Андрей Ерпылев - Выход силой

— Да. Если Устюжанин сказал — значит, так оно и есть. Весьма информированный, скажу я вам, товарищ. Вы ведь ничего не имеете против слова «товарищ»? Так куда вы сейчас?

— Ума не приложу… — Игорь действительно не знал, куда ему податься, — бездомный, почти безоружный.

— Я бы мог предложить вам работу, молодой человек.

— И что я должен буду делать?

— Давайте обсудим это не здесь. — Старичок кивнул на по-прежнему толпящихся вокруг продавцов и покупателей оружия. — Я знаю неподалеку неплохую закусочную.

Молодой человек почувствовал, как яростно заурчал пустой желудок, и вдруг представил себе дымящийся кусок мяса с гарниром из грибов на тарелке. И кусок… Нет, два, три, четыре куска черного ноздреватого хлеба. И…

Наверное, все это ясно отразилось у него на лице, потому что провожатый весело улыбнулся и, поманив пальцем Игоря, свернул в переулок.

Игорь украдкой огляделся: все столики небольшого кафе, приткнувшегося между двух магазинов, были заняты. Люди, сидевшие за ними, сосредоточенно поглощали разнообразные кушанья и напитки, болтали между собой, флиртовали с женщинами… Между столами сновали юркие официанты, разнося заказы и забирая пустую посуду. Заведения общепита были и на Первомайской и Щелковской, но они ни в какое сравнение не шли с этим.

И еще его поразило разнообразие посетителей. В привычном Князеву мире двух станций преобладал европейский тип внешности. Азиатов или кавказцев было всего ничего. Здесь же эти типы превалировали: отовсюду неслась незнакомая речь, глаз то и дело задерживался то на раскосых глазах, то — на монументальном носе…

— Пока готовят, мы можем обсудить наши проблемы. — Старичок сделал официанту заказ, и тот умчался куда-то.

— Охотно, — кивнул Игорь и вдруг вздрогнул всем телом: за столиком на противоположном конце зала сидел человек с совершенно черным лицом. Что за?..

— Вы меня совсем не слушаете, — рассердился собеседник. — Куда вы сейчас смотрите?

— Вон там, — Игорь склонился к нему через столик и понизил голос, — сидит черный человек. Разве сюда пускают мутантов?

— Где? — Старичок обернулся туда, куда показывал Князев, и расхохотался: — Какой же это мутант? Это просто чернокожий человек. Если хотите — негр. Хотя ему и другим, похожим на него, этот термин не нравится. Так что, если будете с ним разговаривать, не вздумайте его так назвать, он очень обидится.

Игорь со стыдом вспомнил, что когда-то читал в книжках про африканских и американских негров, а Антошка ему объяснял, кто это такие. Но смотреть на непривычного вида человека спокойно все равно не мог. Чернокожий заметил его интерес к себе и улыбнулся ему, продемонстрировав неожиданно белоснежные зубы. Зрелище было жутковатым.

— Какими судьбами, кстати, вы к нам в Черкизон? — вежливо поинтересовался старик.

— Я своего брата ищу. Пропал, — внимательно оглядываясь по сторонам, сказал Игорь.

— Ну что ж, если узнаю о нем что-нибудь, обязательно вам сообщу, — улыбнулся старик. — У меня, знаете, работа такая — все знать. А вам могу предложить другую работенку… Как вы смотрите на то, чтобы стать гладиатором?

— Кем? — удивился старшина: слово казалось знакомым, но что оно означает, он припомнить не мог.

— Гладиаторы сражаются на арене, а зрители за это платят, — пояснил старичок. — Знаете, очень многие готовы заплатить за такое зрелище. Видели, как Лютый разделался с тварью? Так вот: Лютый — тоже гладиатор. В своем роде, конечно.

— И с кем сражаться? Тоже с тварями?

— С ними, — кивнул старик, блеснув стеклышками очков. — И не только.

— Не понял.

— Твари — это банально, — вздохнул собеседник, будто сожалея о его, Игоря, непонятливости. — К тому же это — всего лишь животные. А человек охотнее всего платит за то, чтобы на его глазах пролилась кровь ему подобного. Человек — вот кто самая красная дичь в мире.

— Извините, — покачал головой Князев, — но это не по мне. Нас и так осталось мало. Зачем же еще и убивать друг друга? И без этого твари когда-нибудь займут наше место.

— Ну, это случится еще не скоро — поверьте мне, — дробненько рассмеялся, словно рассыпал горстку мелочи, старик. — На мой век хватит. На ваш, думаю, тоже. Если вы будете думать головой. Для чего, правда, нужно сохранить эту самую голову.

Игорь мог поклясться, что в словах прозвучала неприкрытая угроза.

— Вы меня пугаете?

