Александр Прозоров - Вольный стрелок
В этот день на улицах десятков европейских городов появились растяжки с броской надписью на черном с блесками фоне: «Планета белой расы». Маркетологи концерна сочли, что в интересах бизнеса клиента нужно сперва заинтриговать, поманить тайной, а уже потом открывать секрет нового проекта и принимать заявки.
В этот же день госдепартамент США выразил обеспокоенность заявками Никарагуа на закупку крупных партий вооружения, которое могло привести к дисбалансу сил в Центральной Америке. МИД Никарагуа дежурно ответил, что народ страны все еще помнит кровавые преступления засылавшихся из зарубежья банд контрас и сделает все, чтобы подобные трагедии на их свободной земле больше не повторялись.
На этом обмене дежурными фразами дипломатический конфликт оказался исчерпан, поскольку министерство обороны России не скрывало, что все, поставляемое на чужой континент, является давно устаревшим, артиллерия, танки и легкая бронетехника изымается с баз хранения, а системы ПВО не поставляются вовсе. Опасения могли вызвать только установки залпового огня — но и они, не прикрытые авиацией, в современной войне особой роли сыграть неспособны…
Глава восьмая
Бумажный самолетик
Миллионер оказался прав: с самого появления Тумарина в Никарагуа там почти мгновенно исчезла безработица, а зарплаты местного населения начали расти как на дрожжах. Корпорации «Молибден» потребовалось, причем немедленно: сотни домов, ангары, линии электропередач, дороги, водопровод, канализация и очистительные станции, столовые, места отдыха. Для пятимиллионной страны открытие сразу нескольких тысяч рабочих мест стало очень весомым прорывом, а четыреста евро зарплаты на фоне привычных ста — ста пятидесяти долларов огромной удачей. С первыми такими получками водители, экскаваторщики, бульдозеристы и лесорубы уходили в поселки, где эти деньги тратились, переходили в другие руки, превращались в новые дома и веселые загулы, в телевизоры и стиральные машины, в костюмы и украшения. А потом шли еще дальше — растворяясь среди вырастающих как грибы всевозможных забегаловок и престижных ресторанов, оседая в магазинах и на счетах нищих электростанций.
Прошло всего два месяца — но, чтобы удержать солдат и офицеров на службе, президент Ортега уже повысил им оклады. На сельхозплантациях и мелких заводах по переработке тростника и фруктов хозяева стали увеличивать работникам зарплаты, удерживая их от соблазна перебежать к щедрым пришлым буржуинам.
Впрочем, и казна, и предприниматели ничуть не страдали от своих новых вынужденных расходов. Прибывшим из далекой северной страны исследователям нужно было много еды, а аренда обширных земель на сроки в полста лет разом наполнили гулкие закрома государства. Сколько же взяток раздали здешним чиновникам менеджеры здешнего свинцового рудника — Денис даже не представлял.
Учитывая произошедшее, не было ничего удивительного в том, что машинам «Молибдена» здешние полицейские разве только честь не отдавали, подразделения армии охраняли внешний периметр арендованных участков не менее рьяно, нежели государственную границу, а президент просил всех жителей оказывать посильную помощь русским гостям в их важных научных исследованиях.
Разумеется, сами никарагуанцы дураками тоже не были и догадывались, откуда возьмутся десятки новых больниц, обещанных им правительством, и для кого будут готовить кадры филиалы московских институтов, согласных развернуть свою работу в Манагуа, Чинандеге и Матагальпе уже со следующего года. И отчаянно молили Бога, чтобы неожиданная удача не отвернулась от их маленькой страны.
Деньги, само собой, закапывались в горячую экваториальную землю не просто так. Уже к концу первого месяца командировочные из Института геохимии имени Виноградова вместе с калининградскими аспирантами начали рыскать по джунглям в поисках места для катапульты — стокилометровой плиты, которая не растрескается при нередких в здешних местах землетрясениях. При этом Тумарин особо нажимал на то, чтобы место находилось поближе к океану: затащить плавучую АЭС в озеро, увы, оказалось невозможно. Физики хотели иметь в конце разгонного тракта гору, а геологи норовили свернуть на плоский и рыхлый Москитовый берег.
С опытной компактной установкой по изготовлению деталей дела шли лучше. Порошковая технология запустилась у Аривжи с первой попытки. Хотя запороть ее, на взгляд Дениса, было невозможно: вибростенд с формой, засыпаемой мелкодисперсионным порошком, плюс разряд, спекающий этот порошок в единое целое — вот и вся наука. Однако девушка воодушевилась и с прилежанием взялась за дальнейшую работу, в своем старании иногда даже забывая о существовании «половинки».
