Анастасия Парфёнова - Расплетающие Cновидения
Из двенадцати ещё четверых удалось опознать как пропавших без вести. Обстановка медленно, но верно накалялась.
Следующим пунктом программы были пленники. Обычные пленники, но по сравнению с тем, что с ними вытворяли, те, в «блоках», казались счастливо отделавшимися. Я вполне могу понять, что люди разработали множество разнообразных методов ломать себе подобных, превращая их в рабов во всех смыслах этого слова. Практичность и всё такое. Но вот то, что они всячески стремились арсенал сих методов расширить, да ещё путём проведения интереснейших экспериментов… на живом материале…
Подумать только, ведь то же самое могло бы случиться с нашими девочками… тех, трёх, в медблоках, судя по всему, уже готовили к таким вот исследованиям.
Аррек заледенел, обернулся в эту свою доводящую до безумия неподвижность, будто вся жизнь вдруг вытекла из совершенного, сияющего тела. Не могу сказать, что на этот раз я особенно на него обиделась. Каково было ощущать подобное Целителю, да ещё Видящему Истину, я даже представить себе не могла. Не хотела.
А он, хвала Ауте, не позволил мне это почувствовать.
Нефрит была совершенно спокойна… и только налившийся беспробудной чернотой сен-образ обещал кому-то крупные неприятности в ближайшем будущем. Во внешней политике Эйхаррона назревали кру-упные изменения.
Сергей… Сергей внешне тоже оставался отстранён и невозмутим, бесшумной тенью следуя за своей женщиной, предлагая ей поддержку и утешение одним фактом своего присутствия. Но вот то, что время от времени прорывалось от него через нашу связь, заставляло меня в кровь полосовать клыками губы. Он не сердился, не истекал жаждой мести. Ему просто было больно.
Шарен не шутил. Впервые с тех пор, как я его встретила. И это, наверно, пугало больше всего.
Наконец я решила, что на сегодня хватит. Если кто-то ещё что-то не рассмотрел, пусть остаётся.
— Что ж, по крайней мере, это было познавательно!
А я никогда и не претендовала на наличие нормального чувства юмора.
Нефрит вскинула голову, посмотрела на мои распухшие, окровавленные губы и промолчала. Кажется, ей было стыдно. Ну и ну, сегодня прямо день открытий — все ведут себя совсем не так, как обычно!
— Интересно, что же у этих ристов за техническое обеспечение такое, что они умудряются так запросто скручивать дараев? — Я рассуждала вслух и была удивлена, услышав ответ.
— Я не думаю, что наш хирург из ристов. — Аррек. Первая его фраза за последний час. Я вскинула глаза, тревожно вглядываясь в совершенное лицо.
Ты в порядке?
Конечно, малыш. Ну что может случиться с таким мерзавцем, как я?
— …не тянут. Тут пахнет чем-то посерьёзнее. Да и такие операции, как у «блоков», сделать на современном уровне развития медицины, даже на Эйхарроне, невозможно.
Уж в чём, а в медицине он разбирался.
Нефрит неохотно кивнула.
— Думаете, арр-отступник?
— Маловероятно.
Я дёрнула ушами. Люди! Так плоско мыслят!
— Не зацикливайтесь на этой возможности — есть и другие. Бездна свидетель, в ваших Диких Мирах можно найти магов более чем высокого уровня. Сюрпризы Ауте имеют привычку падать нам на головы из самых неожиданных источников.
Шарен чуть удивлённо приподнял брови. Ну да, простым людям арры о существовании неподконтрольных им миров дикой магии, разумеется, не сообщали.
Нефрит, конечно, не могла не вставить что-нибудь этакое стервозно-умное.
— Не забудьте о своём народе, Хранительница. Ставлю что угодно, эль-ин при желании могли бы отколоть что-то подобное.
Аут-те! Сколько ни вращаюсь среди смертных, никак не привыкну к их полной, полной… Да она даже не поняла, какое оскорбление нанесла!
— Эль-ин вошли в состав Эйхаррона. Были отданы чёткие приказы о том, как можно, а как нельзя вести себя со смертными. В частности, было оговорено, при каких условиях допустимо применение насилия. Данная ситуация под те условия не подпадает.
Они почти попятились от холода моего тона, от налившихся вдруг тёмными тонами глаз. Шарен выдавил из себя ухмылку и попытался разрядить обстановку обычной своей хохмочкой.
— Знаете, история о принятии эль-ин в ряды арров напоминает мне старый анекдот. Идёт по лесу старушка с плазмотроном, навстречу ей солдат. «Ай, служивый, а ты случайно не хочешь меня изнасиловать?» — «Никак нет, бабуля!» — «А придётся, служивый!»
