Сергей Коржик - Бронебойщик (СИ)

— Действуй.

— Мы с майором вернулись на пост я надел на себя разгрузку, на ремень нацепил кинжал, в кобуру сунул трофейный пистолет, Воеводин Взял сидор карабин и сумку с боеприпасами к ПТР.

— Готов товарищ майор.

— Ну пошли снайпер. Мы сели в ту же полуторку и через полчаса стояли на берегу Волги. Недалеко по реке плыли обломки деревянной баржи, за которые из последних сил держались оглушенные и окровавленные солдаты. Кто-то грёб одной рукой к берегу кто-то бессильно лежал на обломках. А в небе закручивали спираль смерти в поисках добычи стервятники, мои давние враги Ю-87. В четыре движения, я скинул разгрузку и собрал „Мою Прелесть“.

— Обойму прохрипел КАА.

— Стёпа вставил обойму и приготовил следующую. Метра в ста от нас баржа воткнулась в берег носом, пехота горохом сыпанула за борт. Но ещё надо было спустить две пушки, катер придерживал баржу, прижимая эту дородную тётку в бок к берегу, а на них уже падала с диким воем пара стервятников.

— Врёшь сука не возьмёшь, я бросился к полуторке, упёр ствол о борт кузова, поймал взглядом самолёты, зрение обострилось неимоверно, я видел голову лётчика в кабине самолёта, выстрел, стёкла кабины окрашиваются в красный цвет, выстрел, и у второго самолёта оборвало звук работающего двигателя. Первый самолет, не выходя из пике, воткнулся в воду, метрах пятидесяти от баржи, второй воткнулся в берег метрах в трехстах метрах правее нас.

— О.Х.Р.Н.Е.Т.Ь. раздельно по буквам произнёс майор.

— Я, товарищ майор здесь на берегу останусь вы, как хотите, только просьба есть одна патронов мне на 14,5 мм, а то у меня последние восемнадцать штук. А самолётов сам видишь как ворон осенью в поле. И поесть, не ели с вчерашнего вечера, и уже не обращая внимания на майора, обратился к второму номеру, — Степан собирайся айда позицию выберем получше.

— А где тут получше? Стёпа закрутил головой. Я же пройдя метров двадцать подошел к сгоревшей перевёрнутой полуторке, пристроил опорные ножки ружья на порваном в клочья колесе, покрутил стволом вправо влево вверх вниз и сказал:

— Здесь Степан, вот причал, сюда баржи идут, вот здесь и прикроем их как сможем. Имущество сложи, лопату доставай и вот здесь три на метр на полтора глубиной. И не отвлекайся, я прикрою. Баржу уже разгрузили, и катер поволок её на тот берег. На пустую баржу, немцы не отвлекались, ища себе более аппетитные на их взгляд цели. Майор уехал я так думаю на доклад, с приказами Командующего не шутят. И я очень надеялся что он не забудет про патроны и еду, воды была целая Волга. Мимо нас протащили низкие длинноствольные пушки, прошагали мокрые до пояса солдаты, мы вроде остались на берегу одни. Но по берегу к нам поднялся лейтенант. Я как младший по званию представился:

— Старшина Кожемяка, прикрываю переправу товарищ лейтенант.

— Видел я, как ты ссадил этих гандонов старшина. Знай жив останусь детям передам, а те может, передадут внукам, что батьку ихнего, сёдня спас ты, старшина Кожемяка. Я командир противотанковой батареи Есаулов Семён Васильев сын в этом тебе клянусь. Даст бог ещё встренемся. Жду вот вторую ходку баржи, ещё две пушки должны переправить. Если что старшина, помоги чем можешь. По моему глазомеру между берегами было километра полтора, прикинув хрен к носу понял, что метрах в трёхстах от берега я уже могу давить бандерлогов. С ориентировался по солнцу. Оно сука в зените. В небе ни облачка. Единственное что может мешать немцам это блики на воде, и как тут мне ориентироваться? Только по ходу пьесы. Эх очёчки бы мне. Катер поволок баржу к нашему берегу. Осталось ему как в песне Высоцкого „пройти две трети пути“ и я приму его под свой хилый зонтик. Но кто-то там видать был сильно невезучий, едва отойдя от берега, пройдя всего сотни две метров, на баржу упала бомба с караулившего её самолёта. И нихера я не смог сделать. Лейтенант выматерился, махнул рукой и сказал на прощанье,

— Конечно две пушки не четыре, но я им и этими двумя дам прикурить. Прощай старшина. Даст бог встренемся. И ушёл. В это время за сигналила машина, из кабины полуторки выскочил взъерошенный майор и заорал:

— Старшина ко мне! Я подошёл, майор напоминал мне кота после драки.