— Что вы! Конечно же нет! Я просто предлагаю вам применить свои таланты на практике. Ваши таланты налицо: бицепсы и плечевой пояс, хе-хе. За хорошую плату применить — уверяю вас. Не хотите сражаться с себе подобными — ваше дело. Это сделают другие — от желающих нет отбоя. Выставим вас против тварей, и резвитесь на здоровье. Против уничтожения тварей вы ведь, надеюсь, ничего не имеете? Я видел вашу реакцию на одну из них.

Игорь шумно втянул воздух. Без денег он отсюда никуда не денется. Ни домой вернуться, ни дальше пойти. И на Черкизоне без оружия, без документов он долго тоже оставаться не может. А если удастся заработать… Но вот получится ли? Старик был склизким, подозрительным. От его дребезжащего учтивенького смеха отчего-то мурашки по коже шли.

— Я подумаю над вашим предложением.

— Я уверен, что мы договоримся, — улыбнулся старик хитро. — Поверьте мне, я умею договариваться!

— Вы заказывали?

Официант со стуком поставил на стол поднос с двумя дымящимися тарелками, кувшином, полным чего-то ядовито-желтого, графинчиком прозрачного… При виде всего этого, при аромате еды рот Игоря наполнился слюной.

Но прикоснуться к исходящему паром куску мяса он не успел…

— Опять человечина, что ли? — взревел кто-то за соседним столиком. — Убью, гады!

— Успокойтесь, господин, — пытался урезонить могучего дебошира с щекой, перечеркнутой узким, стягивающим рот в кривую ухмылку шрамом, чернявый официант. — Это свинина. Обыкновенная свинина.

— Свинина? Что я, свинину от человечины не отличу?

Игорь с ужасом уставился на свою тарелку. Кусок был большим, сочным, с аппетитной корочкой…

«А что, если он прав? Что я о местных знаю?..»

— Что это за мясо? — поднял он глаза на уплетающего свою порцию за обе щеки старика.

— Какая вам разница? — улыбнулся тот лоснящимся от жира ртом. — Выпейте лучше для аппетита. — Он набулькал в стопочку влаги из хрустального графина.

— Человечина?

— Вы что, верите этому пьянице?! — Человека со шрамом уже скрутили и выталкивали на улицу дюжие вышибалы, каждый — косая сажень в плечах. — Перебрал и мутит народ, чтобы не платить. Ему, кстати, это удалось, — добавил он, увидев, как привередливого клиента вышвырнули на улицу, наградив на прощанье пинком. — Жуйте и думайте о хорошем. О том, как вы сказочно разбогатеете на гладиаторских поединках. И сможете тогда есть не в кредит, а на собственные средства!

Он снова взялся за еду, но Игорь так и не мог заставить себя прикоснуться к остывающему на тарелке мясу. Старик, в общем-то, ведь даже и не попытался разубедить его. Неужели действительно человечина?

«И в самом деле, — вдруг вклинился в поток его мыслей Антошкин голос. — Ты видел, сколько тут народу? Чем они все питаются? Что-то не верится в огромные свинофермы, которые тут якобы где-то упрятаны… Даже крыс и то на всех не напасешься… Либо тварей с поверхности жрать, либо друг друга…»

Послушавшись воображаемого брата, Князев-младший ограничился хлебом и гарниром, который не был затронут соком, стекающим с соблазнительного куска. Досыта наесться не удалось, но и аппетит всей историей оказался основательно подпорчен. Утерев губы грязной салфеткой, Игорь поднялся с места.

— Вы что-нибудь надумали? — спросил старик, прикончивший мясо.

— Мне это не по нутру, — честно ответил молодой человек. — Попытаюсь найти другую работу.

— Попытайтесь, попытайтесь… — Интерес собеседника к Игорю угас окончательно. — Если что надумаете — где меня найти, вам скажет каждый. Только спросите Ланисту.

— Ланиста? Это имя или фамилия? — переспросил парень: слово больше всего походило на кличку.

— Это профессия, — сухо улыбнулся старик. — А зовут меня просто — Михаилом Сергеевичем.

— Сколько я должен? — Князев кивнул на стол с нетронутым мясом.

— Я угощаю, — сверкнули очочки.

А сам про кредит говорит. Придется еще потом с набежавшими процентами в рабство отдаваться, чтобы расплатиться за тарелку дымящейся человечины…

— Не люблю быть должником.

Игорь выщелкнул из початого уже рожка три патрона и бросил на скатерть — по его мнению, за съеденный хлеб и горстку сомнительных овощей этого должно было хватить с лихвой. А потом вышел из кафе, не прощаясь.

Игорь бродил по подземному городу, казавшемуся необъятным и неисчерпаемым на разные чудеса, до тех пор, пока не почувствовал, что еще один шаг, и ноги окончательно откажутся его держать. Сам того не заметив, он забрел на немноголюдную двухэтажную улочку, по обе стороны которой дома были украшены красными фонариками над дверями.