Николай Гуданец - Планета, на которой убивают
Синк занервничал, он малость поерзал на скамье, настороженно взирая исподлобья.
— Солидное, это сколько?
Я вынул из кармана конверт, разбухший от вложенной пачки купюр, и сунул ему в руки.
— Здесь тысяча наличными. Хороший гонорар за десятиминутную беседу, не правда ли?
— Смотря о чем вы хотите беседовать, — рассудил повар.
— О Кридане Барладаге.
Его глаза округлились, и он дернулся, будто получил изрядный тычок в челюсть.
— Незачем так волноваться, — продолжал я. — Речь пойдет всего лишь о его привычках, о вилле и прочих мелочах. Причем, повторяю, все сказанное…
— Нет, — поспешно перебил меня Синк. — Ни за какие деньги. Нет-нет, заберите, и лучше кончим этот разговор.
Он бросил мне на колени конверт с влажными пятнами от потных пальцев и вскочил на ноги.
— Минутку, — я пытался его успокоить. — Ну что вы так переполошились? Присядьте.
Однако повар не на шутку перетрусил, казалось, он вот-вот припустит от меня бегом по аллее.
— Я ничего не знаю, я вас не видел, вы ничего не спрашивали, хорошо? — затараторил он. — На том и разойдемся. Не надо меня уговаривать, я не самоубийца.
Ничего не поделаешь, я сухо попрощался, и толстячок с отменной прытью поспешил исчезнуть. Жадности ему было не занимать, но патологическая трусость взяла верх, и оставалось надеяться, что она же вынудит его помалкивать о нашей встрече. Убрав конверт в карман, я с небрежным видом откинулся на спинку скамьи, внимательно обозревая сквер сквозь дымчатые стекла очков.
— Так я и думал, что с ним каши не сваришь, — подал голос Джага. — Лишь бы он со страху не побежал к Барладагу, чтобы нас заложить.
— Думаю, до этого не дойдет. Он явно принял меня за человека из клана Фахти, а там болтунов тоже не любят.
Ни по дороге от детективного бюро, ни в сквере я не обнаружил никаких признаков слежки. По крайней мере, Ширен покуда вел игру на нашей стороне.
— Командир, давайте я займусь Барладагом и его виллой. Эдак осторожненько порасспрашиваю, понаблюдаю, дело нехитрое…
— А вот этого пока не надо, — возразил я. — Слишком велик риск. И потом, есть еще один человек, который наверняка знает о Барладаге не меньше, чем Синк.
— Вы имеете в виду Ширена?
— Само собой, — я встал со скамьи. — Только на сегодня хватит, поедем лучше в «Щит Отечества».
Сев за руль фургончика, Джага не спешил заводить двигатель.
— Все-таки у меня неспокойно на душе из-за этого трусишки повара, — проворчал он. — Разрешите, я зайду к нему на кухню и припугну, чтоб уж наверняка помалкивал?
— Если вам так хочется, давайте, это не помешает, — согласился я.
Джага вылез из кабины и направился к служебому входу в гостиницу.
От нечего делать я занялся своим удостоверением: развернул его и начал легонечко тереть фотографию носовым платком, удаляя предательский глянец.
Вскоре Джага вернулся и с озабоченным видом плюхнулся на сиденье.
— Синка нет на месте, — сообщил он. — Его напарник сказал, мол, он только что отпросился с работы и умотал. Мне это совсем не нравится.
Я разогнул удостоверение фотографией наружу и сунул в брючный карман, чтобы вся страница приобрела требуемую потертость. Похоже, мы допустили крупный промах. Не стоило выходить на Синка через Джагу. Если повар, потеряв голову от страха, кинулся к своему бывшему хозяину докладывать о подозрительном разговоре, нам ничего хорошего не приходиться ожидать. Потому что тогда Барладаг первым долгом примется за владельца «Щита Отечества».
— Что скажете, командир?
— Скажу, что мне тоже это совсем не нравится, — признался я.
— На всякий случай я спросил, где этот повар квартирует, — он вытащил из-за пазухи свой блокнотик. — Напарник поначалу мялся, не хотел говорить, но я сунул ему десятку. Вот адрес, Оружейный проспект, дом шесть, квартира одиннадцать.
— Сомневаюсь, что он отправился домой.
— В том-то и штука, — Джага завел двигатель и принялся разворачиваться на узкой улочке. — Но рано или поздно он туда заявится, верно?
9
В «Щите Отечества» меня ожидал небольшой сюрприз: Янта принесла из библиотеки солидный учебник по физиологии головного мозга, книжищу в три пальца толщиной. Вручая мне увесистый том, она не удержалась от легкой усмешки.
