По ту сторону границы - Виктор Климов
Но с тех пор прошло уже более полутора веков! Неужели они так и не смирились? И чего им не хватало? А дайхетам? Этих-то куда понесло?
Вадим про себя отметил, что попал в самое пекло политических разборок. Более того, возможно он стал и их невольным катализатором. Он понял, что стоило глубже ознакомиться с историей этого мира, как только выпадало свободное время, а не погружаться в их мифологию.
Нимейцы, поражённые жутким расизмом, десятки, если не сотни лет, мечтают о реванше над сайхетами, считая падение их республики несправедливым, и для чего бросили все силы на поиски ядреного оружия землян. Дайхеты, оказывается, поражены изрядно подпитываемым извне комплексом неполноценности, что способствовало их переходу на сторону северян-нимейцев.
Господи! Да ведь они могут погрузить этот мир в такой хаос, что даже самый массовый набег дайхеддов покажется уличной дракой! И будь у Даута возможность, тот без зазрения совести взорвёт бомбу в любом сайхетском городе.
Айюнар стояла у края террасы спиной к Дауту и невидящим взглядом смотрела на огни ночного города, легкий ветер, заблудившийся среди древних дворцов, развевал её волосы. Когда она на мгновение обернулась, Вадим заметил, что её глаза стали непривычно блестящими.
А Даут окончательно поймал волну, был спокоен, как удав, и каждое его слово словно очередная петля рептилии душило Айюнар.
- Ты даже не представляешь, как было противно служить полукровке! Столько лет выполнять приказы отродья, которое только и делало, что рвалось найти способ попасть в мир её отца, чтобы возвыситься! Знаешь, тебе стоило принять предложение Сетхара, так у тебя был бы хотя бы шанс не называться богомерзкой тварью, а стать… - Даут скривился, будто слова доставляли ему неудобство, - уважаемой женой и матерью. Но Сетхар погиб. Погиб из-за тебя. Зря погиб.
Из комнаты на террасу выше ещё один гвардеец, в котором Вадим узнал адъютанта Сутера. Ой, как же всё плохо.
Адъютант, ничуть не опасаясь, подошёл к Дауту и, склонившись, стал что-то вполголоса ему докладывать. Закончив, он встал за его спиной.
Что же, это небольшой, но шанс, и надо им воспользоваться. Вадим сжал кулак, но так, чтобы его рука оставалась вне поля зрения нимейца.
Вадим перевёл взгляд на Айюнар. Она молчала. Слеза торопливо скатилась по её щеке, задержалась на скуле, словно раздумывая над своей дальнейшей судьбой, и в следующий миг растаяла на её шее.
- Как же мне тебя жаль, - неожиданно твёрдо произнесла Айюнар, – Мучить себя, заставляя общаться с полукровкой! Представляю твои душевные страдания!
Её губы тронула легкая улыбка, которую вдел только Вадим, а Даут мог только понять по её тону, что она улыбается.
Она резко обернулась, в её руке блеснул небольшой пистолет.
Раздался выстрел.
Даут был быстрее, ведь всё что ему требовалось – всего лишь повести дулом и спустить курок.
Айюнар пошатнулась, но не упала, сделав шаг к краю террасы. Силовое поле завибрировала за её спиной.
Со стороны гвардейцев, что охраняли выход с террасы, послышался женский крик, заставивший отвлечься на него вскочившего с кресла Даута и адъютанта. Судя по всему, они решили, что на них напали и приготовились отстреливаться.
Одна из раненых служанок Айюнар очнулась и набросилась на гвардейца со спины, пытаясь пронзить ему шею кинжалом, а второй, молотя её прикладом автомата, пытался её сбить, но та вцепилась в дайхета, словно разъярённая кошка.
Вадим с неимоверным усилием погасил охвативший его страх за Айюнар, воспользовался возникшим замешательством и метнул в сторону нимейца маленький стеклянный пузырёк, что до этого прятал в зажатой ладони.
Даут, среагировав на бросок, увернулся от летящего предмета, а вот адъютант не успел.
Хрупкое стекло разлетелось на мелкие осколки, после чего раздался дикий вопль, а Даут, явно не ожидавший такого поворота, словно бы впал в религиозное оцепенение.
Красный песок с завидной жадностью объедал лицо адъютанта, а тот бился в корчах на полу, пытаясь стряхнуть его с себя, но лишь способствовал тому, что злые песчинки попали ему на руки, в мгновение ока, проев плоть до самых костей, а затем принявшись и за сами кости и хрящи. И всё это без единой капли крови! Песок съедал буквально всю живую плоть, и самого песка от этого становилось всё больше и больше. Адъютант уже бился в конвульсиях.
Нимеец первым взял себя в руки, и следующая пуля из его пистолета поразила Вадима над правой ключицей, опрокинув его на спину. Вадим даже не понял, что собственно произошло – просто что-то с силой ударило его, заставив упасть на спину.
Он тут же попытался подняться, неудачно опёршись на руку со стороны ранения, но пронзившая его боль не позволила ему это сделать. И он снова упал, но лишь за тем, чтобы увидеть, как третья пуля врезается в грудь Айюнар, и как она выпускает из руки маленький пистолет.
Она обратила свой помутневший взгляд в сторону Вадима, который рванулся к столику, чтобы схватить здоровой рукой лежавшее на нём оружие.
По её щеке пробежала слеза. Она улыбнулась Вадиму так, как ему ещё никто не улыбался.
Очередная пуля ударила в её тело, заставив откинуться назад и преодолеть защитное поле. Казалось, процесс стрельбы доставлял Дауту особое удовольствие.
Айюнар, не переставая смотреть в глаза Вадиму, покачнулась и, потеряв равновесие, исчезла в темноте.
- Ааа! – завопил Вадим, наконец, сумев схватить левой рукой пистолет.
Пуля за пулей вылетала в сторону нимейца, но тот, перепрыгнув через груду красного песка, уже доедавшего адъютанта, перемещался по террасе так быстро и ловко, что все пули улетали в молоко. Хотя Вадиму и показалось, что, как минимум, два заряда настигли предателя.
В этот момент со стороны комнаты послышались автоматные очереди, пара взрывов и последовавший за ними звук бьющегося стекла. Вадим потерял из вида нимейца, увидев как второй гвардеец, наконец, застреливший верную служанку, сам поймал короткую автоматную очередь в голову от неизвестного стрелка, который вёл огонь из апартаментов.
Вадим зажмурился от боли, кровь обильно текла