— Блядь, старшина, если бы ты знал, как меня имели во все дыры полчаса назад. Нет не командующий, а член военного совет товарищ Хрущёв, очень сильно меня отодрал. Понимаешь, есть люди приказы, которых надо исполнять до буквы. Ну, вроде чего проще? Отвези, посмотри, привези. Чего уж проще. Будет мне наука! Давай в кузов! Поехали к Командующему. Не повезло Семёну, окоп не докопал. Мы собрали оружие, вещмешки, отряхнулись, залезли в кузов, майор глядя на часы всё подгонял нас, быстрее, быстрее бойцы. Машина, завывая мотором и скрежеща передачами, рванула с места в карьер, как будто за нами гнались немцы. Доехали до первого поста, бегом до второго. Личное оружие долой, обойму разрядить, ПТР взять с собой. Нам приказали мы сделали, опять Стёпа остался на часах, а я в разгрузке и с пустой обоймой уже в кабинете Командующего.

— Проверили твои слова старшина, — Командующий прервал доклад майора и отпустил его жестом. Ты там не только двух генералов уложил, но двух полковников. Начальника медслужбы армии генерал-майора и командира панцергренадёрского полка тоже генерал майора. Полковники тоже не простые. Гитлеру придётся поломать голову кем их заменить. Да и сегодняшняя твоя утиная охота. Решено! За два самолёта орден „Красной звезды“ За каждого генерала извини по медальке, но „За Отвагу“. В следующий раз будешь знать, генералов надо брать в плен. Заработаешь сразу Героя Советского Союза. Я переспросил:

— За пленного немецкого генерала дают Героя? И не ожидая ответа, нет товарищ Командующий, я согласен на медаль.

— Десять суток отпуска лично от меня! Получишь ордена и в дорогу. Доволен?

— У меня товарищ генерал две просьбы, первая, у меня есть второй номер, пацан еще, но добрый мне помошник, есть и его заслуга в этом деле.

— Как фамилия бойца?

— Боец Воеводин Степан Ильич.

— Запиши и ему отвагу бросил генерал лейтенанту.

— И вторая просьба, гнул я свою линию, из госпиталя я всего две недели, там наотдыхался до чёртиков, можно мне отпуск, после войны? Какой сейчас отпуск у бронебойщика товарищ генерал? Самый же сенокос. А танк что бы вы знали товарищ генерал, это не только двадцать тонн металлолома Родине, но и пятьсот рублей премии бронебойщику и хабар с экипажа, учил я генерала прозе жизни. Вода, еда, курево, оружие. Опять же снайпер я, вот немцы меня заочно судом к расстрелу приговорили, так мне на всякий случай надо поболее встречающих на тот свет отправить. Что бы не стыдно перед богом встать.

— Ты, что верующий?

— Как сказать товарищ генерал? Вообще-то комсомолец, но был со мной случай, бомбят, лежу в окопе и угораздило меня поднять глаза вверх. Смотрю, бомба от самолёта отрывается и летит сука прямо мне в окоп, я ей пионерский салют и говорю, пролетайте мимо, хрена! Летит ко мне, я ей из устава комсомола первый абзац, летит. Уже близко! Тут я вспомнил Отче наш ежи еси на небеси, да святится имя твое и перекрестился, не поверите? Бомба ахнула метров в полста от меня. Смеялся не только Командующий, все члены военного совета и даже Хрущёв ржал в полный голос.

— А теперь покажи ка мне свою чудо пушку.

— Я не торопясь показал генералу приёмы сборки ружья.

— Как отдача?

— Чуть сильнее мосинки товарищ генерал.

— А давай стрельнем.

— Отчего ж не стрельнуть, прикажите только укладку мою с боеприпасами принести.

— Пошли во двор, патроны сейчас принесут. Вышли во двор, генерал взял в руки ружьё, крякнул, — однако.

— Что есть, то есть, тяжеловата, но и птицу какую бьёт, да и танку умеючи если к делу подойти, то кисло ему очень. Принесли патроны. Я зарядил десяток в обойму, объясняя командующему:

— Ружьё мне сделали на заводе по моему заказу, Статья обо мне в газете „Красная звезда“ была. Корреспондент расписал, как я самолёты сбивал, танки гасил из бронебойного ружья, вот они и подсуетились типа „именное“ тебе старшина радуйся. Ну, я им сказал. Братцы ружьё мощное, но лягается… мне плечо выносит, а как другим кто не такой конституции телом? Десять дней строгали пилили, пока получилась „Моя прелесть“, так я её обозвал. Ну что я стреляю?

— Давай! Выстрел. Меня слегка качнуло.

— Так давай сюда. Командующий перехватил ружье, поднял ствол в небо и сделал три выстрела. Действительно отдача чуть сильнее мосинки. А это что?

— Это место где крепится оптический прицел товарищ генерал. Вот с прицелом я на полтора километра и загасил тех немцев, тут же выстроились очередь из генералов пострелять из невиданного до сих пор ПТРС, каждый стрельнул, патроны кончились.

— Ты хочешь сказать, что это ружьё в единственном экземпляре?

— Не знаю, товарищ генерал, мне оформили по нему пару изобретений, я оплатил в кассу изготовление оружия и ухал на фронт. Что там дальше, мне не доложили.