Роман Глушков - Каратель богов
– На все воля Божья, и не в нашей власти противиться ей, – пробормотал он, помрачнев еще больше и отведя взгляд. – Да благословит тебя Господь, Цефон, и даст тебе силы пройти твой земной путь до конца с достоинством!
Многое бы, наверное, отдал Магог, чтобы прикончить свою жертву здесь и сейчас, раз уж не в его власти было даровать ей пощаду. Однако, поспешив с моей расправой, он мог затем не найти укромного места, где я зарыл «Вирсавию». И даже начерти я единоверцам подробный маршрут, не факт, что, очутившись в Москве, они сумеют воспользоваться моими подсказками. Полагаться в Зоне на приметы – крайне сомнительное дело. В этих гиблых краях все настолько непостоянно, что порой даже новейшие армейские карты локаций безнадежно устаревают за какие-то пару месяцев. Вот почему из нас четверых я один имел реальный шанс правильно сориентироваться и добраться до тайника, даже если со времени моего последнего визита в парк Горького там произошли разительные перемены.
Итак, мои завтрашние палачи были деморализованы и подавлены. Нам следовало уже двигаться дальше, но Магог, Дедан и Аркей все еще торчали в замешательстве на месте. Они крутили головами и делали вид, будто пытаются высмотреть нечто, тревожащее их, хотя взгляды у всех троих были наполовину отсутствующие. Мое пророчество накрепко втемяшилось суеверным сектантам в головы и мешало сосредоточиться на наших текущих проблемах.
Зато теперь я мог решить свои проблемы с наименьшим для себя риском. И мои текущие цели не имели ничего общего с целями праведников.
На моем глазном мониторе уже полчаса светилось послание от Вектора:
«Мы вас ведем. Постоянный контакт, но помехи нечеткие. Намерен сплясать цыганочку с выходом. Как будешь готов сыграть вступление, перекрестись».
«Цыганочкой с выходом» на нашем профессиональном жаргоне называется тактический сценарий засады, когда один из оперативников намеренно показывается на глаза врагу, дабы отвлечь на себя его внимание и позволить соратникам скоординировать ему удар в спину. В нашем случае право такого удара предоставлялось мне, поскольку Астат и Вектор плохо видели прячущиеся за камнями цели. Зато я видел их все превосходно. И мог попробовать расстрелять сектантов, когда им не будет до меня никакого дела. А праведникам явно станет не до меня, когда в поле их зрения вдруг возникнет посторонний человек.
Вот зачем я разыграл перед ними библейскую сценку с видениями. Двойное отвлечение внимания всегда эффективнее, нежели простое. Два контрастных раздражителя подряд дезориентируют кого угодно, в том числе хорошо тренированного солдата. И пока мои враги не отошли от первого потрясения, я преподнес им второе, благо сделать это было проще пареной репы.
Встав с земли, я повесил автомат на грудь, после чего повернулся лицом к моим невидимым помощникам и, прочтя полушепотом для пущей убедительности осточертевший мне за сегодня «Меч Господень», осенил себя крестным знамением. Сектанты не почуяли в моих действиях подвоха и не связали их со внезапным появлением одинокого сталкера, что нарисовался позади нас спустя десять секунд. Магог уже собирался отдать команду двигаться дальше, но тут Аркей заметил постороннего и, издав предупредительный возглас, указал на него рукой. Магог, Дедан и я тоже встрепенулись и, вскинув оружие, мигом взяли незнакомца на мушку.
Притворившись, что спина Аркея загораживает мне сектор обстрела – а на самом деле уходя с линии огня Вектора, – я отступил в сторону и занял позицию на левом фланге нашего боевого порядка. А когда все внимание праведников сосредоточилось на чужаке, я незаметно отшагнул назад – так, чтобы отчетливо видеть спину каждого из них.
Впрочем, назвать Вектора чужаком они не могли. На нем также были надеты доспехи Пламенного Креста, и едва он увидел целящихся в него единоверцев, как тут же опустил оружие и помахал им рукой.
– Доброго здравия вам, братья! – прокричал при этом прикидывающийся сектантом оперативник. – Как здорово, что я вас встретил! Уж думал, придется к тамбуру в одиночку, с одной лишь божьей помощью прорываться!
Момент, когда троица сектантов пыталась сосредоточенно опознать единоверца, был идеален для удара по ним с тыла. В Ведомственных войнах благородство не в чести. Напротив, у нас считается большой удачей, когда нам удается незаметно обойти противника сзади и выстрелить ему в затылок или между лопаток. Еще лучше, если при этом он не успеет понять, кто его прикончил, и отойдет в мир иной без лишнего шума и суеты. Такова она, истинная шпионская доблесть, и, спуская сейчас курок, я знал, что поступаю абсолютно правильно. И что эти праведники – не первые и далеко не последние жертвы, угодившие под раскручиваемый мной маховик операции «Завещание Дядюшки».
