Николай Побережник - Эрта. Падение терратоса

— Откуда вам знать, что происходит на улицах Актура?

— Жил там некоторое время, — Кинт налил в крохотную рюмку крепкой настойки и пододвинул собеседнице, — пейте, станет лучше.

Выпив рюмку залпом Тэна зажмурилась, потом замахала руками себе на лицо.

— Вот, — Кинт наколол вилкой кусочек мяса и протянул Тэне.

— Спасибо… очень крепкая настойка, — прожевав закуску, ответила она.

После еще пары рюмок у Тэны на щеках появился румянец, она немного повеселела и перестала подозрительно и строго смотреть на Кинта. Уже сама, наполнив себе рюмку, она сказала:

— Мне кажется, что вы меня обманули.

— В чем именно?

— А во всем! Мне кажется, что вы… эм… — Тэна снова наклонилась к столу и прошептала, — что вы тоже, какой–нибудь инспектор тайной жандармерии, ну или около того…

— С чего вы взяли?

— То вы мне рассказывали, как, неумело управляя повозкой, получили свои шламы, а там, в арке, я хоть и была напугана до смерти, но все же все видела, особенно то, что ни один мускул у вас на лице не дрогнул, и выстрелили вы всего два раза и оба раза попали… Кинт, вы же не торговец, верно?

— Возможно, но я не готов пока об этом говорить.

— Хорошо, а когда вы будете готовы?

— Думаю, через неделю, не раньше.

— Я буду в столице месяц, и мы сможем там встретиться.

— Где я смогу вас найти?

— Ой… я не помню, но у меня где–то записан адрес компаньона моего дядюшки, который владеет маленькой гостиницей недалеко от порта. Ой, простите… я уже пойду к себе, — Тэна жестом позвала официанта, расплатилась и заметно пошатываясь, вышла из ресторана.

«Ну вот, напилась, глупенькая… я представляю, в какую историю она может влипнуть в столице» — подумал Кинт, тоже рассчитавшись за ужин, допил пиво и направился в свою каюту.

Сняв надоевший камзол, который не давал дышать полной грудью, сел на кровать, обнаружив сверток со сладостями. Кинт дернул за плетеный шнур и спустя минуту постучали.

— Что изволите? — поинтересовался дежурный по палубе.

— Вот, госпожа Тэна Граан забыла это в повозке, когда мы вернулись из города, отнесите, пожалуйста.

— Хорошо, — дежурный взял сверток и удалился.

Тэна Граан не вышла на завтрак, в одиночестве Кинт допил ароматный травяной чай и доел пусть не свежую, но вполне вкусную сдобу и уединился в каюте, где решил провести время за чисткой оружия. Разложив на столике пистолеты и револьверы, разрядил оружие и принялся за привычное и приятное занятие. Ближе к обеду в дверь каюты осторожно постучали.

— Открыто.

— Я прошу прощения, — в дверях показалась Тэна, — вы не составите мне компанию за обедом?

— С удовольствием, но до обеда еще час.

— Тогда до встречи в ресторане через час, — сказала Тэна, мельком бросив взгляд на арсенал, лежащий на столике.

— Договорились.

На обеде, и на следующий день, за завтраком и обедом, Кинт всячески избегал вопросов о себе, и все больше переводил разговор на другие темы, например, интересовался природой востока терратоса, или рассказывал про новые научные или технические новинки, о которых сам узнал из газет. Тэна охотно поддерживала разговор, мило улыбалась и всем своим видом показывала, что хочет продолжить знакомство, даже сообщила адрес гостинцы, где планирует остановиться.

— Через час посадка в Актуре… Через час посадка в Актуре, — донесся из–за двери голос дежурного по палубе.

