Победитель будет только один - Игорь Витальевич Шелег
Приготовился было словить то, что она в меня бросит, но Маша наконец меня узнала.
– Сеня! – на мне повисла девушка и горько разрыдалась на моем плече.
– Подожди, любимая, – сказал я, отстраняя ее от себя. После чего навел пистолет на брыкающееся тело и несколько раз выстрелил, не забыв сделать контрольный выстрел в голову. – А вот теперь, когда он не сможет больше нам ничем помешать, давай уйдем отсюда, пока никто еще не нагрянул.
– У тебя кровь! – воскликнула Маша.
– Это не моя, – сказал я и, подхватив ее на руки, поспешил прочь.
Глава 8
– Ну и последний на сегодня вопрос… – сказал майор Иванов из княжеской службы безопасности. – Вы взяли Марию Николаевну на руки, и вынесли из дома, и больше туда не возвращались, и не направляли никого в ту сторону для того, чтобы подчистили следы.
– Кроме полковника Говорова, я никого не извещал о том, что там произошло, – ответил я устало, поглядывая на мужчин.
– Ладно, – встал еще один майор Иванов и показал первому майору Иванову на дверь. – На этом, пожалуй, все. Мы уходим. Спасибо за содействие.
– Может, теперь все-таки ответите мне на вопрос… Зачем вы меня допрашиваете? – решил уточнить я, прежде чем они ушли.
– О-о, – сказал тот Иванов, который был старше, – это всего лишь небольшая формальность… Есть определенные протоколы, и мы их выполняем… Больше ничего рассказать не уполномочен, но у меня есть информация, что к вам сегодня должен зайти полковник Говоров… Вроде как он уполномочен предоставить вам ответы на некоторые вопросы.
– Хорошо, спасибо, – сказал я и пожал офицерам руки. – Надеюсь, по работе мы с вами больше не пересечемся.
– Мы тоже, – доброжелательно усмехнулись мужчины и вышли.
– Арсений Викторович, – прозвучало из коммуникатора. – Мне убрать чашки?
– Да, – сказал я. – Все убирай.
Секретарша появилась буквально через десяток секунд, собрала все со столов и шустро исчезла.
Я же откинулся в кресле. Было только половина двенадцатого дня, когда пришли представители князя. Опрос занял не менее получаса. Причем все эти вопросы мужчины уже задавали мне, как только я вернулся с Машей и Говоровым к администрации князя.
Забрать его с поля боя оказалось не так и сложно… На машине Богрянина я подъехал к одной из территорий, на которых велся бой, и просигналил. Мне повезло, Говоров оказался рядом через минуту. Осознав глубину между бедер, в которую влез по своей прихоти, он скомандовал отход. Поначалу я хотел ехать один, а потом понял, что делать этого нельзя. Меня, как назло, остановит ГАИ, увидит Машу, и потом доказывай, что ты не верблюд. Поэтому я дождался машины прикрытия и покатил туда, куда мне велел полковник.
Краткий пересказ позволил ему войти в ситуацию. Он вызвонил князя и доложил о проделанной работе. Попросил меня ничего не скрывать, когда со мной будут говорить уполномоченные органы, а еще радовался и хлопал меня по плечу.
Маша, сидя рядом с ним, расслабилась и задремала.
Я думал, что я герой, но, к сожалению, не все думали так же. Мы въехали на подземную стоянку, и я только успел выйти из машины, как спецназ, который, как я изначально думал, предназначен для того, чтобы защитить Машку, схватил меня и, скрутив руки, потащил в сторону.
– Отпустите его! – кричала проснувшаяся Маша. – Что они делают?! Отпустите! Костя! Он же спас меня!
– Все хорошо, – схватил Говоров ее поперек туловища. – Вам нужна помощь, а этот человек может оказаться вовсе не тем, за кого себя выдает! Может, это не Арсений!
– Отпусти меня! – кричала Маша, словно не слыша его. – Он меня спас!
– Мы во всем разберемся, Мария Николаевна, – сказал мужчина, подошедший к ней.
Сам-то я не вырывался, поскольку, едва меня скрутили, получил в солнышко и нюхнул какой-то гадости из прислоненной маски с баллончиком. Причем никакой угрозы от этого я не ощутил, меня наверняка хотели обезопасить от собственных необдуманных действий, чтобы я вдруг не стал сопротивляться.
