Кодекс Крови. Книга ХV - М. Борзых
Ксандр ошарашенно взирал на этот исход. Выжившим подавали склянки с алхимией и лекарские повязки, смазанные особыми заживляющими составами. А Орхану и вовсе передали некий амулет на кожаном шнурке, после которого шахзаде будто бы стал ещё более живуч, прыгуч и активен.
Охотник выругался и быстро пробежался по тушам тварей на поляне, то тут, то там вспарывая им брюшины и вырезая необходимые органы.
За его действиями в защитном павильоне осталась наблюдать лишь Кирана и старичок.
На то, чтобы накормить свежими потрохами смертников, у Ксандра ушло не больше пяти минут. Ещё минут двадцать ушло на то, чтобы создать на изломанных конечностях каменные фиксаторы стихией магии земли. Сделав всё, что мог, он бегом отправился в сторону, куда ушли остальные участники.
— Вся эта алхимия, амулеты… разве это честно? — Кирана задала вопрос в пустоту, не надеясь получить ответа. В верхних эшелонах власти о чести имели весьма расплывчатое представление.
— Нет, — старик покачал головой и улыбнулся, обнажая клыки. Киране это напомнило оскал Арвы. — Но честь и власть — редкие спутники.
— Тогда зачем это всё? Зачем убивать детей?
— Продолжаться должна сильная линия крови, — пожал плечами старик. — Они слабы и не смогли бы дать сильное потомство.
Если бы охотница не смотрела сейчас на раненных, то ни за что бы не заметила силуэты эфемерных волков, примерявшихся к горлам несчастных.
— Чушь! — возмутилась Кирана, отчего татуировка на её лице полыхнула огнём. — Мои родители, по вашим заветам, и вовсе не должны были иметь потомства, к тому же обладая антагонистичными стихиями, но вот она я, — охотница указала на себя руками. — Я в три раза сильнее матери и в два раза сильнее отца, к тому же обладаю двумя стихиями. Сила, она не только в ранге магии, эфенди! Она есть суть внутреннего стержня! Мои родители были слабы в магии, но их силы хватило для того, чтобы изменить саму судьбу, напророченную оракулом для своих детей! Мы с братом — продолжение их силы. Мы так же меняем свою судьбу и судьбы близких нам людей. Можете ли вы гарантировать, что своим ритуалом усиливаете правящую династию, в то время как общий уровень силы её ветвей неизбежно снижается из-за уничтожения самых сильных кандидатов?
— Ваши слова мудры, принцесса, в них есть о чём задуматься, — кивнул эфенди и исчез. Вместе с ним исчезли и силуэты волков над ранеными.
«Охренеть… Это я сейчас с кем общалась?» — мелькнула мысль у охотницы. Но поверить в то, что с ней вот так запросто стоял и общался покровитель Куртов она не могла, а потому обратилась к брату через кровную связь:
«А как определить бог ли перед тобой инкогнито или обычный человек?»
* * *
«Сестрица, а что у вас происходит, если ты задаешь подобные вопросы?»
Любопытство моё было велико хотя бы потому, что я лишь примерно был в курсе происходящего с сестрой. Она поддерживала Ксандра в некоем аналоге местной Дикой охоты.
«Ксандр участвует в соревнованиях на звание наследника престола в династии Куртов, но его взгляды на жизнь уж больно сильно контрастируют с местными».
«Прости, дорогая, но на кой-ему османский престол?» — совершенно искренне изумился я. Немного понимая характер Ксандра и зная о его привязанности к сестре, я в жизни не поверил бы, что он променял свой образ жизни на трон совершенно незнакомой ему страны.
«Да он ему даром не нужен, но ребёнок — приз на этих состязаниях. Вот Ксандр и влез, чтобы девочка не ушла рабыней к местному кровожадному наследничку».
«Это подарочек от Борромео так аукается?»
«Да. Так что там с богами? Есть у них опознавательные знаки?»
«Для обычных людей — нет. Но я теоретически могу попробовать узнать по количеству содержащегося в нём адамантия, насколько близок твой собеседник к обожествлению».
«Хм… — задумалась сестра. — Вызовем ненужные вопросы. Здесь билеты на мероприятие очень уж дорогие. Поэтому твоё появление не удастся скрыть».
Теперь пришёл черёд задуматься и мне.
«Комаро, а Волк-покровитель Куртов и Фенрир, чей зуб я едва переварил, это одно и то же божество?»
«А ты вдруг захотел себе ещё один зуб на память? — настороженно уточнил покровитель рода Комариных. — Нет, Фенрир не бог. Но после твоих выступлений с его зубом в пантеон его допустили и даже род выделили. Он вроде бы как успокоился и стал более адекватным».
«Как тогда Волка Куртов определить обычному смертному?»
«Никак, тот редко выбирается из междумирья. После смерти своей волчицы и вовсе забросил человеческие дела».
«То есть волчья верность не легенда?» — удивился я.
«Не всё так однозначно, но основание под собой имеет, — не стал особо распространяться Комаро. — А с чего бы это ты вдруг заинтересовался Волком?»
«Личных интересов — ноль! — не стал я лукавить. — Для Кираны узнаю».
«А я уж было решил, что вы очередную династию под себя подмять решили, — рассмеялся Комаро, но, когда я промолчал, тот только тяжело вздохнул. — Может, не надо?»
«Мы здесь точно не при делах! Там сам Волк что-то затеял, вот и пытаемся понять, как не попасть в чужую мясорубку!»
«Считай, что я почти поверил», — буркнул Комаро и оборвал связь.
Я же связался с сестрой после божественной консультации:
«Если рядом с тобой покровитель династии, то теоретически его больное место — верность. У него волчица погибла, имей в виду. По информации Комаро, тот, горюя, забросил человеческие дела и уже давно не появлялся среди людей».
Сестра успела бросить только короткое: «Спасибо», прежде чем разразилась руганью:
«Ах вы, твари! Ну держитесь!»
«Вас там не пора вытаскивать?» — на всякий случай уточнил я у сестры, подключаясь через кровную связь и следя за событиями глазами Кираны. Первым же, что я увидел, были взмах костяных клинков сестры и покатившаяся голова кого-то из османов.
Твою ж мать!
Глава 8
Пока Кирана общалась с братом, павильон ожидаемо опустел. И где-то в стороне послышались звуки охотничьего рога. Его протяжные гудки, по-видимому, ознаменовали начало следующего испытания. Необходимо было переходить в другую безопасную точку.
На выходе из павильона её встречало четыре османа в высоких белых шапках, янычарами их, кажется, здесь называли. Один из них сделал шаг вперёд и с поклоном сообщил:
— Ханым-эфенди, проследуйте за нами в