— Читайте на здоровье, уважаемый господин Хопаши.
— Месакун, с вашего позволения.
Я уже малость запутался, как меня на самом деле зовут. Но так или иначе, мне бы не хотелось, чтобы молодые красавицы обращались ко мне, словно к почтенному старичку. Мою реплику Янта пропустила мимо ушей.
— Если за месяц не управитесь, можно будет продлить, — все с той же тихой подковыркой предупредила она. — Так что читайте, сколько душе угодно.
Разумеется, в ее глазах я выглядел недалеким занудой, который то ли наивно тщится залатать прорехи в своем образовании, то ли набрел на какую-то сумасбродную идею и намерен совершить научный переворот.
Я рассыпался в благодарностях, а затем улизнул в свою комнату и завалился на койку с книгой в руках. Прежде, чем накрыли стол для ужина, мне удалось пролистать весь пухлый том и запомнить на веки вечные каждую строчку. Не могу сказать, что чтение было легким и приятным, но оно принесло несомненную пользу. Даже не ожидал, что в первом же подвернувшемся университетском учебнике сразу обнаружится разъяснение того, почему мой мозг способен работать в неслыханно интенсивном режиме. Точнее говоря, не столько разъяснение, сколько ключ к разгадке.
Меня попросту ошарашил тот факт, что человеческая нервная система содержит более десяти миллиардов нейронов, и сколько-нибудь полезной умственной деятельностью обычно занято меньше одной десятой от этого числа. Другими словами, любой человек, будь он хоть величайшим эрудитом и мудрецом, загружает свои мозговые ресурсы всего лишь на семь-восемь процентов. До сих пор для ученых остается неясным, почему природа проявила такую несвойственную ей расточительность. Или же, с другой стороны, непонятно, отчего люди никак не научатся должным образом пользоваться собственными мозгами.
Итак, найденный в тайнике Лигуна препарат попросту задействовал бездельничающие нейроны, тем самым переключая работу больших полушарий мозга на полную мощь. И вообще оздоравливал нервную систему, судя по тому, что я напрочь излечился от пристрастия к наркотикам.
Пластмассовый флакон в кармане моей куртки явно стоил того, чтобы за ним охотились все разведслужбы мира. По сути, этот белесый порошок выводил человеческую расу на новую ступень сознания. Та страна, которая сумеет им завладеть, совершит поразительный рывок в области науки, передовых технологий, вообще по всем направлениям сразу. Любой заурядный ученый, которому введут этот препарат, станет, по нынешним меркам, гением.
У меня не было ни малейших сомнений касательно того, откуда этот препарат взялся. Оттуда же, откуда и ампульный пистолет с лазерным прицелом. Их произвела другая цивилизация, намного превосходящая нашу в техническом отношении. Только вот зря поначалу я вообразил этих существ какими-то несусветными чудищами, логики тут не было ни на грош, одна сплошная паника. Ведь пистолет сработан для человеческой руки, по крайней мере, похожей на человеческую. И препарат успешно действовал именно на человеческий мозг. Как ни крути, приходилось не только поверить в существование инопланетян с их летающими мисками, но и сделать напрашивающийся вывод, что они такие же люди, как и мы.
А это уж совсем не лезло ни в какие ворота. Космос необъятен, и разумная жизнь наверняка зародилась не только на нашей планете. Но чтобы в глубинах мироздания порознь возникли две расы человеческих существ, схожие и анатомически, и физиологически, — такое попросту невероятно. Единственное мало-мальски убедительное объяснение состоит в том, что космические пришельцы каким-то хитроумным образом способны вселяться в человеческие тела, которые служат им чем-то вроде маскировочного костюма и, заодно, защитного скафандра. Как ни фантастично такое допущение, никакой иной связной версии я выдвинуть не мог.
В который раз мне вспомнился распиленная голова Лигуна. Ведь неспроста же понадобилось похищать мозги убитого, за этой жутью безусловно стоит нечто в высшей степени важное.
Терпеть не могу упражнений в бесплодном фантазировании, однако поневоле я стал заниматься именно этим. Скажем, мне уже начало мерещиться, что в черепе застреленного толкача скрывалось инопланетное существо. Снова моими мыслями завладел необыкновенный порошок в пластмассовом флаконе. Поначалу я принял его за грибняк, потом счел лекарством, ну, а что, если на самом деле он служит для того, чтобы подготовить человеческий мозг к внедрению чужеродного сознания? Или, того хуже, является его переносчиком…
