Уильям Форстен - Никогда не отступай
Масштабы кампании разрастались — она разворачивалась сразу на нескольких участках, удаленных друг от друга на сотни миль. Чувствовалось, однако, что бантаги еще не вполне готовы к полномасштабному наступлению на всех фронтах. Гаарк явно чего-то ждал, и трудно было предпринимать какие-либо контрмеры, не зная его планов.
Завтра Ганс отдаст приказ завязать бой с наступающими уменами — помимо всего прочего, это позволит расширить занимаемую ими территорию. В конце концов, суть всех военных действий сводится к тому, чтобы ослабить противника, пытающегося захватить ту или иную местность. Чем больше препятствий возникнет на его пути, тем значительней будут потери.
Ганса не покидало ощущение, что хитроумный Гаарк просчитывает их игру на три хода вперед. До сих пор события развивались так, как они и предполагали. Война велась на два фронта, и республиканцы были хозяевами положения. Они контролировали морские пути и могли быстро перебрасывать войска по железной дороге, тогда как силы противника были разобщены. Но Гаарк был слишком умен, чтобы не понимать этого. Подобная ситуация его устраивать не могла. Несомненно, он что-то задумал… Но что?
— Твой корабль готов, мой карт.
Гаарк поднялся по трапу на борт потрепанного в недавнем бою судна. Его встретили улыбающиеся воины. В свое время их оскорбляло то, что они вынуждены слезть с лошади и пересесть на какое-то железное чудище, испускавшее пар и дым. Но сегодня от этого недовольства не осталось и следа, сегодня был день победы.
— Для нас большая честь видеть тебя на борту нашего судна, кар-карт.
Гаарк ответил на приветствие:
— Это для меня большая честь находиться среди вас. Вы сегодня хорошо сражались.
Было видно, что слова его не пропали даром. А ведь раньше многие из них косились на него в лучшем случае с недоверием. Хотя все указывало на то, что он и есть Спаситель, который, согласно древнему пророчеству, явился в трудный час, чтобы вывести орду к свету, надо было доказать это на деле. И то, что они смогли сделать машины не хуже, чем у скота, и одержать победу над ним, служило в глазах его подданных этим доказательством.
Судно отчалило, и Гаарк прошел на нос, знаком показав стражникам, что хочет остаться один. В сумерках казалось, что их окружает не вода, а железо, сталь и дерево, скрепленные невидимыми сухожилиями. После одержанной утром победы вся огромная флотилия вышла в открытое море, и вид созданной им мощи наполнил сердце Гаарка благоговейным восторгом. Более пятисот галер, управляемых сотней тысяч рабов-чинов, должны были перевезти три умена воинов к месту предстоящей битвы и затем вернуться за тремя остальными. Сотня других чинских судов переправят тридцать артиллерийских батарей с боеприпасами. Шесть броненосцев были высланы вперед — отгонять патрульные суда янки, не позволяя им произвести разведку. В небе кружили десять воздушных кораблей.
Гребное колесо флагманского корабля начало вспенивать воду за кормой. Судно вздрогнуло и пошло, потянув за собой караван из четырех барж. Пусть медленно и неловко, но они двигались вперед. Пять буксирных катеров тоже тащили за собой баржи, груженные тем, что послужит залогом его победы.
Глава 5
Пэт О'Дональд пробежал глазами сообщение, доставленное ему взмокшим от пота вестовым.
— Это от Мак-Мертри, — сказал он, передавая бумагу Рику Шнайду.
— «Лесные бродяги говорят, что у нас на фланге, в двадцати милях севернее дальних аванпостов, сконцентрированы большие силы пеших бантагов. Следует ли мне переместиться к северу?» — прочитал Шнайд.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Пэт.
— На фланге мы высылали разведчиков миль на двадцать от передовой, и они ничего не обнаружили. Я не очень-то доверяю этим лесным странникам. Они никогда не поддерживали нас, прятались. С чего бы вдруг они решили помогать нам?
Батарея позади них дала залп, и снаряды смели конный строй бантагов. Густой дым окутал лес. Порывистый ветер раскачивал верхушки деревьев, гоняя клочья дыма и копоть. Накануне в лесу за железной дорогой разгорелся пожар, продолжающийся до сих пор.
— Ты сам говорил с кем-нибудь из странников? — спросил Пэт вестового.
— Нет, сэр, — покачал головой юноша. — По-моему, генерал Мак-Мертри беседовал с ними. Мне просто вручили это сообщение и велели доставить вам.