Аррек хмыкнул, я согнулась пополам от хохота, в то же время пытаясь в сен-образе воплотить всю прелесть и точность аналогии. На лице Нефрит появилось этакое оскорблённо-постное выражение: такого рода юмор она считала по меньшей мере плоским.
Ладно. Пора заканчивать эту тянучку. Я коротко и отрывисто попрощалась со смертными, подхватила мужа под руку, сен-образом сообщив ему, что хочу домой, и открыла портал на Эль-онн. Аррек, едва успев кивнуть остальным, умудрился скорректировать перемещение так, что тошноты и на этот раз не было. Но северд-ин проскочили вполне благополучно.
Ауте, как болит голова. Этот день что, никогда не кончится?
Глава 4
Дом.
В своё время я не один год провела в мирах людей. Да и когда меня втиснули в давящие обязанности Хранительницы, часто приходилось отлучаться в Ойкумену, чтобы решить тот или иной вопрос.
Каждый раз, когда я оказывалась вдалеке от изменчивых небес Эль-онн, какая-то часть во мне как будто умирала. Та, что заплетала облака в причудливой феерии звёздной свободы, та, что наблюдала за танцем драконов в пустоте безвременья, та, что ныряла в Ауте и танцевала длинные вальсы с Бесконечно Изменчивой. Что-то глубоко внутри съёживалось под давлением неумолимой человеческой логики, что-то бессильно никло, что-то уходило покорно, прощаясь стоном лопнувшей струны.
И каждый раз, врываясь назад в бескрайние родные Небеса, я чувствовала, как что-то возрождалось. Расцветало. Било крыльями и счастливо вскидывало ввысь когтистые руки.
Это было прекрасно.
Как, во имя Ауте, я смогла бы продержаться без этого так долго?
* * *С минуту я блаженно щурилась, вдыхая знакомые ароматы и позволяя игривым, с детства знакомым ветеркам ласкать тело. Затем наконец открыла глаза, оглядела сплетение ветвей и листьев, привольно раскинувшихся чуть пониже онн.
Ну и ну! Почему я выбрала местом прибытия Дериул-онн, обиталище моего родного клана? Нет, понятно, конечно, это место было и всегда останется моим домом, но неужели люди смогли настолько выбить меня из колеи, что заставили инстинктивно искать убежище?
Одним лёгким взмахом крыльев я достигла изгибающейся стены, прижала ладонь к шероховатой поверхности. Онн узнал меня сразу, буркнул что-то приветственное и обиженное (мама отправилась на одну из своих долгих исследовательских экскурсий в Ауте, а его с собой не взяла), и стена растаяла. Мы с Арреком свалились внутрь: я не слишком изящно плюхнулась на пол извилистого коридора, а он — красиво спланировал рядом.
Аррек…
Встретив мой испытующий взгляд, он успокаивающе улыбнулся. Альфа-ящер, сопровождавший его в большинстве авантюр, стоило нам оказаться в пространстве Эль-онн, улетел куда-то по своим делам, должно быть навестить родственников.
Аррек провёл кончиком пальца по моей щеке, заставив почти инстинктивно отшатнуться, затем приподнял подбородок и поцеловал легчайшим прикосновением губ. Когда отстранился, мои губы были уже полностью залечены, а по телу горячим вином бежала исцеляющая энергия.
— Ты удивительно спокойно всё это воспринимаешь, моя торра.
Я заколебалась на миг, гадая, сказать ему или трусливо промолчать.
— Да я, вообще-то, не вижу в происходящем ничего такого ужасного.
Это чистосердечное признание было вознаграждено одним из тех редких мгновений, когда можно было любоваться искренне ошарашенным Арреком. Его брови красиво приподнялись, губы изогнулись в сардонической усмешке, но в стальных глазах мелькнула-таки некоторая растерянность.
— А у меня создалось впечатление, что эль-ин очень… э-ээ… активно не одобряют…
Я подняла руку, не давая ему закончить.
— Ты обратил внимание, что Нефрит не воспринимала большинство тех существ, будь то дарай-блоки, Колибри или просто окончательно сломленные пленники, как… живых?
Аррек наградил меня одним из тех взглядов, которыми мы так часто обменивались, что сопровождающее их внутреннее «я никогда тебя не пойму» спрессовалось уже в некий абстрактно-беспомощный сен-образ.
— Хочешь сказать, что для тебя эти… «блоки» — полноценные… личности?
— Они просто были изменены.
А вот так уже смотрят только на полных психов.
— Иногда, уходя в танец, я изменяю себя гораздо больше. Те дараи как личности, может, и умерли, но они всё ещё живы — как часть Колибри, как изначальная матрица его «я». Эль-ин неплохо знакомы с подобным состоянием — мы, в конце концов, обладаем ещё и коллективным разумом. Вроде пчёл или муравьёв. А я — в большей степени, нежели другие.
