Марсианский след - Артем Лукьянов
– Алекс, могу я попросить твои схемы по старой дружбе? – немного волнуясь попытался Майкл.
Они знали друг друга даже слишком хорошо. Майкл был более спокоен, покладист, исполнителен и отходчив на любую обиду. Он не держал долго в себе, но все хорошее и плохое воспринимал достаточно легко и на позитиве. Алексей же был, напротив, весьма вспыльчив, самоуверен и самодостаточен, но и обиды помнил долго. И то, что Майкл тогда не поддержал его с разрывом контракта, задело Алексееву гордость.
– Попросить, конечно, можешь… Только тебе без нужды… С переделкой реактора ты уже встрял. Тебе, по-хорошему, остается лишь импровизировать.
Алексей оторвался от экрана и посмотрел на грустное лицо Майкла и добавил:
– Я ж знаю, что ты замахнулся на Лоренца… Зачем тебе это надо?
– А зачем тебе надо переделывать всю концепцию «Мангуста», если просили только улучшить охлаждение МОРП-пушек, а? – встречно спросил его Майкл.
Алексей вздохнул и снова ушел в свой экран, лишь буркнув как бы на «отстань»:
– У меня уговор. Я им выкатываю решения всех проблем, они меня отпускают… Перегрев нельзя решить в отдельности от всего. Да и не мой это уровень ковыряться в древнем криво-собранном реакторе, тем более если я могу закрытыми глазами собрать лучше…
– Алекс – попытался вклиниться Майкл, но тот продолжал выговариваться, наслаждаясь превосходством.
Они с Майклом были давними соперниками. Оба имели незаурядные способности в физике. Только, если Алексей был спецом в ядерных процессах, то Майкл оседлал электро-магнитные среды. Каждый мог похвастаться успешными работами и даже научными патентами. Вот только, если Алексей не замахивался на нечто совсем уж великое, то Майкл замахнулся на прототип пушки Лоуренса, а вот реактором достаточной мощности не озаботился. Алексея это понял быстро и немного злорадствовал. Впервые у него появился шанс обскакать Майкла, хотя бы тут среди творящегося марсианского безумия.
– Алекс, послушай. Им нужна эта пушка… Ты ж слышал, что «Тэйл-Форт» использует гафниевые ракеты для атаки на кубы?
– Слышал. И что?
– Их производит ФАШиК и поставляет только на свои марсианские базы. Для ОМК же только по завышенной цене и с целым рядом ограничений. По сути выкручивает руки, чтоб ОМК шел на уступки и давал им больше преференции по освоению Марса.
– А мне-то что? … А, главное, тебе-то что с того? Ты ж в ГСУ схему Гаусса реализовывал для тяжелых диэлектриков. Зачем замахнулся на Лоренца?
– Гаусс не берет. Я все расчеты перепроверил. Слишком высокая потеря мощности.
– Погоди-погоди – снова отвлекся от своего экрана Алексей. – Ты ж сам хвастался, что тебе досталась незаконченная пушка Гаусса. Что ты ее завершишь быстро и без задержек.
Майкл потупил взор, затем принялся искать другие точки для фокусирования, чтоб не встречаться со смеющимися глазами Алексея. Наконец он нашел для этого весьма подходящим настенный монитор своего приятеля.
– Ха-ха-ха! Ну ты попал! … Эти вояки тебя на презентации на смех поднимут. «Папа» разжалует до солдатика и отправит искупать позор кровью – продолжил по накатанной издеваться над Майком Алексей.
Тот резко глянул на него, потом перевел взгляд на экран, потом снова на него. Его лицо так же озарила улыбка.
– А ты же что!? Я смотрю встрял с разгонной катушкой, а!?
Алексей глянул на свой монитор, потом на Майкла, и тут же выключил экран.
– Не твоего ума дела. У меня все на мази, все решаемо… Там где магнетизм не пройдет, химия выручит.
Глаза Майкла блестели. Сам он не прекращал улыбаться.
– Ага… Рассказывай мне. Я еще в универе настрадался с этими стержнями.
– У меня никаких страданий… Просто добавлю окислитель.
– Ага… А он в свою очередь еще больше поднимет температуру в разгонном барабане… Когда техи узнают, что в итоге ты намутил с припасами, то непременно доложат «папе».
Алексей покраснел. Майкл был прав. Нужный разогрев не давался без изменения химических свойств нового припаса. Да и само изделие теперь увеличивалось в цене. «Вот, гадёныш! Подсмотрел у меня на экране! Зря впустил тебя! Надо было сразу же прогнать!». Все веселье Алексея улетучилось без остатка. Он молчал и думал, как бы теперь выкрутиться. «Ты ж, фашиковская твоя морда, все разнесешь, как чума! Еще и приукрасишь!».
– Алекс, ты ж меня знаешь, я тебя знаю… Сколько раз мы с тобой в универе попадали в такие ситуации, а? Как мы их решали, а? Вин-вин, бади!
«Вот, говнюк!». Алексей все еще молчал, решая для себя что-то.
– Алекс, не держи в себе. Все равно ты попал. И я попал… Скажи спасибо, что тут сейчас техов нету, иначе они с большим любопытством поковырялись бы в наших наработках.
– Уймись, Майк, у тебя все равно нет шансов за столь малое время переделать основной реактор. Это тебе не центрифугу перебирать.
– Ты уж изволь поделиться знаниями. А успею я или нет – это сам решу как-нибудь… Кстати и на твою беду у меня есть решение… Ты ж магнитно-резистивный разгонный барабан сам без моей подсказки не сдюжишь, не твой профиль… Я ж говорю – Вин-вин!
Это подействовало. Алексей успокоился и плавно перешел в более конструктивное русло. «Ладно. Что я теряю, в самом деле. Он все равно не успеет, а я смогу решить проблему перегрева ленты, не внося изменения в боеприпас».
Сдача проекта
Когда в назначенный день в столовой собрался весь управленческий состав, вошел «папа» вместе с кем-то на пару. Тот новенький был не «местным», не с ОМК. Его комбинезон, цвет и гравировки выдавали в нем военного представителя «ФАШиК». Алексея это нисколько не смутило. А Майкл, стоящий в ожидании своей очереди на презентацию, так вообще обрадовался. «Папа» занял место с новеньким в первом ряду, даже не представив гостя. Возможно, остальные его знали, но для тех, кто прожил на базе около 2-х месяцев, «пижон» в чужой военной форме был не знаком. Зато Алексей заметил некоторые нотки грусти на лице Антонова. Он был определённо не рад своему гостю.
Чуть приглушившийся свет вывел его из раздумий и как бы дал стимул начать показ. Проектор тихо заурчал, выдавая на дальнюю стену картинку-схему с высокой степенью детализации.
– Хочу представить вашему вниманию переработанный и улучшенный вариант основной боевой машины ОМК…
Марта закрыла лицо рукой и отвернулась, не желая ни видеть, ни слушать происходящее. «Папа» определенно занервничал на этих словах, покосился на
