Дэвид Вебер - Путь Эскалибура
«И все же мы их побьем! Нам не привыкать сражаться в меньшинстве», – подумал он, когда наступающие воины достигли дальнего берега речки и стали переходить ее, испуская низкие, утробные боевые кличи под грохот барабанов.
«А теперь они должны наткнуться на первые кальтропы… вот сейчас», – думал он.
И, словно в ответ на эту мысль, первый ряд бегущих попадал на землю. Боевые клики превратились в крики боли, когда огромные, широкие шестипалые ножищи напоролись на коварные острые кальтропы. Это было простейшее древнее устройство – всего лишь два перемотанных между собой куска проволоки с четырьмя торчащими в разные стороны концами, один из которых, как ни положи, всегда будет торчать вверх. Изобрели их как защиту от кавалерии, но они были не менее действенны и против пехоты, особенно если никто такого подвоха не ожидал. И четырехрукие его, конечно же, не ждали. Босые тулаа никогда с таким оружием не сталкивались и гневно вопили, когда острая сталь пронзала им ноги. Сотни их падали, корчась от боли, причем падали они опять же на кальтропы, отчего вопли их стали еще громче.
Ряды атакующих смешались, но четырехрукие не остановились. Боевой азарт, презрение к недомеркам, засевшим на противоположной стороне реки, возмущение требованиями демонического шута, гнев на осквернителей священного погребального холма гнали их вперед, и сэр Джордж довольно прищурился, наблюдая за приближавшимся противником. По его просьбе механические слуги двоеротого усеяли прошлой ночью кальтропами весь берег реки на целую милю вверх и вниз по течению. Но тропу от брода до холма они нарочно оставили чистой, и теперь тулаа сгрудились на ней, поняв, что жестокие, поражающие ноги кальтропы не преграждают им прямого пути к неприятелю.
Сэр Джордж удовлетворенно хмыкнул, видя, как четырехрукие воины сбиваются в плотную массу. Теснота будет мешать им метать дротики. Лишенные возможности размахнуться своими метательными палками, они утратят одно из главных преимуществ, в то время как англичане…
Он переглянулся с ожидавшим его команды Рольфом Грэйхэмом и, резко махнув рукой, крикнул:
– Целься!
* * *Сэр Джордж разделил своих лучников, поставив их на фланги, чуть впереди пеших воинов, но все же за рядом деревянных кольев, чтобы их стрельба сбила в кучу и без того плотную колонну тулаа, несущихся в радужных брызгах к позиции англичан. Его лучники все до одного были ветеранами, способными выпускать в минуту до дюжины стрел и поражать цель с двух сотен шагов. Сегодня, однако, расстояние было куда меньше, а цель куда больше человека. По сигналу Грэйхэма стрелки натянули полтысячи луков.
– Пли! – взревел он, и звук пяти сотен спущенных тетив огласил окрестности холма.
Те, кто не видел английских лучников в деле, не может себе представить страшного, смертоносного шипения стрел, слетающих с тетивы. Кажется, сам воздух начинает жужжать, когда их оперение рассекает его, и сотни стрел несутся как огромная, затмевающая солнце смертоносная тень. И бьют в цель без промаха.
Тулаа снова завопили от боли, куда более ужасной, чем от кальтропов, когда смертоносный дождь накрыл их. Каждая стрела была в ярд [5] длиной, с широким, острым как бритва наконечником, легко входившим в незащищенное доспехом тело. Сотни четырехруких повалились мертвыми, и сэр Джордж покачал головой – первый залп нанес тулаа значительно больший урон, чем он ожидал. Тем не менее он не остановил четырехруких, основная масса которых продолжала нестись, хотя земля на полсотни ярдов была усыпана телами раненых и убитых. А Грэйхэм уже снова орал на лучников. Некоторые из них выглядели растерянными – вид несущихся огромными скачками четырехруких смутил бы кого угодно! – но Грэйхэм не дал им времени удариться в панику, снова выкрикнув приказ, и новый поток стрел хлынул на тулаа.
Теперь лучники вошли в привычный ритм и посылали стрелу за стрелой. Залп, залп, залп!..
Стрелы англичан были поистине смертоносными, и то, что происходило перед глазами сэра Джорджа, потрясло его до глубины души. К подобному зрелищу его не подготовил даже опыт Дублина и Хаэлидон-Хилла. Компьютер сказал, что в отряде тулаа было шесть тысяч воинов. В течение нескольких минут его лучники выпустили девять тысяч стрел. Когда последняя из них сорвалась с тетивы, битва, по сути дела, была закончена. Да, стрелы летали еще две-три минуты, но в них уже не было особой необходимости. Половина отряда четырехруких была перебита или жестоко изранена, после чего тулаа обратились в бегство. Еще четверть погибла, не успев выйти из зоны обстрела. Сражение, так и не начавшись, превратилось в бойню, и сэр Джордж выпрямился в седле, вытирая выступивший на лбу пот.
