Андрей Васильев - Дороги судеб

— И жечь нельзя, — понял мои опасения Голд.

— Так, может, и пес с ним? — предложил Одессит. — Тьфу на него, пусть он себе хоть лоб об дверь расшибет.

— Там рация, — объяснил я ему. — Если мы ее отсюда не заберем, то будем иметь дело с Рэнди, а что хуже — мертвый генерал тут или живой Рэнди там, я не знаю. Но что-то мне подсказывает, что второй вариант реально хуже.

— И не забудьте обо мне, — подала голос Фира. — Я за рацию этого генерала сама загрызу, если надо. Зубами.

— Соглашусь со Сватом: Рэнди суров и страшен, когда речь заходит о ресурсах, — поддержала меня Настя. — Что до того, как убивать… Давайте его выпустим сначала, а там увидим.

— Люблю дилетантов. — Голд отвесил Насте что-то вроде полупоклона. — Ввязаться в битву, а там… Это не выход, девочка, запомни раз и навсегда. Сначала подумай, а потом уже делай.

— Голд, давай все-таки попробуем ему ноги пулями перебить, — зевнув, предложил я. — Думаю, это реально. Ну а когда на пол свалится, прикладами его забьем. Других вариантов не вижу.

— Жалко, что твой арап свой мечище не взял. — Голд не шутил, он говорил совершенно серьезно. — Это был бы его звездный час.

Когда мы отодвинули гермодверь, то из помещения немедленно вылез генерал — здоровый, страшный, с черной рожей и красными угольками глаз. Выглядел он жутко, даже меня пробрало, но против огнестрельного оружия все-таки оказался слабоват. Товарищ поначалу шустро скакнул к Джебе, который стоял совсем рядом с дверьми, но не тут-то было. Две очереди перебили ему ноги, и генерал с грохотом упал на пол. А дальше все было делом техники. Мы минут пять месили его прикладами, уворачиваясь от цепких рук неугомонного самоубийцы. Здоров он был — мы эти руки к полу прижимали, даже ножи в них вбивали, а он раз за разом освобождался.

В какой-то момент мне даже показалось, что мы его никогда не усмирим, но вот конечности дернулись в последний раз, и бесформенную массу, в которую превратился бывший военачальник, все-таки покинула некая сверхъестественная жизнь, что в ней поселилась по непонятной причине.

— Ой, какая прелесть, — завизжала Фира, как только завидела громоздкую рацию, даже сквозь пыль поблескивающую тумблерами и выключателями. — Армейская, древняя! Винтаж!

— Винтаж, — согласился я, усаживаясь в кресло генерала, которое прекрасно сохранилось и даже не скрипнуло под моим весом. — Тут все сильно не новое, если ты заметила.

— С антенной только варварски распорядились, — укоризненно произнесла Фира.

— К Павлику претензии. — Настя примостилась на подлокотнике кресла. — Это он тогда ее выдрал. Помню, все сопел и кряхтел, не хотела она выкручиваться ни в какую. Слушай, Сват, а ты в этом кресле монументально смотришься. Давай мы его тоже в крепость переправим?

Ради правды, кресло мне тоже понравилось, а потому возражать я не стал. Я бы и стол забрал. Хороший стол, дубовый, добротный. Жаль, тяжелый очень.

— Ладно. — Я хлопнул в ладоши. — Помещения мы исследовали и зачистили, новых сюрпризов, надеюсь, уже не будет. Значит, так, всем отдыхать, а завтра утром я хочу услышать от каждого точку зрения по двум вопросам. Вопрос номер один: что именно из найденных предметов следует переправить в крепость в первую очередь. Вопрос номер два: как именно мы это будем делать. Выслушаю всех, поскольку в споре рождается истина. Времени у нас, думаю, около суток. И нам надо сгруппировать первый блок грузов, чтобы те, кто придет сюда, немного передохнули и отправились в обратный путь. Но сначала — всем спать, выносливость конечна.

Не знаю, как остальные, но я отключился почти сразу, как только мы вернулись к костру, — больно хлопотный выдался денек. Все-таки есть в командирстве определенные плюсы — на посту стоять не надо. Проверил их наличие, убедился, что бойцы не спят, — и можешь спокойно придавить ухом часов пять.

Собственно, я бы, может, проспал и подольше, но меня разбудил Герман, который как всегда везде поспевал первый.

— Сват, — потряс он меня за плечо. — Сва-а-ат!

— Что тебе? — поинтересовался я у него.

Проснулся я сразу, но надеялся, что он от меня отстанет. Наверняка опять у него какая-то идея появилась или мысли о том, как нам обустроить этот прекрасный новый мир. Если бы что серьезное произошло, то часовые дали бы знать, а так… Все его идеи могут подождать до утра. Хотя, наверное, уже утро.

— Иди посмотри сам. — Глаза ученого блестели, он был явно возбужден.

— Надеюсь, ты хочешь показать мне голую женщину с большой, красивой, мягкой грудью и длинными ногами? — вздохнув, я поднялся на ноги. — Если нет, то я расстроюсь.

— Все бы тебе шутить. — Герман даже подпрыгивал на месте. — Идем, идем.

Он припустил в сторону выхода. Я застегнул ремни, прихватил автомат, напялил кепи и последовал за ним. Надо же глянуть, что он такое нашел. Нет, вот не спится человеку, а? Ни свет ни заря — уже в поле, уже весь в делах.

А утро выдалось славное. Дождь кончился, тучи ушли, и на небе сияло умытое солнце. Воздух был напоен влагой и сумасшедшим ароматом разнотравья, на листьях деревьев дрожали капельки воды, в каждой из которых светилось много-много маленьких солнышек.

— Ты видишь? — гомонил тем временем Герман, уже вскарабкавшийся на холм, под которым был бункер. — Да о чем я, что оттуда увидишь? Лезь сюда, смотри!

А деревьев-то стало меньше, крепко буря здесь поработала. Вон поваленные стволы лежат, и вон.

— Лезь сюда, Сват, — махал рукой ученый. — Ну же!

На мокрый и скользкий холм лезть мне не хотелось, но Герман был слишком уж возбужден, в такие моменты с умниками лучше не спорить, а потому я забросил автомат за спину и стал взбираться наверх.

— Смотри, — схватил меня за рукав Герман, как только я встал рядом с ним. — Высота не слишком большая, но даже отсюда все отлично можно разобрать. С земли — нет, а вот отсюда более-менее видно.

Я не сразу понял, о чем он говорит, мне пришлось вглядываться в поваленный лес пару минут, но когда все-таки сообразил, чертыхнулся в голос.

Деревья в лесу были не просто поломаны, они были как будто раздавлены огромными ножищами, возникало ощущение, что какой-то великан прошелся здесь, не слишком разбирая дорогу и между делом ломая толстенные стволы деревьев.

— Черт. — Я почесал затылок, сдвинув кепи на лоб. — Это что ж такое было?

— Или кто. — Герман говорил тихо, почти себе под нос. — Кто пригнал тучу? Чье лицо в небе было? Кто сделал вот это?

Он вертанулся на месте, вытянув руку и как будто очерчивая круг. Я проследил за его указующим перстом и присвистнул.

Деревья вокруг бункера тоже были повалены не хаотично. Возникало ощущение, что их разложили в определенном порядке, рисуя вокруг нашего убежища что-то вроде солнышка с лучиками. Или просто сверху хлопнули немаленькой ладонью.