Борис Царегородцев - Время больших побед
Два отряда кораблей двигалось в точку дрейфа остатков немецкой эскадры. Со стороны немцев шли два миноносца, четыре тральщика «тип 38» и три бывших китобойца. С нашей стороны три эсминца во главе с лидером «Баку», где поднял свой флаг сам командир бригады капитан первого ранга Колчин. Немцам до поврежденных кораблей было ближе, чем нам. Но у них скорость перехода была почти на десять узлов меньше, чем у наших эсминцев, так что появление тех и других ожидалось почти одновременно.
– Ну что, Леня, немец не хочет отвечать?
– Не хочет, товарищ командир.
– Что будем делать, товарищи офицеры? Немцы упорно молчат. И на что-то надеются? Помощи ждать им неоткуда. Что они могут сюда прислать, что у них осталось в запасе, Сан Саныч?
– Точно не скажу. Пары две миноносцев «тип 35–37» да с десяток тральщиков спецпостройки «тип 35–39», бывшая голландская канлодка, но говорили, ее наши летчики то ли потопили, то ли повредили, а про всякую мелочь и говорить нечего.
– Ну и кого нам ждать?
– По всей видимости, половина эскорта конвоя повернула сюда и вскоре нарисуется.
– Пономарёв, что видно на экранах?
– Две группы кораблей движутся в нашу сторону, одна – самая многочисленная – девять вымпелов на удалении сорока миль. До другой пятьдесят пять миль, это, по-видимому, наши. Кроме того, первая группа сильно растянута между головной парой и тройкой замыкающих, не менее десяти миль.
– Головная пара – это, наверное, те самые миноносцы, и они спешат быстрей прибыть на свои похороны.
– Связаться с С-101, пусть занимает позицию на пути немцев, сообщите курс и скорость и выведите ее в точку перехвата милях в семи от нас. Может, Егорову удастся перехватить кого-нибудь, преследовать его они вряд ли будут, им не до того.
– Эта парочка может появиться здесь через час с небольшим. А остальных наши эсминцы должны опередить.
– Михаил Петрович, если мы возьмем и перенацелим наши эсминцы на отстающих, – глядя на планшет, предложил Виноградов, – сейчас между ними миль двадцать пять, то вот в этой точке Колчин может перехватить тройку замыкающих и уничтожить, а затем догнать следующую группу и с ней расправиться.
– Давайте так и сделаем, товарищ адмирал. Радиограмму Колчину – «Следовать в квадрат 41–28, перехватить корабли противника».
Я не договорил, так как увидел и сразу принял иное решение.
– Товарищ адмирал, давайте не замыкающую, пусть перехватят среднюю, сейчас разрыв между ними миль семь, когда наши эсминцы подойдут, будет не менее десяти миль.
Виноградов немного подумал.
– А успеют они с этой четверкой разделаться до подхода тройки? В противном случае нам туго придется.
– Справятся, товарищ адмирал.
– Хорошо, давай наводи эсминцы.
– Пономарёв, Колчину следовать в квадрат 42–29 и уничтожить противника.
С нами связалась «Росомаха» – командир авиагруппы в составе шестерки Ту-2 в качестве истребителей и четверки Пе-3, которая сейчас кружила над нами. Прогнав последнюю пару шнелльботов, самолеты к кораблям близко старались не подходить, лишь иногда нервируя немецких зенитчиков.
– Командир, скоро немцы выйдут на позицию Егорова, он должен их уже видеть. Но они идут на тридцати узлах, и он вряд ли своими торпедами достанет. Это не самонаводящиеся, а обычные торпеды. Будет чудо, если он попадет.
– Петрович, а ведь правда, я совсем упустил из виду, что на подлодках нет ничего подобного нашей БИУС. Это нам надо было идти на перехват миноносцев.
Эсминцы проскочили Егорова, он был бессилен что-либо сделать, разве что проводить их только взглядом.
– Герр капитан, подходят миноносцы, но этого мало, мы не сможем разместить весь экипаж, нужны еще корабли. И не только нам, но и другим кораблям, которые стоят без хода. Или хотя бы отбуксировать эсминцы до базы. Но где взять буксиры? Не дадут нам кого-либо взять на буксир. Подводные лодки сторожат тут рядом. У нас два пути – погибнуть или сдаться в плен.
– Передать на миноносцы, принять в первую очередь только раненых и попытаться взять один из эсминцев на буксир.
Мы наблюдали, как с линкора и с одного из эсминцев на миноносцы эвакуируют раненых.
– Товарищ капитан первого ранга, вы что, позволите фашистам безнаказанно эвакуировать своих раненых? Да после этого они точно не сдадут свои корабли.
– Товарищ полковник, вечно вы спешите с выводами. Никуда они своих раненых не отправят. Подождите немного, а то сразу криминал шьете.
