Время жить. Сопряжение миров - Мила и Виктор Тарнавские
Современная Япония со средней продолжительностью жизни, превышающей сто лет, и самым пожилым населением в мире представляет собой абсолютную и законченную геронтократию. Молодежь, а к ней там относят всех, кому еще не исполнилось пятьдесят, не имеет практически никаких прав, кроме обязанностей, и ни к каким серьезным делам не допускается.
Парни, Кэнджи и Мичиёши, который обычно предпочитает, чтобы его называли Миша или Митч, но не в этом случае, удостоились беседы с великим старцем и выглядели совершенно обалдевшими. Кажется, они до сих пор боялись даже лишний раз вздохнуть от благоговения.
Впрочем, не будем. Я сам, наверное, выглядел ничуть не лучше после общения с родным руководством. Андрей Фатьянов, президент Евразийского Союза, произвел на меня самое приятное впечатление. Он был общительным, открытым, демократичным и напоминал, скорее, главу крупной корпорации, чем политика, – такой же деловитый, умный и, без сомнения, очень компетентный.
А вот от министра иностранных дел Наиля Шарипова я бежал как от огня. Этот старый татарин с малоподвижным лицом и по-восточному непроницаемыми глазами был, похоже, еще тем волчиной. От одного взгляда на него мне тут же подумалось, что этот хитрый чингисхан меня в момент раскусит, прожует и выплюнет как вишневую косточку – облупленным и очищенным от каких бы то ни было тайн и секретов.
Стараясь держаться от него подальше, я попал в группу, собравшуюся вокруг американского президента Грэхема Бака – тоже личности во всех смыслах выдающейся. На первый взгляд, мистер Бак не казался важной персоной. Невысокий сухонький старичок; сигару в зубы, и получится вылитый пан Датчанин из польской кинокомедии «Ва-банк». Однако в недалеком прошлом этот старичок был боевым генералом, прошедшим Четвертую Мексиканскую войну, два Тихоокеанских конфликта и операции в защиту интересов США (в это время обходились без лицемерных эвфемизмов) в Гайане, Ассаме и Асире. То, что такого деятеля избрали в прошлом году президентом, было, по-моему, очень симптоматично.
Естественно, я не собирался обращать на себя внимание и этого замечательного человека, но тут мне, что называется, подкузьмил Олег Давыдов, которого каким-то ветром поднесло к американскому президенту.
– Мистер Бак, сэр, – улыбаясь, сказал он со своей обычной непосредственностью. – А вы знаете, в каком интересном местечке мы находимся? Оказывается, в двадцатом веке на месте этого космодрома находилась тайная база – Зона 51! Вот, нам о ней Константин рассказывал.
– Хм, интересно, – взгляд президента, пару секунд поблуждав по залу, остановился на мне. – Вы говорили, Зона 51? И чем она была так замечательна?
Кажется, теперь на меня смотрели все окружающие, включая Марка Брайтона и его собеседника, высокого моложавого госсекретаря Алистера Коттона, похожего на пожилого Ричарда Гира. Очевидно, эта тема заинтересовала всех.
– Да, была здесь такая база, – вздохнул я, понимая, что отвертеться от рассказа не удастся. – Давно, два с половиной века тому назад. Официально она считалась испытательной, там работали с различными экспериментальными летательными аппаратами. Однако ходили слухи…
Когда я через несколько минут закончил, вокруг стояла тишина. Все смотрели на меня с неподдельным интересом.
Блин! «Если взялся что-то делать, так делай хорошо» – нормальный принцип, но не в этой же ситуации! Я так пытался не привлекать ничьего внимания, а вышло все наоборот.
Впрочем, на помощь мне пришел наш звездочет Ив Рош.
– Мистер президент, – произнес он своим мягким приятным голосом. – Скажите, в том, что рассказывал Константин, есть хоть часть правды? Действительно ли люди встречались с космическими пришельцами – тогда, в двадцатом веке?
– С тех пор прошло так много времени, – президент, вроде бы, начал отвечать Иву, но его взгляд был по-прежнему направлен на меня. – А вы можете мне сказать, чем вызван ваш интерес к столь давним событиям, мистер Пашкевич?
– Вторая половина двадцатого века и начало двадцать первого – это вообще очень интересный период! – я попытался воспроизвести ничем не замутненный, чистый научный энтузиазм Ива. – Небывалое торжество науки – и одновременно массовое увлечение мистикой, тайнами, мифами. Вера в инопланетян, в контакты со внеземным разумом – одно из самых ярких проявлений этой тенденции. Однако любой миф имеет под собой какую-то основу. И, конечно, интересно, что послужило этой основой в отношении мифа о космических пришельцах? Какие-то реальные события или просто постарались писатель Герберт Уэллс со своим романом «Война миров» и первый в мире уфолог, автор идеи палеоконтактов Эрих фон Дэникен?
М-да, а не слишком ли сложно я выражаюсь? Это для меня Уэллс и Дэникен – близкое прошлое, а для них – древняя история, что-то типа Тредиаковского.
– Интересная постановка вопроса, – Грэхем Бак слегка улыбнулся. – Well, не могу сказать, что там было до 1950 года, но готов ответственно заявить, что впоследствии ни в двадцатом, ни в двадцать первом веке никакие гости из космоса на Земле не появлялись.
– Хотя это не означает, что их вообще не существует, – добавил госсекретарь Коттон. – Скорее, наоборот. Если в системе Хары вы действительно найдете инопланетную цивилизацию, то весьма вероятно, что где-то есть и другие.
– Поэтому, ребята, будьте внимательными! – сразу посерьезнел президент. – А если встретите там плохих парней, как следует надерите им задницу!
– Ай-ай, сэр! – радостно откликнулся Олег.
Тут Алистер Коттон как-то очень ловко и естественно перевел разговор на другую тему, и больше к космическим пришельцам в тот вечер мы не возвращались. Но разговор оставил после себя неприятное ощущение незавершенности, недосказанности.Продолжение - уже сегодня вечером. Не пропустите!
Глава 21. Наш космический дом (часть 2)
Вот тогда у меня и укрепилось подозрение, что от нас что-то скрывают. А окончательно оно превратилось в уверенность, когда на следующий день (за два дня до старта, ага!) мы наконец-то переселились на «Одиссей», и я приступил к инвентаризации своей каюты.
Не знаю, как им удалось этого добиться, но корабль буквально до последнего винтика соответствовал тому, что мы изучали на тренажерах и компьютерных моделях. Открывая каждый ящик, каждую дверцу, я точно знал, что там находится внутри, для чего это нужно, как