Пэту нравился Том Мак-Мертри. Он служил когда-то в его старой 44-й батарее, а затем, поднявшись по служебной лестнице, стал командовать одной из дивизий в корпусе Шнайда. Сейчас он занимал позицию в десяти милях левее, на самом фланге. Однако сообщение его оказалось слишком неопределенным.
Усевшись за походный стол, Пэт развернул порядком истрепанную карту. За последние три дня они отступили на двадцать пять миль. Подразделения, сражавшиеся на передовой, накануне вечером оставили свои позиции, встав за частями, отступившими накануне. Им требовался хоть день передышки, чтобы они могли прийти в себя и собраться с силами для следующего боя. Позиции были выбраны еще несколько месяцев тому назад, окружающую территорию очистили от леса, чтобы удобнее было вести огонь, вырыли окопы и земляные укрепления. Пока что процесс взаимного уничтожения шел очень гладко и организованно, правда, может быть, немного примитивно. Как только натиск противника на флангах усиливался, Пэт отводил войска назад, перестраивался и продолжал методично истреблять наступавших. Но известие о неких значительных силах бантагов, накапливаемых на фланге, нарушило установившуюся гармонию. Пэт опять обратился к вестовому:
— Ты присутствовал при переговорах Мак-Мертри с этими людьми?
— Сэр, я даже не уверен, что были переговоры. Я просто видел парочку этих типов в штабе. Странный народ. По-моему, им нельзя доверять.
Пэту они тоже не внушали доверия. На севере обитали десятки тысяч странников, потомки тех, кто несколько поколений назад бежал в леса, не желая жить под игом орды. Оставшимся властители орды велели преследовать беглецов и уничтожать их. Отношение к странникам как к изгоям, хотя и несправедливое, прочно укоренилось, и все в армии на них смотрели как на никчемный сброд. Многие их даже побаивались, веря слуху о том, что они одержимы бесами.
Эндрю, вопреки опасливому неодобрению Калина, неоднократно предлагал странникам присоединиться к ним в борьбе против орды, но всякий раз получал отказ. Они хотели только одного — чтобы их оставили в покое. И Пэт отчасти понимал их: вот уже несколько столетий они благополучно скрывались в лесу от орды и, вполне естественно, боялись, что любая попытка выступить против нее окончится их неминуемым поражением и почти поголовным истреблением. А вот сейчас их помощь нужна была как никогда.
«Можно ли верить этому сообщению?» — размышлял Пэт. Не исключено, что это тактическая хитрость со стороны противника, попытка заманить отряд вглубь леса и, отрезав от основных сил, уничтожить. Он сознавал, что их левый фланг недостаточно хорошо укреплен. Правда, подобраться к ним лесом там было практически невозможно, но в принципе бантаги могли обойти их фланг с севера и смять его.
— Это нельзя оставлять без внимания, — сказал Рик, указывая на карте ту точку, где, по сообщению Мак-Мертри, бантаги накапливали силы.
— Внимание-то мы обратим, но что толку, если нам точно не известно, что там такое, — проворчал Пэт. — Чертов телеграф!..
Линия, протянутая на левый берег, постоянно выходила из строя, и Пэт не раз испытывал искушение задать связистам хорошую взбучку. Но сейчас для этого не было времени. Эндрю не уставал твердить: чем хуже идут дела, тем спокойнее должен держаться командир. Его нервозность тут же передастся подчиненным, вплоть до рядовых. До сих пор роль невозмутимого начальника всегда отводилась самому Эндрю, но сейчас под началом Пэта были четыре отдельных корпуса, и приходилось сдерживать себя.
— Рик, пошли на север приданный тебе кавалерийский дивизион. Пусть дойдут хоть до Северного полюса, если потребуется. Надо немедленно выяснить, что там происходит.
Он взглянул на солнце, поднимавшееся над деревьями. День обещал быть знойным, это чувствовалось уже сейчас. Жару усугубляли пожары и бесконечная стрельба. К полудню людям придется тяжко.
Внутренний голос нашептывал ему, что разумнее было бы отойти еще дальше — туда, где окопались 3-й и 11-й корпуса. Они находились всего в десяти милях от конечного пункта железной дороги, и в случае чего оттуда легче уносить ноги.
Он снова посмотрел на карту. Жаль оставлять эту позицию — очень уж удобна гряда холмов, тянувшаяся с севера на юг и возвышавшаяся над равниной на пятьсот футов. Если расчистить от леса все подступы, здесь можно уложить тысяч двадцать-тридцать этих дикарей, не понеся почти никаких потерь. Другой такой оборонительной позиции не найти до самой Шенандоа. Ведь приказ был — нанести врагу максимальный урон, да и Пэт не привык сдавать местность без боя.
