Юрий Корчевский - Броня. «Этот поезд в огне…»
– Заложил, только взрывчатки мало, – сокрушался он.
Он вернулся, взял свой «сидор», спустился вновь, подсоединил электродетонаторы, и к ним – провода.
– Отъезжай, – крикнул он, и Сергей тронул паровоз.
С тендера застрочили автоматы разведчиков.
Паровоз приблизился к оставшемуся часовому – сверху его было видно, и его расстреляли.
Сергей отъехал от моста на сотню метров и остановился.
В сторону паровоза шел сапер, разматывая моток провода. Он подошел к паровозу и присоединил провода к клеммам подрывной машинки.
– Рвать?
– Нет, чай пить! Конечно, взрывай!
Сапер стал крутить ручку подрывной машинки – как на полевом телефоне. Потом нажал кнопку.
Под фермами сверкнул огонь, оттуда хлынул дым, и тяжко ударило по ушам. Фермы, мгновенно искореженные взрывом, рухнули в воду, подняв фонтаны брызг.
– А «бык»? – удивился лейтенант, внимательно наблюдавший за происходящим.
– Да ты что, лейтенант? На него тонну тротила надо!
Задание было выполнено, и с душ разведчиков свалился тяжкий груз. Все собрались в будке машиниста.
– Как уходить будем? – спросил лейтенант – в разведгруппе командир советовался с подчиненными, но решение принимал сам.
– Паровозом, конечно, удобно, но до наших не доедем, а жаль, – начал Синицын.
Сапер молчал. Его дело – взорвать, в остальном же он полагался на группу.
Времени на принятие решения оставалось мало. Нападение на станцию и взрыв моста не могли остаться незамеченными. И на станции фельдполицаи не сидят сложа руки, наверняка они уже вызвали подкрепление на автомашинах, и не исключено, что с собаками…
Иванов повернулся к Сергею. После удачного отрыва от немцев со станции и взрыва моста авторитет Сергея в глазах лейтенанта вырос. Лихой парень, таким самое место в разведке. Многие солдаты и офицеры не могли управлять автомашиной – даже мотоциклом. Это уже во второй половине войны, когда армия насытилась техникой, научились и свою водить, и трофейную. А тут не машина – паровоз, техника более сложная, такие специалисты не в каждом полку сыщутся.
– Надо ехать назад. Через станцию по-любому прорвемся, в тендере от огня егерей укроемся. А километров через двадцать паровоз бросим и пойдем пешком. Фора во времени и расстоянии будет.
Лейтенант за предложение ухватился – надо было сматываться от моста, и как можно быстрее.
– Едем! Все в тендер! Сергей, рули!
Чем рулить в кабине паровоза? Сергей усмехнулся и перевел реверс. Двигаться предстояло задним ходом, тендером вперед.
Мощный паровоз легко набрал ход – это не эшелон за собой тянуть. Сергею немецкий паровоз понравился. Аккуратно сделан, с немецкой педантичностью и механическим совершенством – на таком поработать бы в мирное время. Угля он потреблял мало, что тоже внушало уважение.
Скорость Сергей держал пятьдесят километров – на случай, если придется экстренно тормозить. Немцы могли пустить вдогонку паровозу автомотрису или дрезину, не зная, что паровоз двигается назад, к станции.
Но путь был чист, и вскоре показалась станция. По узкому перрону сновали немцы – они вытаскивали из здания, которое разведчики забросали гранатами, трупы.
Что удивительно, паровоз немцев не насторожил, хотя должен был. По команде лейтенанта разведчики с тендера открыли автоматный огонь из всех стволов, а сапер сверху швырнул несколько гранат. Разведчики чувствовали моральное удовлетворение: фельдъегери их гнали, как зайцев на охоте, как уже предвкушаемую жертву, а теперь из охотников и загонщиков они сами превратились в эту жертву.
Паровоз взломал выходную стрелку и вырвался на главный путь. Позади слышались крики и стоны раненых, вдогонку звучали одиночные выстрелы, не причинившие, однако, никакого вреда. Немцы преследовали разведгруппу налегке, с автоматами и винтовками, пулемет не брали – лишняя тяжесть, а сейчас он мог бы им пригодиться.
Сергей перевел регулятор еще на пару делений верх. Из дымовой трубы клубами валил дым, бешено крутились колеса.
В тендере Суровихин и Синицын устроили танцы на угле. Пройти вот так, бесшабашно, нанеся урон гитлеровцам, получилось впервые, и бойцы не могли сдержать радости, адреналин требовал выхода.
Сергей смотрел в тендер из будки и смеялся. Обычно серьезный Суровихин выкидывал такие коленца, на которые способен был только профессиональный танцор, и наблюдать за ним было занятно.