Битва была выиграна, но он пришел в ужас при виде утыканной стрелами груды тел, усеявших подножие холма, перегородивших реку подобно дамбе, за которой она превратилась в ручей, щедро окрашенный оранжевой кровью павших. По обоим берегам реки корчились от боли умирающие и раненые, оглашая округу нечеловеческими – в полном смысле этого слова – стонами. Все это напоминало ад. Ад для четырехруких, устроенный в соответствии с его волей и указаниями.
Барон отвернулся и жестом подозвал к себе юного Томаса Снеллгрэйва, сквайра и своего оруженосца.
Томас был бледен, его руки дрожали, но, услышав приказ своего господина, он послушно взмахнул штандартом сэра Джорджа, подавая воинам условный сигнал. В рядах англичан началось движение – кавалеристы, стоявшие бок о бок с пешими латниками, кинулись к лошадям. Сэр Ричард и Уолтер Скиннет устремились к своим людям, а сэр Джордж подошел к конюху, державшему под уздцы высокого, черного как ночь жеребца.
Приняв из рук конюха поводья, барон взлетел в седло. Это вышло у него легко и непринужденно, невзирая на то что он был облачен в полный воинский доспех. Вскакивать на лошадь он научился, когда был немногим старше, чем теперь Эдуард. Но здесь это было легче, чем на Земле. Может, из-за силы тяжести и кислорода, о которых говорил Компьютер? Не из-за них ли так далеко били нынче его лучники? Надо будет спросить об этом Компьютер, подумал барон и тут же забыл об этой мысли.
Конь, которого сэр Джордж назвал Сатаной, нервно плясал под ним, грыз удила и скалил зубы, коварно кося глазом, когда кто-нибудь – человек или лошадь – осмеливался приблизиться к нему. Сэр Джордж слышал его пронзительное злое ржание, но времени думать об этом не было. Он пригнулся в седле и умело стукнул коня промеж ушей закованной в латную перчатку рукой. Удар был несильным, но дело свое сделал, поскольку всадник и конь хорошо понимали друг друга. Барон нетерпеливо взглянул на молодого Снеллгрэйва, который замешкался, укрепляя пятку древка штандарта в стремени. Наконец он вскочил на своего коня и поскакал к сэру Джорджу.
Сэр Ричард встал справа от сэра Джорджа, Скиннет – слева, барон последний раз окинул взором маленький отряд кавалеристов. Слишком маленький, если учесть, что с бойни у брода удалось спастись по меньшей мере тысяче четырехруких. Но всадники его сидели на хороших конях и были отлично вооружены и обучены.
Сэр Джордж знал, что некоторые из его кавалеристов погибнут. Избиение, устроенное его лучниками четырехруким, больше не повторится. Правильнее всего было бы оставить тулаа в покое; после столь страшных потерь их выжившие шаманы и вожди наверняка примут все условия демонического шута без дальнейшего кровопролития. Но он хорошо помнил категорический приказ двоеротого нанести четырехруким наибольший урон, чтобы слухи о нем заставили содрогнуться соседние племена. И не смел ослушаться, поскольку жизнь его людей зависела от того, насколько успешно они выполнят поставленную перед ними задачу. Он должен доказать, что люди представляют неоспоримую ценность для демонического шута и его гильдии. А потому он выполнит приказ. Выполнит так, чтобы тулаа не могли и помыслить о возможности сопротивления в будущем, даже если ему придется вырезать еще тысячу четырехруких и потерять несколько десятков своих драгоценных, незаменимых людей.
– Готовы, ребята? – спросил сэр Джордж Винкастер. – Держитесь тропы, чтобы не напороться на кальтропы. Вперед.
* * *По сигналу горна небольшой отряд английской кавалерии повернул налево, и колонна на ходу развернулась в цепь. Маневр был выполнен так быстро и безупречно, как только мог желать командир. Река осталась в двух милях позади, деревня лежала в трех милях впереди. Между деревней и отрядом кавалеристов оказалась толпа воинов тулаа – сотни четыре, прикинул на глаз сэр Джордж. То, что четырехруких было в два раза больше, чем кавалеристов, не очень его смущало, но вид двух десятков копьеметателей, стоящих за спинами вооруженных копьями и секирами воинов, породил в его душе скверное предчувствие.