Кинт уже собрал вещи и, сидя у окна, смотрел на проплывающий внизу степной корпус охраны дорог, что–то теперь в нем располагается, возможно, какой–то армейский рекрутинговый корпус. Рядом, некогда маленькая деревушка, превратилась в достаточно большой поселок, окруживший недавно построенную железнодорожную станцию. Спустя некоторое время показалась и школа сирот, крошечные коробочки казарм, отчетливо видно нитки дорожек, всегда посыпанных песком. Снега в степи не было, тут его почти не бывает, а если и выпадет, то тут же растает и расквасит проселочные дороги. А торговый тракт немало удивил Кинта оживленным движением, и грузовые моторные фургоны, и конные повозки тянулись изредка разрывающейся вереницей навстречу друг другу с севера на юг и обратно. Кинт откинулся в кресле, закрыл глаза и предался воспоминаниям, стараясь вызволять из закоулков памяти только приятные моменты, например, мать и дочь в кафе при пекарне и вкуснейшие булочки, политые карамелью, молчаливый старик сосед — отставной военный, который всегда очень приветливо с ним здоровался, артель портовых грузчиков, и мальчишки из бедных пригородов…

Толчок, слабая вибрация, и шум винтов стих. Кинт встал и еще раз посмотрел в окно… Столица сияла огнями, и гул силовой установки дирижабля, сменился гулом и звуками огромного города. Кинт очень хотел увидеть Актур сверху, но, предавшись воспоминаниям, немного задремал. Дождавшись, когда в коридоре стихнет топот ног пассажиров, Кинт отрыл дверь, подхватил сумки, охнул под их тяжестью и тоже направился к выходу.

— Море… — Кинт задержавшись на площадке швартовочной башни, громко втянул ноздрями воздух.

— Мне тоже здесь нравиться, жаль, что будем в столице только сутки, — шагнул к Кинту от трапа дежурный, — вам понравился полет?

— Да, очень понравился, при первой же возможности я обязательно совершу еще одно воздушное путешествие через весь терратос.

— Похоже, господин, вы тоже заболели небом, — улыбнулся дежурный и тронул козырек кепи, — всего хорошего!

— И вам удачи, — кивнул Кинт и пошел вниз по лестнице.

Перейдя широкую мостовую у станции воздухоплавания, Кинт побеспокоил одного из возниц, дюжина повозок которых ожидала седоков.

— В Ткацкий квартал, в гостиницу мадам Поль.

— Далеко… два кеста серебром! — деловито нахмурил брови пожилой возница.

— Милейший, если бы я здесь был впервые, то ты мог бы пудрить мне мозги! Тут же десять минут езды!

— Эм… простите, господин, — замялся возница, — эти моторные экипажи совсем не дают житья, отбивают клиентов.

— Прогресс, милейший, — вспоминая манеру общения покойного профессора Дакта, ответил Кинт, уселся в повозку и на всякий случай огляделся, — будет тебе пара серебряных монет, давай только крюк через центр сделаем, я давно не был в столице, хочу посмотреть.

— Это запросто, — повеселел возница и хлестнул вожжами, — пошла! Но!

Вечерний центр города ничуть не изменился, разве что газовые фонари сменились светильниками с разрядными лампами, меж которых протянулись нити проводов, повторяя паутину проспектов, улиц и проулков. Так же прогуливаются богатые горожане, приятный и теплый свет от витрин и окон, трапециями падающий на тротуары… разве что количество городовых прибавилось, попадались и конные патрули, чего не было раньше, во времена юности Кинта. Прошло ведь немного, всего пять лет, но прогресс не стоит на месте и это очень бросается в глаза. Множество моторных повозок снуют по улицам, пугая конные экипажи, во многих окнах центра города свет не такой, как раньше — от масляных или газовых светильников, теперь многие горожане пустили в свои дома электричество. Еще при Кинте на западной окраине города, где русло реки делает поворот, прежде чем оказаться в каменном рукаве канала, идущего через весь город и впадающее в море, началось строительство плотины и энергетических цехов. Кинт даже подпрыгнул, когда повозка проезжала под аркой некой металлической конструкции, по которой пронеслись три вагончика, но без паровоза.