Дмитрий Братусь - Пояс черны
— Понятно.
Надев на себя все, что было в свертке, Джута поняла, что это был скорей не костюм, а еще один скафандр только более легкий и удобный. Все ее части тела, кроме лица, были скрыты под этой одеждой.
Люка достала из рюкзака длинные охотничьи спички и начала поджигать сложенные горкой камни, принесенные ею из пустыни. К удивлению Джуты, камни начали тлеть и постепенно загорелись. Запахло паленым сеном. Тихо потрескивая, костер постепенно разгорался, и Джута села поближе, чтобы согреться.
— А как ты оказалась здесь? — спросила Люка и Джута начала рассказывать подробности всего произошедшего с ней на корабле.
Порывы ледяного ветра уносили тепло, исходившее от костра. Джута сидела у самого огня, съежившись, держа руки под теплым платком, но все равно ни как не могла согреться. Ее одежда еще не настроилась и плохо регулировала тепло.
— Тебе холодно? Накинь мой платок. — Люка сняла с головы платок и обернула им Джуту.
Теперь Джута могла разглядеть лицо девушки. Люка была еще очень молода. Хотя на вид ей было всего лет пятнадцать, ее тонкие черные глаза были исполнены холодного безразличия — как будто за плечами ее была длинная, полная страданий жизнь, и лишь здесь, в полном одиночестве, девушка обрела покой. Даже когда Люка из вежливости улыбалась, взгляд ее оставался неизменен — губы улыбались, а глаза нет. Волосы девушки сзади были коротко подстрижены, а длинная челка на левую сторону закрывала пол лица, когда Люка опускала голову. На фоне угольно черных волос выделялась тонкая полоска отросших не прокрашенных корней.
— На твоей одежде кровь. Ты что, кого-то убила по дороге?
— спросила Люка, усмехнувшись.
— Не я — демон.
— Ты столкнулась с демоном? — Люка оживилась. — Расскажи.
— Да нечего рассказывать. Я была рядом, когда… В общем… В комнату ввалился одержимый. Рядом был капитан. Одержимый смотрел на него, а капитан… Он схватился за голову…
— Я знаю, — прервала ее Люка, — и голова лопнула. Демон просто вскипятил ему мозг.
— Потом одержимый упал и начал пожирать его внутренности…
— Да, одержимые едят мозги. В тканях мозга содержится много Д-белка. Он является активным агентом при взаимодействии нервных клеток с магией. Бесы умеют его усваивать в организме-носителе, уже не помню как.
— Это было омерзительно…
— Вообще, бывают два вида одержимых. Первые — это те, что одержимы бесами. Они, в общем-то, не очень опасны. Главная возня в том, что если человек одержим бесом меньше двух часов, его еще можно спасти. Есть специальное колдовство для извлечения демона из человека, поэтому не всех одержимых можно просто убить. А есть еще восставшие маги. Если мага ранили в голову, его мозг умирает, но магия тела восстанавливает ткани. Память человека при этом теряется, и маг превращается в безумное существо. Такие очень опасны. Они подчиняются лишь животным инстинктам, и если ты внезапно выскочишь перед ним, и он испугается, не удивляйся, если в тебя вдруг ударит молния или ты вдруг загоришься. — Люка еще долго могла бы говорить о демонах, но, увидев шок в глазах Джуты, остановилась. — Ой, прости. Я наверно не должна тебе этого рассказывать, ты же не профессионал в этом деле. Прости.
Люка подсела вплотную к Джуте и обняла за плечо. Объятья неожиданно оказались чересчур крепкими для пятнадцатилетней девушки. Джуту обняла как будто мужская рука.
— Я тебя испугала своими рассказами?.. — говорила Люка, гладя Джуту по руке. — Прости… Защищать Землю обетованную от демонов — это наша работа. Правда, чаще приходится искать в пустыне таких как ты. Слезы в район Змеиного каньона падают редко, а в дальние экспедиции берут только самых опытных. Я мечтаю когда-нибудь сразиться с демоном.
— Зачем тебе это?
— Ты не воин, тебе не понять… — Люка перевела взгляд на огонь и на мгновение задумалась. — Сейчас войны не те, что раньше. Сейчас какая-то возня крысиная, а вот в древности… Стоишь ты. За тобой войско. Впереди враг. Еще все спокойно — никто не кричит, не стонет, но ты понимаешь, что бой неизбежен, и уже не страшно. И вот, толпа начинает двигаться, и ты как бы растворяешься в ней. Ты уже не отдельный человек, а часть этого, и тебе не страшно, потому что ты часть. Потом начинается бой. Кругом кричат, а ты не слышишь; убивают, а тебе не страшно; тебя бьют, а тебе не больно, потому что ты часть. Тебя как бы нет…
— Прекрати. Ты так рассказываешь, как будто участвовала в таком бою.