А еще были вопросы модернизации порта Манки-Пойнт для крупнотоннажных кораблей, реконструкция аэродрома военной базы в Панчито под тяжелые транспортные самолеты, монтаж асфальтобетонного завода… Только успевай крутись!
В начале февраля Тумарина позвал в свою лабораторию Леша Сизарь, посоветовав прихватить шампанское и чековую книжку.
— Я тебе кое-что покажу, и мы обмоем! — пообещал он.
— Ты же знаешь, я за рулем не пью, — напомнил Денис. — А за рулем я всегда.
— Не дрейфь, я за тобой заеду!
— Зачем, я и сам…
— Ни фига ты не сам! — резко осадил его Сизарь. — У меня дизель семидесятого года выпуска, а ты на чем ездишь? Вот то-то и оно! К десяти утра жди! Завтра воскресенье, самый писк.
И он заехал — веселый, словно после бутылки вина, тощий, но круглолицый и румяный, без единой волосинки на голове, пыльный и отчаянно загорелый, в брезентовой ветровке, драных джинсах и стоптанных ботинках, купленных, наверное, еще в Москве и ни разу не чищенных. Машина была ему под стать: морщинистый фургон, битый-перебитый, без фар и стекол.
— Банзай, начальник! — поздоровался Алексей, заскакивая на крыльцо тумаринского бунгало. — Готов к труду и обороне? Тогда выворачивай карманы, вынимай все телефоны, флешки, плееры, наушники и вообще все, что есть электрического, лампочного или катушечного. Хрупкое металлическое тоже крайне советую оставить… О, привет, Аривжа, как настроение? Хочешь с нами?
Денис посмотрел на машину, на товарища, на кучку скопившихся на столе вещей и покачал головой:
— Нет, приятель! Такое начало мне что-то не нравится. Пусть она лучше переждет здесь. — Тумарин второпях поцеловал свою красавицу и спустился к машине: — Поехали, если эта колымага способна передвигаться.
— Попрошу без оскорблений! У меня все и всегда работает, как швейцарский хронометр. А отчего все есть, как оно есть, скоро сам догадаешься.
Он бодро забрался за руль, завел чихающий сизым дымом двигатель, дождался, когда Денис захлопнет дверь, и сорвался с места.
— Я думал, это невозможно! — сходу начал рассказывать Сизарь. — Я думал, это не получится никогда! Но потом хряпнул поганой туземной текилы, вырубился от жары — и когда пришел в себя, понял все. И я сделал! Ты понимаешь — сделал! Ну, в общем, сам увидишь…
Фургончик промчался по мощеным дорожкам исследовательского городка, выскочил за витые кованые столбики и устремился по пыльной грунтовке, напоминающей Денису, как много еще нужно ему сделать. Машина подпрыгивала и тряслась, но Сизарь только сильнее давил на газ, весело поясняя:
— Машина тупая, ломаться нечему. Две пружины, две рессоры, четыре амортизатора и рама из железа в мизинец толщиной. Ей любые ямы по барабану! Не боись, тут близко. Часа через два будем на месте!
Впрочем, Тумарин и сам отлично знал, где находится двигательная лаборатория: в двухстах километрах от озера Манагуа, на безлюдной окраине нагорья Кордильера-Исабелья недалеко от Эль-Карао.
Незадолго до полудня, вброд проскочив две безымянные речушки с каменистыми руслами и одолев несколько пологих перевалов между горами, Алексей вдруг затормозил, развернулся, загнал машину задом на щебенчатый склон и дернул ручник:
— Дальше пешком.
Тумарин послушно вылез и побрел по тропе, удивляясь тому, что нигде вокруг совершенно нет пыли, хотя жара стояла неимоверная, а дождей не случалось уже недели две. Сизарь, прихватив-таки бутылку с шампанским, потрусил следом. Машину он закрывать не стал — вполне понятно, почему. Никарагуа и так считается одной из самых малозаселенных стран, обгоняя по этому показателю даже выжженную солнцем Сахару. Здесь же, неподалеку от заболоченного Москитового берега, встретить человека шансов было меньше, нежели в сибирской тайге.
— Чисто у вас здесь, однако, — вслух удивился Денис.
— Оросительные установки рулят! — весело пояснил Сизарь. — Техника на грани фантастики. Ты ведь помнишь основы радиационной безопасности? Перед каждым живым запуском и после поливаем долину и скалы водой с примесью полимерного коллагена. При высыхании он образует тонкую пленку. Если полить раз сто, пленка начинает походить на толстый полиэтилен. Здесь у нас пыли меньше, чем в цеху по производству микросхем. Можно открывать производство в перерывах между облучением.
