Алексей Степанов - Дезертир

— Это были кровососы, да? Откуда они взялись вообще?

— Тише, они ведь и невидимыми быть умеют! — прикрикнул на него Малек. — Откуда-откуда… От верблюда. Кури, пока живой.

Сафик прошелся немного вперед, рассмотрел что-то на дороге. Быстро вернулся.

— Пошли!

— Дай покурить-то! Они не скоро очухаются.

— Гильзы на дороге, свежие. Еще нам не хватало у самого дома с Мачо встретиться.

Когда Факер, Лопата и Дурень закончили перетаскивать добро в подвал, первый этаж оказался почти пуст. Постукивая по доскам каблуками, Факер отошел в дальнюю, маленькую комнатку и завалился на койку. Сам отыскал в развалинах, сам притащил сюда — чтобы не на нары матрац кидать, как прочие, а на пружинки, пусть и ржавые.

От людей, прежде живших тут, почти ничего не осталось. Почти, потому что на частью уцелевших обоях именно в этой комнате сохранились рисунки, выведенные нетвердой детской ручонкой всего-то в полуметре от пола. Ох, и попало, наверное, художнику… Факер порвал бы глотку любому, кто попробовал бы эти обои отодрать или чем-нибудь замазать неуклюжие фигурки людей и кота.

— Куришь? — в пустой дверной проем проскользнул Хорс, присел на корточки. — Слышишь, как Червь разорался? Неприятности у него.

Факер не ответил, только поскреб рыжую щетину, разглядывая гостя.

— Может, выпьем? Я заначил.

Вытащив из-за пазухи бутылку виски, Хорс покачал ее в руке.

— Ого. А где ты был, когда мы с Лопатой горбатились?

— Был кое-где… Узнал кое-что.

Хорс свинтил бутылке головку, сделал несколько жадных глотков и пересел поближе, протянул угощение приятелю.

— Подвал небось полный?

— Как же… — Факер вылакал с ходу едва ли не половину, довольно отдулся. — Там у него целый бункер. Клара на часах стояла, чтобы мы куда-нибудь не залезли. Будто никто не знает об их подземных ходах.

— Знать бы, куда они ведут.

— Червь сам покажет, если припрет. Так где ты был, скот? Мы там вкалывали, а ты, значит, что-то узнал… — Факер сел, склонился к Хорсу. — Не тяни.

— Вертолеты слышал? — Хорс понял, что добился внимания, и тоже сел на кровать. — Дай бутылек. Червь очень перепугался, когда они там разносили кого-то на атомы. Прямо с лица спал. Залез на крышу, смотреть, ну и я рядом… Потом он ушел, а через минуту Паля поднимается, да с биноклем. Червь послал, ты понимаешь? Они болтали внизу, Червь и Паля, а я все слышал.

— Погоди.

Факер быстро встал и вышел в соседнюю комнату. Окно отсюда выходило к шоссе. Прислушался к далекой трескотне и, удовлетворенно кивнув, вернулся.

— Кто-то к нам идет через Площадь.

— Мачо? — Хорс инстинктивно схватился за автомат.

— Мачо обошел бы. Зачем ему нам сигнал давать? Это Сафик со своими, больше некому. Или… Что ты говорил про вертолеты?

— Короче, кто-то шел к Червю! — быстро зашептал Хорс. — Ну, один из этих его ночных гостей, наверное. Шел со стороны ЧАЭС, от какого-то Клоуна. Червь Палю посылал теперь, чтобы с Клоуном контакт наладить, а Паля сам его послал!

Факер откинул подушку, развернул спрятанную там бумажку с сухарями.

— Угощайся. Никто не знает, что ты слышал?

— Паля знает. А Клоун для Червя — это выход, это…

— Цыц! — Факер огромной ладонью залепил болтуну рот. — Паля знает, что ты слышал, ага. А Сафик возвращается, почему-то через Площадь. Значит, еще что-то стряслось, хотя это хорошо, что он жив. И все-таки…

— Рвать надо, — сквозь ладонь прогудел Хорс.

— Цыц, — повторил Факер. — Скоро в наружку пойдем, ты ко мне в пару не набивайся. Понял? Сам найду. И сейчас уходи. Будет нужно, встретимся.

Но разбежаться тихо приятелям не удалось. Передвигаясь со всей возможной для своей комплекции быстротой, в комнату вбежал Червь.

— Опять пьете днем, мразь?! Отправляйтесь к Принсу на пост, если все в порядке — осторожно продвиньтесь вперед по шоссе.

Бойцы, не споря, похватали оружие, не забыв, впрочем, и о бутылке. Когда оба вышли, Червь подошел к окну, у которого прислушивался к далекой перестрелке Факер.

— Еще повоюем… — пробурчал он, наблюдая за удаляющимися фигурами. — Лопата! Где Дурень?

— На посту! — издалека откликнулся последний оставшийся в доме подчиненный. — Босс, а сколько дней до выброса, я забыл?

— Два осталось, если верить Кларе.

Он всегда так говорил: «если верить», на всякий случай. На самом деле Клара не ошибалась никогда, сокровище толстомясое. Ответив, Червь еще больше повеселел. А и правда: до выброса немного, значит, Мачо не пойдет в атаку сейчас. Он ведь тоже каким-то образом считает, прикидывает… У него свои секреты, у чертова конкурента.

«Впрочем, какой он теперь конкурент? Он враг, — вздохнул Червь. — Были бы люди, сам бы пошел его душить».

Он быстро прошел по опустевшим помещениям, пнул валявшийся на полу пустой рожок. У входа в дом копался в земле новый «постоялец» — явившийся вчера бомж. Длиннобородый и почти совершенно лысый, похожий на какого-то писателя с длинной фамилией.

— Я тебе говорил, чтобы не болтался на виду, мразь?! — рявкнул Червь.

— Чего? — бомж повернулся прыщавым лицом. — Я в это ухо не слышу.

— В тень уйди! Не маячь, с воздуха засекут!

— Так нет же никого!

Бомж задрал голову и с удивлением осмотрел чистое небо, одновременно рукой почесывая задницу прямо сквозь толстое рваное пальто. Червь от досады хлопнул себя ладонями по окорокам.

— Ты же глухой! Что ты можешь услышать?! Пошел отсюда, кому сказано!

— Ладно, ладно! — замахал руками бомж. — Иду. Только вот блестячку отковыряю…

Червь тоже заметил что-то блестящее, плотно вбитое в землю сапогами бойцов. Бомж, ломая ногти, пытался добыть предмет.

— Ну зачем тебе эта дрянь? Банка небось.

— Нет, не банка… — Бомж наконец достал свое сокровище и внимательно рассмотрел помятую бензиновую зажигалку. — Вот что.

— И что?

— Беда идет, — просто ответил старик, покручивая чудом уцелевшее колесико. Встал и побрел куда-то к деревьям. — Беда идет!

— Далеко беда? — с гримасой отчаяния на лице крикнул ему вслед Червь.

— Далеко! — Бомж не обернулся. — Но идет быстро!

Червь еще постоял немного, наблюдая за удаляющимся нетвердой походкой человеком, потом во всю мощь легких гаркнул:

— Лысый!

— Чего? — Бомж застыл.

— Будешь зваться так: Лысый! Приходи вечером, накормлю!

Бомж, обретший новое имя, побрел дальше. Червь хотел было еще сказать ему, что между березами есть две-три аномалии, лучше туда не ходить, но передумал. Если пропадет — значит, и цены его предсказаниям никакой нет.