В тайных, истинных текстах. Там же катастрофа произошла: из будущего в прошлое повалили всякие информационные объекты. И естественно, нужно сметить исторические пласты, чтобы ненужную и вредную информацию удалить из пространства. И ненужная информация и даёт нам слабость и не включает феноменальные способности!
Ксения решила промолчать. Опять это воспитание: терпеть, терпеть и ещё раз терпеть.
— Что вы обе должны были сделать конкретно после того, как она пришла бы к вам в лес? — спросила Алена Игоревна.
— А сигнал свыше бы пришёл. Вот сигнал не пришёл, так что я не знаю, что дальше мы должны были с ней делать.
Тем временем биороботы уже стали проникать в повреждённые участки мозга Ксении. Они проникали через оболочку нейронов прямо в ядро, чтобы просто вылечить программистку, восстановить ей память, сконцентрировать внимание. Волнение резко стало проходить. Настала уверенность в том, что она, Ксения Сергеевна Железнова, не виновна в том, что ей приписывают и идти в качестве миссии к сектантам она не собирается. Девушка теперь успокоилась, расслабилась, посмотрела на своё запястье и собиралась уже просто сесть хотя бы, выпить чего-то, чего-то съесть. Ещё ей жутко хотелось работать. Работать над своим языком. Теперь она ощущала то, как засыпает та самая девушка с Венеры, желающая таскаться по всяким туннелям смерти, переводя людей по нему. Никогда с последние дни она не ощущала себя настолько бодрой и свежей. Свежесть и повышенный тонус как-то сразу появился. Оксана, отвечающая на вопросы вялым голосом, понимала, что сейчас у неё начнётся истерика. Она знала, что никакого приказа не было, что она действительно сбежала, что она случайно сюда попала. Да и команды следить за Ксенией не было, в отличие от Филоновой и Пшеничной. Обе эти девушки по-прежнему пытались связаться с центром. И центр не отвечал.
Через несколько минут Железнову, и Сенно отпустили, выгнали из палаты. Пришлось сесть в коридоре на свободный диван и смотреть новости.
Как сообщали журналисты республиканского информационного канала, гравитационные колебания унесли свыше шесть тысяч человек в сумме по всем странам. Изуродованные тела ещё выживших людей доставали из-под обломков. Они были все в крови, у них свисала кожа. У некоторых была страшная истерика. Истерика правит балом. Истерика проникает даже на журналистов. Они уже десять показывают то, как на испанском языке жгучая женщина кричит с такими воплями и её не могут унять. Горяча испанка стояла на месте и кричала на испанском о том, что она должна лежать там, рядом с умершем муже и умереть там же. Она просто видит до сих пор этот портал в мир мёртвых. И мысленно идёт в мистическое туда, и рвётся уже физически обратно в завал. Ругается жутко и это журналист и снимает. И уже десять идёт эфир, прямой эфир из какого-то крупного разрушенного города.
Ощущение ужаса и паники теперь в сознание больных. Одна больная, засмотревшаяся на развалины города, просто остановилась прямо перед телевизором в странной нелепой позе, наклонившись за упавшей ложкой. Спина уже согнута, мышцы же напряжены. Железнова уже с интересом смотрела телевизор. Глаза её уже так не болели и спокойно смотрели. Хотелось прямо сейчас на работу в универ. Хотелось засесть за теорию и учиться, хоть в воспоминаниях путалась и несколько часов назад ощущала себя то ли живой, то ли мёртвой. Несравнимое впечатление того, как отходишь от гипноза. Весь мир для тебя в новинку, глотаешь этот мир глазами, ушами, да даже носом. Ловишь каждое ощущение. Пока для тебя всё непонятно: что происходило, что будет происходить, что происходит сейчас. Понятно, что этот отдел заинтересовал ею, но непонятно всё полностью. В голове фрагменты фраз и между ними не видно системы. Казалось бы, что шансов понять всё это, нет. Но раз резерв включился, то всё получится. Оксана тоже смотрела телевизор. Говорилось о том, что во многих городах отключалось электричество. Целые регионы отключались от перегрузки. В сотнях городах, в том числе и из-за этого паника. Словосочетание «конец света» больше всего упоминается не только в этом пространстве столов с телевизором, но и по всему миру. Только через полчаса кто-то сказал, повернувшись к девушкам:
