Вячеслав Шалыгин - Карантин

– Я не возражаю, Степан. Работай с вольнонаемными, если масть идет. Но в квестеры их зачислить не смогу без обязательных процедур. Такое только сам Кирсанов может. Да и то… Рудин прямо возразить не посмеет, но плешь ему обязательно проест за подобную самодеятельность. А я вообще не могу, не имею полномочий. Временно привлечь по контракту – это запросто. Тем более обстановка тут шаткая, того и гляди осложнится, каждый кадр будет на счету. Но в штат без проверок и других формальностей – никак.

– Да бог с ним, со штатом. Пусть по временным карточкам работают. Может, так даже удобнее будет.

– Фонд оплаты и снабжения из расчета обычной группы. У тебя сколько этих вольных? Четверо? Один лишний, получается. А позже я буду вынужден прислать дока и получится, что лишних двое. Придется двоих выгнать или перекинуть в другие группы.

– Это хуже, – задумчиво проронил Бибик. – С оплатой туда-сюда, терпимо, а если придется отсылать кого-то. Ну, девчонку, допустим, можно снять с баркаса, а остальных… не хотелось бы разбивать. Слушай, один из них студент, бывший, полгода не доучился. Может, его доком назначить? Парень толковый.

– Я подумаю. Вряд ли научный отдел даст добро, но пока… завтра посмотрим. Все завтра, Степан.

– А что завтра-то? Какая-то большая операция намечается? Я никак не вкурю. Ты все как-то загадочно… вокруг да около. Завтра то да се. И группы съезжаются.

– И не только группы, – дверь открылась и на пороге возник Лунёв. – Вы простите, я кое-что подслушал.

– О, Андрей, ты как сюда попал?

– По лестнице.

– Там же охрана, – Бибик обернулся к координатору. – Знакомьтесь. Это Андрей Лунёв. А это наш координатор Владимир Бернштейн.

– Читал о вас, – Владимир смерил Лунёва внимательным взглядом.

– Книгу? – Андрей вопросительно поднял бровь.

– Досье, – координатор взглядом указал на компьютер. – В ЦИК имеется нечто вроде особого списка…

– Черного?

– Нет. Особого. В него занесены люди «сомнительного происхождения»… прошу понять этот термин правильно. Вы в списке первый. Вы ведь не отсюда?

– Но и не из разлома, – Андрей спокойно выдержал взгляд Бернштейна. – Чтобы не усложнять, считайте меня вымышленным персонажем.

– Мне нетрудно и усложнить, – Владимир заглянул в компьютер. – Разделение главной последовательности пространственно-временного континуума. Две тысячи восьмой год. Ключевая точка в районе многострадальной Чернобыльской АЭС. Предположительно, это сложное событие стало одной из деталей пускового механизма Сезона Катастроф. Если угодно, упомянутое событие подготовило почву для него.

– Скорее, просто подтолкнуло события в этом направлении, – уточнил Андрей. – Но очень скоро последовательность вновь станет единой.

– Вашей? – Бернштейн заинтересовался. – Так сказать, «вымышленной»?

– Единой. Поэтому будет трудно сказать, вашей или нашей. Я предпочел бы третий вариант, в котором не будет ни проблем моего мира, ни вашего.

– Не будет этих проблем, найдутся другие, – заметил Бибик. – Вы закончили меряться суммарной длиной извилин?

– Закончили, – Андрей усмехнулся. – Я, собственно, по делу пришел.

– Я уже договорился, как вам и обещал… – попытался вставить реплику Бибик. – Вы все теперь временные сотрудники ЦИК.

– Спасибо, но не об этом речь. Вы сказали, что съезжаются квест-группы. Так вот, не только они. Только что я спугнул разведчика «серых».

– Откуда вы его спугнули? – удивленно спросил координатор.

– Прямо отсюда, со стены вашей базы. Карабкался, как человек-паук.

– Совсем оборзели, – фыркнул Бибик.

– Ценная информация, спасибо, – задумчиво проронил Бернштейн. – Вы проходите, Андрей, присаживайтесь. Я поясню кое-что. Проходите, проходите! То, что вы возглавляете «список пришельцев», не значит, что ЦИК вам не доверяет. Ваше досье завизировано самим Кирсановым.

– Текст визы: «Задержать»?

– Да. Но есть еще три слова. «Для личной беседы». Вы крайне интересны Кириллу Константиновичу. И теперь я понимаю, почему. Степан рассказал вкратце о ваших совместных приключениях.

– А Трофимов доложил о Питере?

– И это тоже, – Бернштейн улыбнулся. – Там вышло недоразумение. Не так ли?

– Приятно работать, – вместо ответа констатировал Лунёв. – Даже подозрительно приятно.

– Как вам угодно, – Владимир кивнул. – В любом случае, лично мне вы ничего плохого не сделали, а в инструкциях сказано, что вы считаетесь союзником категории «А». Поэтому позволю себе перейти к делу. Времени маловато. Итак, вы спросили, почему все собираются здесь, в омской зоне. Поясню…

Бернштейн взял привычную паузу.

– У Володи в Хайфе свой резиновый завод, – вздохнув, проронил Бибик. – Ну, не тяни ты!

– Но первым делом я должен спросить, вы готовы приступить к работе прямо сейчас?

– Во дает, – Бибик взглянул на Андрея и вновь улыбнулся. – Ему в театре играть надо. Так держать паузы и наматывать интригу на кулак… это талант надо иметь.

Андрей ничего не добавил. Он изучал Бернштейна.

– Спасибо, Степан, – сказал координатор, – но я жду ответа.

– То есть ты, вот прямо так, с корабля на бал нас посылаешь? Сразу заряжаешь на новый квест?

– Я не настаиваю, но… мне интересно, вы задумывались, пока топали сюда от места прибытия, почему вам «посчастливилось» выбраться из Антарктики именно в эти места?

Бибик вновь взглянул на Андрея, теперь вопросительно. Отвечать откровенно или не отвечать вовсе? В данной ситуации годились только эти два варианта. Никакой полуправды. Но все переговоры с Мастером Игры вел всегда Андрей, значит, именно ему и следовало принять решение. То, что группа сейчас находилась на территории ЦИК и была практически зачислена в ряды квестеров, ничего не меняло. В Игре Бибик исполнял роль второго плана.

Квестер мысленно посочувствовал Андрею. Ведь, если задуматься, группа оказалась меж двух огней. С одной стороны, теперь она должна была играть по правилам ЦИК, собирать пакали, информацию и менять по мере сил расклад в пользу Кирсанова под лозунгом «остановим Сезон Катастроф, собрав все пакали на доске». Но с другой стороны, Лунёв и его команда находилась под жестким контролем Мастера Игры, который вряд ли был заинтересован в успехе Кирсанова. Да, он пытался вернуть свою Игру в нормальное русло, исключив из нее непредсказуемого Претендента. Но ведь он не собирался Игру останавливать! Мастер был таким же «серым», как его противник или другие «потусторонние» участники Игры, а потому был заинтересован в продолжении состязаний без правил, то есть и Сезона Катастроф, в котором, возможно, скоро погибнет весь этот мир. Именно «этот» мир.