Первыми своими выстрелами я срезал голову противнику, который находился от меня ближе всех, – Дедану. И не успело его отброшенное вперед тело упасть, как я разнес затылок стоящему по правую руку от него Аркею.
Делай раз – первая короткая очередь, делай два – наведение на следующую цель, делай три – вторая очередь…
(Ничего такого, с чем бы я не справился. Такова специфика моей работы. Слишком большая на мне лежит ответственность, чтобы я прерывал ход моих операций из-за помех, которые в силах устранить. Машинист железнодорожного состава, везущего горючие, токсичные или взрывчатые вещества, не дернет рычаг экстренного торможения, если на рельсы перед поездом вдруг выбежит группа детей. Полицейский снайпер готов в крайнем случае без колебаний выстрелить в прикрывающегося заложниками террориста даже сквозь живой щит. Врач или ученый не остановят расстрел зараженных опасной инфекцией людей, если те вдруг надумают силой вырваться из карантина на свободу. Оперативник Ведомства не прекратит операцию, если ради ее успеха придется ликвидировать несколько нежелательных свидетелей… Каждый, кто по долгу службы берет на себя ответственность за чьи-то жизни, всегда готов при необходимости пожертвовать частью этих жизней, чтобы не допустить гибели остальных. И, разумеется, ответить за сделанный им выбор, каким бы жестоким он кому-либо ни показался.)
Уничтожение повернутых ко мне спинами головорезов мало чем отличалось от стрелкового упражнения в тире, когда надо за отведенное время попасть в энное количество мишеней. Три секунды, два нажатия на спусковой сенсор, и передо мной осталась лишь одна непораженная цель – та, что стояла от меня дальше остальных.
Магог!
Убив Аркея, я столь же быстро переключился на последнюю цель, но она на том месте уже отсутствовала. За четыре секунды, что я расстреливал праведников, у их опытного товарища сработал инстинкт самосохранения. Моментально определив на слух, откуда раздаются выстрелы, Магог метнулся вбок и уже в прыжке развернулся лицом к стреляющему. И кабы мгновением позже я не провернул аналогичный финт, непременно нарвался бы на ответную очередь, которую шустрый праведник выпустил по мне еще в полете.
В ходе нашего кордебалетного пируэта мы очутились по разные стороны фрагмента руин, за которым доселе отсиживались. Я лежал на ровном месте и не видел заслоненного преградой врага. Как, впрочем, и он меня. Расстояние между нами измерялось сейчас от силы полудюжиной шагов. И не имей я прикрытия, наш дальнейший поединок напоминал бы ковбойскую дуэль: кто кого первый снова увидит и нажмет на спусковой сенсор, тот и победит.
Но с огневой поддержкой я попросту остался не у дел. Сразу, как только я очутился на земле, Вектор открыл огонь из «Шторма» по верхушке преграды, не давая Магогу высунуться. А в это время Астат со своей замаскированной позиции принялся долбить из снайперской винтовки прямо по вражескому укрытию. Крупнокалиберный «Брикер» без труда прошибал в нем дыры величиной с кулак, и за несколько секунд прочертил поперек всего обломка горизонтальную перфорацию. После чего бетонная глыба под собственным весом с треском переломилась пополам, и ее верхняя половина ухнула аккурат туда, где прятался от наших пуль сектант…
И она непременно погребла бы его под собой, замешкайся ублюдок хотя бы ненадолго. Но уже после первой пары пробоин тот смекнул, что здесь ему от снайпера не укрыться. И Магог, презрев опасность, бросился бежать в сторону тамбурного вихря, петляя зигзагами и рискуя в любой момент нарваться на биомеха или вляпаться в ловушку.
Гнаться за Магогом было бессмысленно. Он успел уйти в отрыв и в любом случае достигнет тамбура раньше нас. Вектор и Астат бегом присоединились ко мне, и мы, засев за обрезанным пулями фрагментом стены, открыли втроем прицельный огонь по удирающему праведнику. Что было довольно затруднительно, поскольку он не горел желанием присоединяться к павшим единоверцам и метался из стороны в сторону, будто ошалелый.
Вновь бабахнул «Брикер» и вновь безрезультатно… Хотя нет, кажется, я понял, что задумал Астат. Его пуля прошла гораздо выше и правее цели и угодила в подножие декоративной крепостной стены, окружавшей Андерсенград – чудом уцелевший детский городок, на территории коего вращался тамбурный вихрь. Допустить при стрельбе такую большую погрешность мои напарники не могут, а, значит, Астат нарочно стрелял в тот участок стены, дабы откорректировать винтовочный прицел. К этому же участку, надо полагать, стремился и Магог. Чтобы прыгнуть в тамбур, ему придется либо обежать преграду, либо перемахнуть через нее. Второй способ выглядел быстрее и практичнее, поскольку ее высота не превышала пяти метров. А в самом низком месте – туда, куда послал пристрелочную пулю Астат, – от силы два с половиной. Короткий разбег, и тренированный сталкер легко перемахнет такой барьер.