— Типа того.
— Но ведь ты же девочка. Зачем тебе все это?..
— Девочка, мальчик — какая разница, — сказала Люка раздраженно. — Ты прям как мой отец.
— Отец волнуется за тебя.
— Отец волнуется за себя. Он не может побороть свой страх потерять меня, поэтому относится к моим поступкам необъективно. Он хочет посадить меня в клетку и не выпускать, а если и выпускать, то водить везде за ручку. Из-за этого он практически меня потерял. Мне приходится скрывать от него все на свете. Для меня нет более чужого человека, чем он.
— Это ужасно. Попробуй понять его…
— Я его понимаю, — перебила Люка. — Я прекрасно знаю, что такое страх за себя и за других. Просто у некоторых людей есть такая слабость — считать своих детей глупее себя. Мой учитель говорил: «Тот, кто не может побороть собственные страхи, не сможет научиться доверять другим, а значит, обречен на одиночество». Много лет я боролась со страхом и недоверием, и поборола, а он не может — он безвольный.
— А у меня, вот, вообще нет родителей, — с грустью сказала Джута. — Я детдомовская.
«Дочь войны» наверное?.. Может быть, оно и к лучшему. Если у тебя нет родителей, ты никогда не узнаешь, что значит их потерять…
— Как ты можешь так говорить! Откуда ты знаешь, что такое потерять родителей!
— Знаю! Моя мать погибла два года назад, а отца я теряла постепенно, на протяжении многих лет. Так что, я теперь тоже — сирота.
Повисло молчание.
— Есть хочешь? — резко изменила тему Люка.
— Да.
— У меня есть змеиное мясо.
После этих слов Люка начала совершать действия, со стороны похожие на мистический ритуал. Она села перед костром, положила руки на колени, слегка склонила голову и закрыла глаза. Почти сразу же, откуда-то из темноты прикатились несколько небольших камней. Затем, прикрепленный к рюкзаку меч, самостоятельно выполз из петли и медленно подполз к хозяйке. За мечом, из рюкзака появился какой-то сверток и тоже остановился возле Люки. Джута заворожено следила за происходящем. Люка открыла глаза, выбрала из подкатившихся камней четыре приблизительно одинакового размера и положила их возле костра — по два с каждой стороны. Затем, она обнажила меч и положила его на камни поперек костра заточкой вверх так, что его изогнутый клинок образовал над костром небольшую арку. После этого Люка развязала сверток. В нем лежала вакуумная коробка с порезанным кубиками белым мясом. Там же лежали бамбуковые палочки, при помощи которых пришельцы ели горячую еду.
— Палочки только одни, — сказала Люка, — так что, будем есть по очереди.
— Я не умею есть палочками.
— Значит, я буду тебя кормить, — сказала Люка и расплылась в довольной улыбке.
Она насадила кусочки мяса на лезвие и начала раздувать костер. Огонь уже потух — остались только маленькие угольки. Кусочки змеиного мяса казались Джуте очень аппетитными, от чего слюна постоянно набегала, и Джуте приходилось ее сглатывать.
— Ты колдунья? — спросила Джута.
— Да, немного. Иногда это очень удобно.
— А из чего вы делаете палочки? Здесь же вроде ничего не растет.
— Из бамбука. Он растет на подземных озерах. Там же мы выращиваем рис.
Тихо потрескивая, белые кусочки мяса постепенно высыхали и приобретали желтоватый оттенок. Люка время от времени нажимала на них палочками, проверяя готовность. Наконец она сняла один кусок и откусила половину.
— Ммм, — довольно промычала Люка, пробуя жареную змею. — Круто…
Сняв палочками следующий кусок, Люка аккуратно поднесла его ко рту Джуты.
— Осторожно горячее… Нравится?
— Да, такое нежное. Похоже на рыбу, только без вкуса рыбы.
— Оно очень питательное. Нескольких кусочков хватает, чтобы наесться на полдня.
— Ас мечом ничего не случиться? От нагрева сталь не потеряет свойств?
— Нет. Он сделан из особого композита. Нагревание на костре ему не повредит.
— А из чего ты развела костер? Похоже на простые камни.
— Это змеиный помет.
— Помет?
— Да. В песке он высыхает и становится как камень. Когда сухой, он хорошо горит.
— Фу, какая гадость. — Джута сморщилась. Казалось, ее сейчас вырвет.
— Успокойся, — хихикнув, сказала Люка. — Эти змеи питаются только корнями кустарников. Их помет совсем не похож на обычное дерьмо, скорее на уголь или торф. Когда свежий, он пахнет мокрой травой.
