Евгения Федорова - Авторское право
В какой-то момент я потерял Тверского из виду, а потом он возник прямо передо мной, словно из-под земли. Выстрел почти в упор странным образом не возымел ожидаемого эффекта; полковник как-то увернулся, луч чиркнул его по правому плечу, разом парализовав руку. Через секунду Яр мощным ударом ноги выбил пистолет и, крутанувшись по инерции, другой ногой подсек меня, уронив на покрытие. Странно, но я не смог с ним справиться. Успел только ударить, ощущая ту ярость, которая обычно ломала кости и могла переломить железный прут, но нагнувшийся Тверской с легкостью принял сокрушительный удар на предплечье, словно отведя от себя смертельно опасный импульс, а потом аккуратно, без единой зуботычины, развернул меня и защелкнул за спиной наручники. Посидел, придавливая своим весом к асфальту и переводя дыхание, потом сказал даже как-то благодушно:
-Ну, ты и набрался, дружище! Хотя стреляешь зачетно. Всем разойтись! Все нормально! Управление безопасности Космпопорта. Ну, что столпились?! Представление окончилось!
Глава 5. Взлет
Я был предельно собран. Все прошедшие дни, чтобы ни о чем не думать, и не придаваться ненужным чувствам, мы со Стасом провели на Шквале, исследуя его. Я самолично облазил весь корабль, гонял команду из угла в угол, засекая время и пытаясь запомнить, сколько нужно секунд, что бы пройти тот или иной коридор.
Линкор был громадным, четырехпалубным, хотя и самым маленьким в своем классе. На нижних деках располагались веерным типом грузовые отсеки, отсеки орудийных секторов и прочие складские и ремонтные помещения. Эта птичка могла вместить в себя эскадру легких суборбитальных истребителей, численностью в тридцать машин, но сейчас эти камеры пустовали, как и прочие склады. Земля не особенно стремилась вооружить корабль, направляющийся на войну. Под главной палубой таились огромные пространства, в которые можно было загрузить до шестисот ракет, запасные отсеки для батарей турелей просто потрясали; генераторы, установленные для быстрой подзарядки защитных экранов, поражали воображение своими мощностями. Этот корабль мог бы представлять собой огромную военную мощь, но по моим прикидкам его загрузили разве что на четвертинку, так, отплеваться от незадачливого преследователя. Я недоумевал, но оставлял все сомнения при себе.
Третья жилая палуба была заселена разве что на пятнадцать процентов. Линкор четвертого типа нес на себе до трехсот человек абордажной команды, хотя для управления им было достаточно и трех десятков. Десантники, как и истребители, на нашем линкоре не были предусмотрены, и гигантские коридоры пустовали, уходя похожими на станции метрополитена высокими коридорами далеко вперед.
Земных инженеров занимало не вооружение корабля: они демонтировали и теперь устанавливали в сердце линкора собственную установку подпространственной стабилизации, загрузили в систему интеллектуальный модуль, который позволял общаться с кораблем звуковыми командами. Зачем они это сделали, мне было смутно ясно, но, скорее всего, специалисты пытались создать для меня привычную обстановку, резонно полагая, что чем ближе она приблизится по атмосфере к моему предыдущему кораблю, тем более эффективно я буду выполнять свою задачу. И все же создавалось такое впечатление, что земля снаряжает не боевой корабль. То есть не на войну, а для какой-то спецоперации - не для прямого столкновения с возможным противником.
Идея ускорителей, кстати, механикам очень понравилась, но технически ее воплотить не удалось, потому что спроектировать капсулы и предсказать их поведение не представлялось возможным без дополнительных испытаний. Согласитесь, поданный максимальный форсаж не должен был развалить или поджечь линкор, но чтобы провести ряд необходимых опытов, попросту не было времени.
Террор Тверского ослаб, нам дали (хоть и под надзором) завершить свои земные дела. На сколько я знаю, Стас подошел к этой проблеме как всегда обстоятельно: завещал своей дочери Юле клинику и все дела, деньги снял со счета и положил в ячейку в банке, оформив договор о выдаче определенной суммы один раз в месяц своей семье. Да, я искренне восхищался его выдержкой, но сейчас мы были друг другу как чужие. Каждый переживал происходящее сам и даже когда внезапно на борту появился улыбчивый и приветливый Рик Ирин - мой стародавний друг и коллега, сам родом из Канады - даже тогда ничего не изменилось, и партия в шахматы с ним не вернула мне прошлой уверенности.