– Товарищ командир, пришло сообщение от Колчина: «В квадрате 42–29 веду бой с кораблями противника, – доложил Пономарёв. – Три корабля потоплено, два прорвались и идут в наш квадрат, два повернули назад. Имеем незначительные повреждения».
Других подробностей не последовало. Кого они потопили и что за повреждения получили? А они между тем потопили два тральщика и один сторожевой корабль, бывший траулер. Два тральщика прорвались и теперь спешили под защиту орудий линкора, надеясь, что здесь безопаснее.
– Передать Колчину: оставить один эсминец для добивания, а остальным продолжать движение в наш квадрат и не соваться под орудия линкора.
К линкору снова подходил миноносец, видимо, решил еще кое-кого снять, наверное, осталось место на нескольких счастливцев.
– Дима, курс двадцать, обе турбины на тридцать процентов. Малышев, приготовь одну из «Пакета», обрубим хвост миноносцу прямо на глазах у всей команды линкора, чтобы были сговорчивей.
Когда миноносец принял еще десятка два-три дополнительно на свою палубу и собирался уже отходить от линкора, мы его торпедировали. Взрыв под кормой вышел не слишком впечатляющим, но миноносец остался без хода. Кто-то в порыве паники, думая, что корабль пойдет на дно, бросился за борт и поплыл к линкору.
Командир линкора Фридрих Хаффамир получил еще одну радиограмму: «Командиру линейного корабля капитану первого ранга Фридриху Хаффамиру. Временному командующему немецкой эскадрой, ввиду безвыходного положения, предлагаем в последний раз сдать свои корабли. На принятие решения отводим полчаса. Если через полчаса не примете решения в положительную с нашей точки зрения сторону, начнем топить всех по очереди, первыми на дно отправятся миноносцы с ранеными. И предупредите второй миноносец, если он даст ход, будет тут же потоплен. Сейчас на вашей совести жизни более четырех тысяч членов экипажей кораблей. У вас два пути, и оба останутся в истории. О вас будут говорить: «Он покрыл свое имя бесчестьем, но спас четыре тысячи жизней». Или: «Он покрыл себя славой, не сдался врагу сам и уничтожил свои корабли, но с ними на дно ушли четыре тысячи жизней. В угоду своим амбициям оставил четыре тысячи семей без отцов и сыновей». Вы уже увидели наши возможности. Если бы мы захотели, то потопили бы ваш миноносец, но мы гуманны до поры до времени, и если решим вас утопить, то не спасется ни один корабль».
– Командир, корабли противника на подходе, через пару минут выйдут на позицию Егорова.
Как-то буднично это сказал Пономарёв.
– Позади три наших эсминца.
– Тащ командир, линкор открыл огонь, – воскликнул акустик.
– Что за черт, неужели они решили умереть с честью? Торпедная атака.
Однако после двух залпов линкор прекратил стрельбу.
Это они отсекали наши эсминцы от своих тральщиков, давая тем оторваться от эсминцев. На линкоре уже посчитали, что тральщики прорвались. Но тут почти вся верхняя боевая вахта увидела, как над головным встал огромный столб воды, корабль практически скрылся в этом водяном султане. Когда вода опала, стало понятно: этому кораблю пришел конец. Второй тральщик, подойдя и прикрывшись этими обломками, пытался хоть кого-то спасти. Но по нему снова открыли огонь наши эсминцы, вынуждая поскорей убраться отсюда или погибнуть рядом. На что командир тральщика был не согласен. После того как пара снарядов разорвалась поблизости, прекратил спасательную операцию, побросав на воду спасательные средства, поспешил под крылышко линкора. Тот еще пару раз дал залп из вспомогательной артиллерии, отгоняя эсминцы. И то он стрелял только из одной кормовой 150-миллиметровой башни и из 105-миллиметровой зенитной артустановки, из других вести огонь было нельзя, мешал свой же миноносец. Можно было дульными газами при выстреле покалечить людей, находящихся на его верхней палубе. Кроме того, кормовая башня главного калибра также не могла стрелять, она вышла из строя после попадания торпеды в корму.
Перехватить этот тральщик некому, мы идем на перехват.
– Дима, курс сто шестьдесят, обе турбины на шестьдесят процентов. Торпедная атака. Малышев, готовь на всякий случай все четыре аппарата, но вначале стреляй только из первого и четвертого, если они, не дай бог, проскочат мимо цели, то… Ну, ты понял меня.
БИУС все рассчитала верно, и торпеды местного производства не подкачали, обе попали в тральщик, который моментально скрылся под водой вместе со всем экипажем и несколькими ранее спасенными с другого тральщика, благодарившими за это судьбу. Это стало последней каплей, перевесившей все. Видя судьбу двух тральщиков, экипажи потребовали сдачи кораблей, один эсминец даже поднял белый флаг.
