Алан Фостер - Военные трофеи
– Знаю, сэр, но мне это не нравится, и это моё право.
Кренский одобрительно хмыкнул.
– Все говорят буквально то же самое. Ладно, расслабьтесь. Вас допустили. Что касается сегодняшнего. Я бы всё равно дал вам отдохнуть ещё несколько деньков, если бы вы не потребовались мне для спецзадания.
– Я готов ко всему, сэр. – Страат-иен замер в ожидании.
– Точно? Не знаю. – Взгляд Кренского переключился на молчавшую до той поры чужеземку.
– Здравствуйте, – сказала она. Несколько секунд ушло у Невана, чтобы понять, что приветствие обращено к нему.
Самка-вейс говорила сладким, певучим голосом. Слова, казалось, струились из волшебной свирели. Мало того, что они отменные лингвисты, вейсы, оказывается, обладали прекрасным талантом к мимикрии. В темноте практически невозможно было бы отличить их голос от человеческого. Или гивистамского, лепарского, – вообще любого, каким вейсом вздумалось бы заговорить.
Эта же, по крайней мере, не была настолько перенасыщена одеждой, как большинство её соплеменников. А то, что это самка, Неван сразу же догадался по менее яркой естественной окраске оперения, по не такому пышному плюмажу.
Кренский познакомил их.
– Эта Лалелеланг с Махмахара. Она историк. Или что-то вроде того.
Из слышимого шелестения идеально сочетающихся перьев и наряда выпростались чуткие кончики крыла.
– Рада познакомиться с вами, полковник Страат-иен.
Он осторожно подержался за протянутое крыло, ощутив упругость кожи под оперением, и размышляя, зачем она здесь. И одновременно ему пришло в голову, что никогда раньше ему не доводилось сталкиваться с тем, чтобы вейс сам пошёл на такой контакт. Как и представители прочих рас Узора, они предпочитали избегать физических соприкосновений с лицами, если к этому не принуждали их крайние обстоятельства. Очевидно, эта Лалелеланг – исключение, редкий образец своего вида, чувствующий себя уверенно – а то и вовсе уютно, – среди крупных, тяжёлых приматов. Возможно, такое поведение – следствие её работы.
Он снова повернулся к Кренскому.
– А насчёт задания, сэр?
Командующий кивнул в сторону самки Вейса.
– Наша изысканная гостья и есть ваше задание, полковник.
Неван моргнул.
– Не понимаю.
– Учтите её профессию. – Кренский сложил пальцы и жёстким взглядом рассматривал Страат-иена. Неван снова моргнул.
– Вы уже об этом упоминали… сэр. А ко мне это какое имеет отношение?
– Область конкретных интересов нашей гостьи связана с изучением того, как представители различных видов строят взаимоотношения в боевых условиях. Очевидно, что ей необходим гид.
Страат-иен снова напрягся. Он поймал себя на том, что злобно смотрит на терпеливо ждущую вейсскую самку. Она вздрогнула от его взгляда, но гораздо меньше, чем он ожидал.
И тут его поразила выводящая из равновесия мысль. А не знает ли она чего-то, не подозревает ли о существовании Ядра? Он заставил себя расслабиться. Она просто историк, очевидно, успевшая поработать среди людей, а это вовсе не значит, что она должна что-то знать о тайнах генетически видоизменённых потомков людей с Коссуута. В самых определённых выражениях он сказал Кренскому, что и слышать не хочет о таком задании. Кренский ответил ему не менее прямо.
– Извините, полковник, но всё предрешено на региональном уровне. Им нужен человек в солидном звании, знакомый также и с боевыми условиями. Нравится вам это или не нравится, но вы подходите; вы в настоящее время никуда не приписаны и свободны – вот вас и выбрали.
– Но это же безумие. Это что же, какая-то… – тут он едва не вставил пару слов, о которых потом пришлось бы раскаиваться, – с Вейса будет ходить у меня по пятам на поле боя? У меня там дел незаконченных по горло. Я надеялся, что меня пошлют обратно в дельту.
– Мотив мести, – неожиданно вставила вейс. Он резко обернулся.
– Это вы о чём?
– Меня всегда умиляло, какие логические хитросплетения подводите вы под свои поступки с целью их оправдания, зная наперёд всю их нелогичность. Такие усложнённые умственно-эмоционально-физические взаимосвязи характерны исключительно для Человечества, – и это один из ключевых стимулов, побудивших меня к исследованиям.
Такого ответа он не ожидал. Делать обобщения касательно чужих рас – дело нехитрое, но он был немало заинтригован той, что стояла сейчас перед ним, смотрела на него чистыми голубыми глазами и нисколько не боялась встретиться с разгневанным человеческим взглядом. Он попытался наглядно представить себе, как она идёт рядом с ним, крадучись, по топкому полю боя и одновременно следит, чтобы в порядке было её совершенное оперение. Картинка выходила нелепая, о чём он и сообщил Кренскому. Командующий терпеливо выслушал его, улыбаясь и не давая послабления.