Вот только целитель я или прогуляться вышел? Мой организм встретил отраву стойко. На несколько мгновений голова закружилась и ноги перестали мне подчиняться, но уже через десяток секунд я был в норме. Усилив конечности бахиром, затормозил. Тянувшие почти бессознательное тело спецназовцы остановились.
– Машка! – крикнул я, повернувшись назад. – Все хорошо! Иди к целителям! Это просто допрос!
– Пошел! – получил я удар под коленную чашечку, от которого присел на одно колено, и мне вновь скрутили руки.
– Иду! Иду! – сказал я, пригнувшись. – Тоже мне профи! Не могли сначала ее увести, чтобы она не видела, как меня крутят.
– Поговори мне тут! – возмутился тот, который фиксировал мне правую руку.
– Да я вообще-то не вырываюсь, – прохрипел я, согнувшись. – Может, нормально поведете?
– Так пойдешь! – ответил все тот же боец.
– Ладно! – согласился я. – Как скажете!
Благо идти оказалось недалеко. На лифте мы спустились на минус третий этаж.
Я был удивлен, но меня сопровождало около десяти человек. Причем у четверых я видел стихийные перчатки. Это значило, что, как только я попробую вырваться, они применят силу.
Даже не думал, что меня может сопровождать такое количество бойцов. С Говоровым на операцию по освобождению Маши поехало столько же бойцов. Беспредел, одним словом.
«Что это? Признание моего высокого уровня подготовки или обычная аппаратная ошибка, при которой все сотрудники действуют строго по инструкции?» Размышления на подобные темы помогли мне немного скоротать время, пока сидел в допросной. А допросная была выполнена в лучшем стиле американских боевиков.
Металлический стол с наручниками, неудобный стул, огромное зеркало во всю стену. Хорошо еще, хоть свет в глаза не бил. Постаравшись сесть как можно более удобно, я посмотрел на троицу бойцов спецназа, вставших перед выходом полукольцом.
– Мужики, – обратился я к ним, – а вам со мной разговаривать вообще можно?
И пусть ответом мне было молчание, я продолжил:
– Я, если честно, ночь не спал и не помню, когда ел… Вчера, наверное… Мне бы кофе.
– Сейчас придут опера, – неожиданно сказал один из них. – Об этом можно поговорить с ними. У нас другие задачи.
– Хорошо, спасибо, – сказал я и стал ждать, пока придут опера.
А они пришли минут через пять и как раз с вкуснятиной: несколько стаканчиков кофе и десяток бутербродов.
– Добрый день, Арсений Викторович, – поздоровался один из них. – Я майор Иванов и мой коллега майор Иванов. Мы, как и вы, ночь на ногах провели и ничего не ели. Перекусим вместе? Не против?
– Наручники снимете? – спросил я, поднимая пристегнутые руки.
– Снимем, – ответил второй Иванов. В дальнейшем я их так и называл, потому что были они похожи друг на друга и конституцией тела тоже совпадали. Понятно было, что фамилии липовые, а имен они не назвали.
– Тогда не откажусь, – улыбнулся я мужчинам.
Ну а и вправду, чего мне опасаться. Да мне уже было немного все равно. Даже если вдруг меня назовут предателем Родины и будут допрашивать чуть ли не десяток дней, мне будет все равно.
Машу я спас; судя по всему, с Ао тоже все в порядке. Задача минимум выполнена, и именно я ее выполнил, теперь можно расслабиться.
– Итак, – сказал первый Иванов, когда мы допили кофе, отставили пустые стаканчики в сторону и доели последние бутерброды. – Арсений Викторович, мы тут для того, чтобы услышать и запротоколировать все события, которые произошли с вами с того момента, как вы узнали, что Мария Николаевна похищена.
Мой рассказ был долгим: оказывается, событий произошло много, хотя кое о чем мне пришлось умолчать. Например, у меня было стойкое ощущение, что про мать и про предательство Тимофея им не стоит знать, да и сам ритуал поиска не вызывал у опытных оперативников уверенности в том, что я говорю правду, они хотели подробностей, но я им их не рассказал.
– И все же, – после некоторого перерыва сказал один из Ивановых, – как так получилось, что из трех домов к тому, который необходим, вы прибыли