Рик между делом рассказал, что у них с Мари родилась двойня, но когда ему сказали, что нужно лететь в космос, пилот не задумался ни на мгновение. Его никто не уговаривал, никто не заставлял. Жена была за него только рада (по секрету Рик смеялся, что он вусмерть надоел своей жене тем, что пытался лезть в воспитание их очаровательных малышек, а Мари была категорически против и хотела все делать самостоятельно).
-Она меня не пускала даже подгузник сменить! - шутливо пожаловался он. - Боялась, я - криворукий - сделаю что-то не так! Это высшая степень недоверия, Антон.
Я передвинул коня, вычеркнув его ладью из партии.
-Будь внимательнее.
-Да я то что? В общем, когда я сказал Мари, что надо слетать по военным делам, она послала меня... с миром, кажется, так говорят у вас в России.
-И даже не испугалась, что ты можешь не вернуться?
-А с чего мне помирать? - удивился канадец и поставил мне шах и мат.
-Черт знает что, - проворчал я.
-Раньше ты играл значительно лучше, - согласился Рик.
-Ошибка времени, - напомнил я.
-Ты считаешь, что я не вернусь? - уточнил он, но беззаботность с его лица не исчезла.
-Я боюсь этого. Сам посуди: мы нашли твой труп на палубе Ворона, а тебя самого на Эгиде среди сугробов. Судя по тому, что Земля так озабочена нашим элементом стабилизации, линкору придется много прыгать в подпространстве. А что, если это случится именно сейчас, мы снова попадем в измененную реальность, и тебя убьет к чертям собачьим?
-Если вы нашли мой труп (а в этом сомневаться не приходится), то, значит, это все равно уже случилось. На самом деле я уже попал в это самое искажение пространства-времени. Так чего дергаться?
-У нас в России еще говорят: береженого Бог бережет.
-От предначертанного не убежишь, - парировал канадец, - но я тебе честно скажу, мне совсем не страшно. Не уверен, что это вообще когда-нибудь случится.
-Эм? - я расставил шахматы на свои места, раздумывая, не сыграть ли нам еще партеечку, поднялся и налил себе в стакан минералки - пока я полностью не оправлюсь, Змей велел пить как можно больше безалкогольного. Оглядел уже в который раз каюту. Капитанские апартаменты на линкоре были сделаны с должным размахом, не то, что на Вороне. Двухкомнатный люкс, так бы я охарактеризовал помещение. Спальня, переборкой отделенная от широкой гостиной и по размеру сопоставимая с кают компанией Ворона; душевая и уборная. Холодильное отделение с большим выбором напитков, удобное рабочее место, на котором дублировались все показания из рубки.
-Я сторонник многомерности миров и событий, - отозвался канадец, чем вверг меня в ступор.
-Это еще что за ересь? - строго уточнил я.
-Ну, ты что же не хочешь, чтобы я выжил? - рассмеялся Рик и пододвинул пешку, приглашая.
-Естественно, - ответил я невпопад и сел напротив, но свой ход не сделал. - Естественно хочу, чтобы ты выжил, потому и завел весь этот мутный разговор.
-Не бойся проиграть, капитан, - подмигнул мне канадец. - Шахматы - игра тонкого расчета и потрясающего случая. Я слыхал, тебе здорово досталось, но я позабочусь о том, чтобы это не навредило.
-Это как? - удивился я.
-Элементарно. Присмотрю одним глазком, чтобы Антон Доров где-нибудь не просчитался, пока не войдешь в форму. Не бойся спрашивать меня и Стаса, сейчас мы уже подросли и готовы разделить с тобой необходимую ответственность. Вот увидишь, Антон, все получится. Ну же! Многомерность миров и событий. Я считаю, что мой труп не из этой реальности. Никак не из этой, из другой. В другом слое реальности я жил и там я умер, а здесь буду жить вечно.
-Если реальность не соответствует твоей логике, тем хуже для реальности, так? - усмехнулся я и тоже сделал первый ход.
-Что-то вроде того, - согласился пилот.
-Ох ты ж, Рик, - проворчал я. - Тут не знаешь, что делать со своей коротенькой жизнью, а ты собрался жить вечно.
-Вечно, Антон, вечно, в своих детях!
И осекся. Наверное, Стас ему рассказал, да я и не скрывал, просто не хотел об этом думать или говорить. Зачем умышленно наступать на больные мозоли? Только зря себя истязать. Нет, о подобных моментах в жизни лучше попросту не думать. Забыть.
-Значит, летим? - спросил я.
-Летим, Антон, конечно летим. Мне осточертела Земля, мне здесь не достаточно свободы, не хватает ощущения полета и... не достает настоящей дружбы.
-Что ты думаешь о нашем экипаже?