Пятнадцать километров они проехали быстро. Сергей сбавил ход, высматривая, где лучше остановиться. Его интересовал лес, в котором группа могла быстро скрыться. Очень удобный участок случился на пологой кривой, и Сергей остановил паровоз.
– Все, парни! Приехали! Станция «Вылезай».
Сапер и разведчики спустились с паровоза, и лейтенант увидел, что Сергей остался в будке.
– А ты чего?
– По оставленному на путях паровозу нас быстро найдут. Я разгоню его и выпрыгну на ходу. Глядишь – еще и катастрофу учиню. Впереди станция, паровоз как таран влетит.
– Ох и натворим мы дел! – усмехнулся довольный лейтенант. – Мы тебя здесь ждать будем.
Гуськом, след в след, чтобы не оставлять на траве заметных следов, группа побежала к лесу.
Сергей подкинул в топку несколько лопат угля, подкачал инжектором воду в котел. Потом паровоз сам пойдет вперед, и надо, чтобы в котле было хорошее давление пара. Он повернул реверс, поднял рычаг отсечки пара в машины, и паровоз тронулся.
Расставаться с таким замечательным паровозом, а тем более – гробить его Сергею было очень жаль, очень он пришелся ему по сердцу. Но что поделаешь! Иного выхода не было, проклятая война…
Паровоз прошел «кривую», и Сергей поднял регулятор до максимума. Из трубы летел пар, из машин, по сторонам, как усы, – тоже. Пора было прыгать.
Сергей дождался, когда паровоз минует столб и прыгнул, покатился под откос в кювет.
Глава 4. «Рукопашная»
При падении он больно ударился ногой, но вскочил, провожая взглядом уходящий паровоз.
Сергей любил паровозы до самозабвения, а сейчас собственными руками отправил эту машину в крушение, катастрофу.
Припадая на ушибленную ногу, он отправился назад, к месту встречи с группой.
Идти пришлось по перелеску. Передвигаться по рельсовому пути удобнее, но опаснее.
Не успел Сергей доковылять до группы, как издалека донесся сильный удар, а потом взрыв – это взорвался котел паровоза. Почти сразу послышался скрежет, потом – еще два взрыва. Приходилось только гадать, что случилось.
Сергей не знал и не мог догадаться, что это паровоз врезался в другой, стоящий под парами на станции. От удара по очереди рванули два котла, осколки задели паровоз на соседнем участке, и его котел разорвало. В итоге – три уничтоженных паровоза на станции, для немцев – большие материальные потери, и парализованная станция. На расчистку путей времени уйдет много.
– Ты почему так долго? – встретил его вопросом лейтенант.
– Спрыгнул неудачно. Паровоз разогнал, а получилось, что идти далеко. Зато на станции взрывы, крушение – как и задумывали.
– Слышали уже, – смягчился лейтенант. – Все, надо идти. Шумиху у немцев в тылу устроили знатную, они на наши поиски бросят все силы – войска по охране тыла, фельдполицию, простых полицаев. Идем скрытно.
Отряд двинулся через лес. В головном дозоре, в полусотне метров впереди шел ефрейтор Синицын, за ним гуськом – остальные. В арьергарде, прикрывая группу с тыла, двигался Суровихин.
Выйдя к «грунтовке», они залегли и стали наблюдать.
Вот не спеша проехал на телеге селянин, и лейтенант уже хотел дать команду поодиночке перебегать дорогу, как раздался треск мотоциклетного мотора, и по дороге медленно проехал мотоцикл с коляской. Пулеметчик внимательно разглядывал опушку леса и дорогу. Если бы даже один разведчик рискнул перебежать дорогу, на пыльной «грунтовке» остались бы следы.
Когда мотоцикл проехал, а звук моторов растаял вдалеке, группа по приказу Иванова пересекла дорогу, а Суровихин сломанной веткой стер следы.
И снова группа в движении.
Однако километра через три лес закончился. Впереди, в полукилометре, была видна небольшая деревня.
Лейтенант устроил привал и разрешил принять пищу. Разведчики изрядно проголодались, принялись хрустеть сухарями и открыли банки с тушенкой, запивая все это водой из фляжек.
Лейтенант же лег на опушке и наблюдал за деревней в бинокль. Он понимал – уходить надо, и подальше от железной дороги. Неровен час – немцы пустят вдоль путей собак, выйдут на их след. Но и дальше передвигаться по открытой местности днем – безумие.
В деревне шла обычная сельская жизнь. Старик набирал ведро воды из колодца, пару раз появлялись в поле зрения пожилые женщины – они кормили кур. Мужчин призывного возраста не было видно.
