Сергей Клочков - Дар Монолита

В Темной долине редкая ночь выдавалась по-настоящему тихой. Шорохи, странное, булькающее квохтанье где-то за развалинами дальнего дома, короткий, отрывистый шелест потревоженного бурьяна. Сверчок тоже не думал униматься, и вскоре ему ответил трелями еще один, где-то далеко, за холмами долго и тоскливо завыли несколько гнусавых голосов. Но в дом никто не лез, по-настоящему подозрительных звуков под окнами слышно не было, и я не то чтоб заснул, а погрузился в легкую, чуткую полудрему — это умение, насколько я знал, появлялось почти у всех одиночек, уходивших в дальние рейды. Надежных укрытий на ночь, в смысле по-настоящему надежных, в Зоне немного, ночевать приходится и на чердаках, и в подвалах со сгнившими дверями, иногда и просто в вымытой дождями ямине под корнями местной покореженной сосны. Спать нельзя ни в коем случае — верная смерть. Костер, по понятным причинам, разводить нельзя тоже, если один идешь — тех же снорков или зомби огонь привлекает, может и кровосос заявиться. Лично как-то раз видел, как пяток молодых в Зоне у огонька сидели. Издалека видать — зелень, тупорезы… пламя развели, словно масленичное чучело жгут, ветки трещат, угли стреляют — слышно на полкилометра. И все впятером — мордами к костру, на огонь смотрят, ржут, стеклотара позвякивает. И это все не днем, ночью, пусть и на Кордоне, однако же Кордон место хоть и спокойное, но для пикников и пьянок совсем неподходящее. Зона… да еще и ночь. И если учесть, что при постоянной облачности, от которой ни луны, ни звезд, а также от отсутствия населения и соответственно света окон и фонарей тьма здесь порой непроглядная, руки возле носа не видно. А эти — в костер пялятся… случись что, какая-нибудь дрянь из темноты припрется, они ее ведь просто не увидят. Конечно, после огня, да во тьму смотреть… если и костер, то небольшой. И спиной к нему надо — тогда и света от огня хватит, чтобы хоть чуть ночь разогнать, и глаза привыкнут, да и вообще, костер — это в большом, защищенном лагере хорошо. Я вот, например, после одного случая с «пещерниками» вообще перестал по ночам костры палить. Или схрон надежный, или сидеть тихонько всю ночь, где-нибудь в уголок забившись, если ума или времени не хватило до темноты нормальное убежище найти. А таких случаев, когда или того, или другого не хватает, любой вольный бродяга приведет с избытком. Вот и учишься со временем не спать, как все нормальные люди, а тихонько проплывать долгие ночные часы вот в такой дреме с открытыми глазами, готовый полностью проснуться в доли секунды при любом подозрительном шорохе или движении. Долго, правда, в таком режиме не пробудешь, выспаться потом нужно будет обязательно. Но переждать ночь — очень даже можно… и, балансируя на грани сна, я дождался времени, когда почти в полной темноте обозначились серые прямоугольники окон, стряхнул сонливость, и, сняв «сигналки», побрел к «Ростку».

Не доходя до первых постов «Долга», я свернул с провешенной тропы, направляясь к нескольким крупным валунам известняка. Заявляться на «Росток» с прошитым «безымянным» ПМК, во многих случаях заменявшим сталкеру документы, и «подарком» Монолита, естественно, не стоило. Точно так же ни к чему мне на «долговской» базе дистиллятор, дорогой пистолет и отличный «ботанический» детектор, тоже стоивший немалых денег. Не в том смысле, что не доверял я «долганам» — эти ребята честные, идейные, никогда у них не бывало такого, чтоб одиночку «обуть» на ценные вещи. Просто не вписывались все эти штуки в приготовленную легенду, ибо, если ты собрался убедительно врать, позаботься о мелочах — в смысле, как можно меньше подробностей в рассказе и как можно больше соответствий во внешнем виде и рюкзаке. Обыск у «долгов» скорее всего состоится, так что ну его… жаль, что нет в запаснике старого, латаного комбеза, в идеале — трофейного, «монолитовского», ну да ладно, что-нибудь придумаем. В принципе, Седой в курсе, что сталкер Лунь к снаряге относится бережно, так что почти новый вид «Кольчуги-2М» не будет удивителен. Уф… страшновато, конечно, к «долгам» заявляться, да выбора нет. Навлечь на себя повышенное внимание Седого самим фактом моего наличия в Зоне я бы не хотел. Тем более навлечь подозрения… и это будет совсем скверно. От подозреваемого до врага и «мутанта» один шаг, и для одиночки это почти верная смерть — враги «долгов» живут намного меньше прочих сталкеров, факт проверенный. Тем более новость о возвращении Хип тоже разнесется быстро, и, хоть и будет она под защитой «Свободы», я бы предпочел сделать так, чтоб «Долг» ей не заинтересовался. И похоже, по большей части этот последний мотив и гнал меня в сторону зеленых ворот из сетки-рабицы и пятерых бойцов в черных, с красными полосками комбинезонах. Заглушив последние вопли внутреннего голоса: «Идио-от! Ты че твори-ишь?» — я, подняв ладони в знак мирных намерений, подходил все ближе.

