Дроздов Федорович - Самец причесанный
На месте Саруки я бы не пировал. Загнанная в угол крыса бросается на волкодава. Что мешало убить Дандаки чуть погодя? Вместе с дочерью, разумеется. Через день-другой? Пока Мада жива, Бимжи — всего лишь претендент. А затем нет человека (пардон — сармы), нет и проблемы. После убийства следовало ввести в Балгас войска — если нарушил один обычай, какой смысл соблюдать остальные, перекрыть улицы и ждать, пока Мада скончается тихо и мирно. А после торжественных похорон, которые непременно почтить присутствием, дабы все видели твою скорбную харю, предложить кандидатуру дочки. Думаете, жрицы бы возражали? Руки бы тянули, чтоб вождь заметила. Войска на улице, они, знаете ли, впечатляют. Но Саруки действовала прямо и бесхитростно. Вот и славненько. На улицах города сарм нет, патрулей тоже не наблюдается — хрен бы иначе Дандаки прорвалась к дому, — а враги греются у костров. Судя по их поведению, нападения они не ждут. Замечательно! На рассвете мы их огорчим — жестоко и больно. Есть у нас джокер в рукаве…
Кладовая Дандаки оказалась обширной — настоящий цейхгауз. Разглядев его содержимое, я присвистнул. Нет, предполагал, что сотница подкопила добра, но чтоб столько! И все в идеальном порядке! Ряды копий, стоявшие у стены, поблескивали смазанными жиром наконечниками. Связки дротиков высились, как снопы в поле. Пучки стрел рассованы по кожаным мешкам — только хватай и беги. Шлемы… Самые разные — от бронзовых и железных до деревянных, укрепленных широкими стальными полосами с перекрестием на макушке. Луки — десятка два, самые разные. К каждому привязан мешочек с тетивами. А вот мечей и панцирей практически не было, что и понятно — дорогие вещи. Я обнаружил в углу полный римский доспех: лорика сегментата, шлем-каскетка с назатыльником и нащечниками и даже (охренеть!) поножи. Вместе с доспехом нашелся гладий в отделанных серебром ножнах. Я не удержался и вытащил клинок. Смазанная жиром сталь блеснула в пламени светильника. Я щелкнул ногтем по клинку, попробовал острие и режущую кромку. М-да, это не те пырялки, которыми вооружали нас в когорте. Отменная сталь! Надо полагать, древней работы, когда в Роме были мастера-оружейники из людей. Откуда у сотницы снаряжение римского воина, понятно. Трофей, причем очень давний, наследство от прапрапрабабушки. В подтверждение этой мысли в углу стоял поблекший вексилум[7] на потемневшем древке и бронзовая буцина[8] — прямая, а не закрученная улиткой, какие используются сейчас. Ради интереса я взял трубу и дунул. Стоявшие рядом Дандаки с Витой подскочили. Работает! Аж в ушах заложило…
Кроме лорики, в кладовой нашелся кавалерийский доспех. Глаза Виты загорелись, и я немедленно презентовал ей находку. На животе встопорщится, но все ж защита. А вот спаты в комплекте не оказалось — пичалька. Спатой удобно рубить с коня, поэтому меч приватизировали: болтается сейчас на поясе у кого-то из сарм. Подумав, я отдал Вите свой меч, заслужив благодарный взгляд. Любит моя супруга оружие, что сделаешь? Воин… На мой трофей глаз положила давно. Когда везли нас в Рому, все разглядывала да языком цокала. Намекала, что неплохо сделать любимой подарок. Зачем спата медикусу?
У него возлюбленная вся из себя такая воинственная! Цельный старший декурион! Грудью прикроет и защитит! Я не поддался — и правильно сделал. Чем бы козырял на пути в Балгас? Гладием над головой не покрутишь — не та рукоять. Нет, я готов разоружиться перед женщиной, но исключительно в постели.
И грудь меня интересует не в роли прикрытия. Но сегодня — особый случай…
Себе я взял гладий, перед этим вновь вытащив клинок из ножен и примерив его к руке. Хорош! Хват у мечей Ромы неудобный, прямой. Можно колоть, причем снизу вверх, в других случаях кисть выворачивается, а это не есть «гут». Трофей Дандаки делали с умом. Навершие представляло собой не «грибок», а зацеп в виде буквы «Г» с выемкой под мизинец. Черен слегка отогнут — так удобней держать. Крестовина повернута концами к острию и достаточно массивна. Меч врага скользнет по клинку и зацепится. Если суметь повернуть кисть, можно выбить оружие из руки врага. В когорте нас этому учили. Намахался я там гладием. Плел, как и другие, чучела из лозы и колол их с утра до вечера, прячась за скутумом. К концу дня от чучел оставались лишь груды изрубленных веток, а рук было не поднять.