– А что будет с ней, если я приму её под свою ответственность, – спросил, наконец, Неван, – и окажусь в условиях реального боя?
– Обо мне можете не волноваться, полковник Страат-иен. Я в бою уже была.
– Что-что? – В голосе Невана появилось любопытство. – Вейсы в бой не идут. Гивистамы со с’ванами – и те редко, а лепары, о’о’йаны – никогда. И вейсы тоже.
– Я исключение. Насколько мне не изменяет память – единственное. Я была в бою на Тиофе. В компании с людьми и массудами. Кренский кивнул в подтверждение.
– Она говорит правду, Неван. Я видел её досье. Её там чуть не убили.
Мазвеки.
Неван заколебался, взгляд его прищурился. Он теперь оказался на совершенно незнакомой территории.
– Но вы ведь… вы оружие не держали?
– Нет. – При упоминании об оружии она даже не вздрогнула и очень горда была своей уравновешенностью. – Конечно же, нет. То есть, держать его я как раз бы и смогла, – добавила она неожиданно нахально, – только по природе своей не смогла бы им воспользоваться.
– Хорошо. – Неван почувствовал себя немного уверенней. По крайней мере, Вселенная пока что не перевернулась. – Значит, вы пережили настоящий бой?
– Именно так.
Он задумался.
– Но это ведь ещё ничего не значит. Война – это не яд. При повторном с ней столкновении не срабатывает иммунитет.
– Я прекрасно знакома с психологическими категориями, полковник Страат-иен. Мне придётся поддерживать себя в форме, чтобы получить то, что меня интересует. Я посвятила свою жизнь изучению того, как люди взаимодействуют с другими видами в военных условиях. Нисколько не отрицая опасностей, которым я подвергаю себя, будучи помещённой в такие условия, могу однозначно заявить: я подготовлена к подобной ситуации гораздо лучше, чем кто бы то ни было из моих соплеменников. Я в течение многих лет разрабатывала и усовершенствовала комплекс серьёзных фармакологических и психологических мер для профилактики опасных воздействий.
– Но от боя нет профилактики, – заспорил Неван. – Если в вас стреляют, необходимо отстреливаться.
От возникшей от этих слов картинки её немного затрясло. Она надеялась, что они не смогут правильно истолковать лёгкое поднятие перьев у неё на шее и на спине. Едва ли им это удастся. Ведь эти двое самцов перед ней – всего лишь человеческие солдаты, хотя и высокого ранга. Такие типы едва ли осведомлены в тонкостях мимики других видов.
– Что касается стрельбы, то в этом я полагаюсь на вас, полковник Страат-иен.
Неван невольно улыбнулся. Хотя ситуация для него приятнее не стала, он вынужден был восхититься чужеземкой.
– В хватке вам не откажешь, это точно.
– «Хватка»… – Человеческий она знала превосходно, но разговорные выражения людей не подчинялись порой никаким правилам и были столь же беспорядочны и непредсказуемы, как и существа, которые выступали их носителями. Поэтому она замялась, прежде чем ответить. – Пожалуй, сообразуясь с вашим образом мыслей, вы правы. Может быть, вам интересно будет узнать, что коллеги считают, что я на грани иррациональности. Что до меня, то, поскольку это не является необходимым условием для моей работы, я, естественно, с ними не согласна.
Речь её звучит подобно музыке, подумал Неван, хотя, бесспорно, эффект теряется, поскольку человеческий – не её родной язык. Голос же поистине обольстительный. Он невольно убеждает. Ему помогло, что у него не было выбора. Заговорил он медленно, значительно.
– Если я соглашусь на это, то, когда мы будем на месте, вы будете делать всё в точности, как я скажу. Мне насрать, сколько у вас дипломов, степеней и знаков научных отличий на вашей родине. Если я скажу прыгать – вы прыгаете. Если сказано молчать – молчите. Если скажу свернуться в клубок и спрятаться в шкаф – так и делаете. Моментально и без вопросов.
– Только летать не заставляйте, – сухо ответила вейс. – Как вам, должно быть, известно, эту способность мы утратили миллионы лет назад, хотя планировать на небольшое расстояние пока способны. Мы расплатились способностью летать за разум. Тем не менее, если вы прикажете мне лететь, я сделаю для этого всё, что от меня зависит. Хочу вас, однако, предупредить, что спортом я никогда не увлекалась. – Хотя у вейсов не было всегда готового выплеснуться остроумия с’ванов или шумной весёлости людей, само понятие чувства юмора было им отнюдь не чуждо. Просто их тонкая ирония и намёки обычно не находили у других видов отклика. Погрузившись в изучение Человечества, Лалелеланг поневоле вынуждена была исследовать чувство юмора у людей, и таким образом ей удалось видоизменить своё собственное настолько, чтобы быть понятой мужчинами, стоящими перед ней.