На первом, предварительном посту было все спокойно до тех пор, пока я не подошел настолько близко, что один из «долговцев», видимо, меня узнал. Отреагировал он моментально — уже через секунду черное пятнышко автоматного дула смотрело мне прямо в лоб.

— СТАЯТЬНА! — Рявкнул он хриплым голосом, и остальные бойцы, подхватившись, тоже защелкали затворами укороченных автоматов.

— ОРУЖИЕНАЗЕМЛЮНА! — В одно слово, громкой такой, злой скороговоркой. М-да, мне здесь определенно рады. Вот тебе и Лунь, «почетный долговец»…

В таких случаях лучше подчиняться молча и быстро, но без суеты. Аккуратно сняв с плеча ремень «сайги», я положил оружие на дорожку, приоткрыл пустую кобуру, вытащил из ножен и бросил на землю свой «Обсидиан».

— ПЯТЬШАГОВНАЗАДНА! — Голос молодого «долговца» сорвался на короткий рык, то ли от стараний запугать, то ли от того, что сам он боялся, факт, боялся настолько, что это видно было и по глазам, и по побледневшему лицу. Как бы не пальнул со страху… я поднял руки и послушно отошел.

— Еще один… — Негромко проговорил один из вахтенных. — Зона, сука… это ж надо…

— Может, прямо здесь и положим? — Не то спросил, не то предложил еще один боец. — Однозначно из этих, к гадалке не ходи…

— Отставить! — приказал молодой. — Вроде не похож. Как звать? Имя?

— Лунь. Вольный сталкер, — ответил я, уже совсем ничего не понимая. На мушку взяли, явно про меня знают, имя спрашивают…

— Говорит, значит, не из этих. Хотя, черт его знает. — «Долговец» и не подумал опустить оружие. — Ты, стой там, не дергайся, иначе завалю, понял? Корсаков, сообщи генералу, пусть начальство разбирается.

Начальство долго разбираться не стало. Меньше чем через две минуты после коротких переговоров по рации из ворот вышли четверо «долговцев», вполне профессионально меня «принявших»: руки в мгновение ока были завернуты на спину, на запястьях скрипнули «браслеты», и меня повели на «Росток». Единственной фразой, которую я услышал от конвоиров, была «топай давай». Здание бывшей «Арены» на «долговской» базе уже давно было переоборудовано под местную тюрьму, точнее, следственный изолятор. Лишением свободы «долги» никого не наказывали — после разбирательств или отпускали на все четыре, или устраивали «аукцион», или тихонько стреляли где-нибудь в тупичке за бывшими цехами. Четыре камеры, точнее, обычные сварные клетки, были уже заняты, поэтому меня закрыли в загоне для зверья. Давно еще, когда устраивали на «Арене» показательные бои между отловленными бандитами и местными мутантами, служили эти загоны для содержания кровососов, слепых псов и даже псевдогигантов — швеллеры и переплетения арматурных прутьев местами были погнуты, покрыты частыми царапинами и местами клочьями присохшей шерсти. До сих пор в «тюрьме» ощущались солоновато-гнилостный запашок зверя и кислые миазмы от потемневшего по углам бетона. «Долговцы» сняли наручники, один из них притащил низкую лавку, просунул ее между прутьями клетки и перед уходом пожал плечами.

— Ты это, браток, не серчай, ежели что. Посиди тут, отдохни… ежели ты человек, отпустим, значит, ну, или как начальство решит. Не пугайся, это.

— Марченко! А ну отставить разговоры с задержанным! — негромко, но очень жестко приказал, видимо, старший в четверке. — Разгильдяй…

— Есть отставить. — Марченко вздохнул, улыбнулся одними глазами, мол, начальство строгость показывает не к месту, пожал плечами и удалился вслед за всеми.

Через несколько минут он же, на этот раз молча, притащил кружку с водой, кусок хлеба и немного тушенки. Такой же паек получили еще двое заключенных в камерах-клетках. К другим двум клеткам «долговец» даже не подошел.

— Че это вы нас так вкусно кормите, господа сохатые? Один черт, к стеночке поставите, — поинтересовался один из «сидельцев», невысокий, с выскобленным до синевы черепом и нагловатым, бегающим взглядом. — Дык припасы б сэкономили.

— Что ж мы, звери, что ли? — беззлобно ответил «долговец», передавая через решетку пластиковые кружки и тарелки с хлебом. — Хоть ты и бандитская морда, однако впроголодь тебя держать не след, нехорошо. Мы голодухой не наказываем, у нас другие методы.