Я осмотрел цейхгауз. Скутум нашелся в дальнем углу. Не зря искал! Если в трофеях — римский доспех, то скутум к нему, как пирожок к чаю. Приватизировать щит не могли: он большой и прямоугольный, верхом с ним воевать неудобно. А мы и не собираемся верхом… Щит оказался в полной исправности: кожа с лицевой стороны смазана жиром, как и бронзовый умбон. Удобная ручка с внутренней стороны, ремни, чтобы носить скутум через плечо — «гут»!
С помощью вездесущей Сани мы с Витой облачились в доспехи и вооружились. Шлем-каскетку с нащечниками я забрал себе, Вите выбрал луковку с наносником, какие обычно носят сармы. На ее стриженой головке шлем смотрелся вполне грозно. Завершив облачение, я пересчитал копья — двадцать восемь. Маловато… Я сказал это вслух. Дадаки, не мешавшая грабить кладовую, удивилась:
— Кого ты собрался вооружать?
— Амагу.
Глаза ее вспыхнули, но тут же потухли.
— Дети…
— У этих деток появятся острые зубки!
Я потряс копьем.
— Воины Саруки разметут их!
— В поле! — согласился я. — Но сейчас они в тупике и сидят у костров. Коней отвели. Если напасть неожиданно, в седла вскочить не успеют. А пешие сармы — не воины. Амага справится.
— Что ты задумал? — заинтересовалась Дандаки.
— Вооружаем Амагу и договариваемся о совместном ударе. На рассвете, по сигналу… — я покрутит головой и ткнул пальцем в буцину. — Вот ее. Твои воины бьют стрелами через забор, Амага — от входа в тупик Первым делом нужно убрать лучниц, остальные не так опасны. Затем открываем ворота и работаем с двух сторон — дротиками с коней. За нами преимущество в высоте и силе удара. Щиты у наших врагов короткие, кавалерийские. В конной схватке нормально, но на земле плохо. Если закроет лицо и торс, получит дротик в ногу, и наоборот. Раненая сарма — не воин, останется только прирезать.
— Хм! — покрутила головой Дандаки. — Может получиться. Амага согласится?
— Она зовет Игрра «тарго»! — встряла Вита.
Сотница хмыкнула.
— У девочек нет даже ножей, — сказал я, — хотя, возможно, сегодня купили. Но это ерунда. Они без шлемов, наконечники копий и стрел костяные. Луки их — палки с тетивой, такими не навоюешь. Подари это им, — я махнул в сторону оружия, — пообещай, что смогут забрать снаряжение убитых, и они костьми лягут. Девчонки — изгои, лишние рты в орде. Вооружившись, они станут силой, с которой станут считаться соплеменники. Амага сможет завести кочевье, отбить или купить стада и стать уважаемым вождем в Степи. Разве не это мечта сармы?
— Хм! — сказала Дандаки. — Покойная Мада зря сочла тебя глупым. Мне нравится это предложение!
— Осталось подумать, как переправить оружие и договориться об атаке, — вздохнул я.
Вздыхал я не зря: в моем плане это было слабым местом. Совсем дохлым.
— В тупике — воины, думаю, они и на ближней улице, — добавил я. — Не выйти.
— Дом стоит на краю обрыва, — сказала Дандаки. — Внизу река. Там можно пройти. Думаю, что воинов внизу нет — им там нечего делать. Дальше по берегу — скалы, город не обойти. Задумай мы бегство, пришлось бы выбираться на улицы, а они — в руках Саруки. Две стороны забора выходят к обрыву, одна — на улицу, но там вместо забора — стена конюшни. Достаточно поставить двух лучниц, чтобы отбить охоту спускаться. Через тупик и вовсе не пройти.
Дандаки вздохнула.
— К Амаге нужно кого-то послать, — сказал я.
— Думаю, что на улицах — разъезды, — покачала головой сотница. — Вечером их не было, но сейчас должны выслать. Я бы так сделала. Моих воинов и слуг знают в лицо. Ты, — указала на меня, — тем более не пройдешь. К тому же не знаешь Балгаса, поэтому не найдешь караван-сарая. Спросить не у кого — все попрятались по домам. Она… — Дандаки посмотрела на Виту и покачала головой.
— Я смогу! — сказала Сани.
Все, не сговариваясь, уставились на нее.
— Я знаю город, — заторопилась кварта. — К тому же — вот!
Она достала из сумки и показала бронзовую пластинку. На ней виднелся выбитый трезубец.
— Это тамга Саруки. У меня есть такие от вождей Синей и Белой орд. Моя хозяйка торговала со все! Степью. Нам давали тамги, чтобы не задерживали. Если показать тамгу воинам, они не тронут, иначе вождь прикажет сломать им спины. Можно выйти даже через ворота…
— Не вздумай! — перебила Дандаки. — Пропустить может, и пропустят, но увяжутся следом. Им будет интересно, куда ты собралась. По веревке сумеешь?
— Я ловкая! — кивнула Сани…
Виталия, жена. Встревоженная
