В тени молнии - Брайан Макклеллан
По шее пошли мурашки, спустившись затем по руке к кончикам пальцев; именно такое ощущение она испытывала, когда рядом с ней начинал творить колдовство гласдансер. Киззи внимательно пригляделась к музыкантше, и тут из футляра, стоявшего у ног женщины, на мостовую что-то выпрыгнуло.
Это была птица. Игрушечная, из цветного стекла. Она стала приплясывать на тонких ножках, а старуха все настраивала и настраивала скрипку. Закончив, она провела смычком по струнам, извлекая одну протяжную ноту. Птица, которая сначала просто смотрела на нее снизу вверх, взмахнула крыльями, словно для пробы, и взлетела, едва из-под смычка потекла мелодия.
Дети смеялись. Взрослые охали и ахали, хлопали в ладоши. Многие проталкивались вперед, чтобы бросить в футляр еще денег, а птица все летала над ними, и движения ее крыльев идеально попадали в такт.
– Ой, как здорово! – сказала Киззи вслух, неожиданно для себя самой.
Вообще-то, она считала себя циничной, но это маленькое представление тронуло ее. Все гласдансеры делились на две разновидности: большие таланты и мелкие дарования. Последних было много, и сама Киззи тоже входила в их число. Она ощущала присутствие годгласа и гласдансеров и, сосредоточившись, могла даже манипулировать мелкими стеклянными предметами, если тех было немного.
Большие таланты встречались значительно реже и почти всегда служили в армии, где вскоре отличались на поле боя, а затем вступали в семью-гильдию. Талантливых уважали и боялись, и они сами очень серьезно относились к себе и своему могуществу. Но кто эта женщина? Как она ухитрилась пренебречь общепринятыми правилами и развлекать людей на улице? И ведь ей это, похоже, нравилось.
– Если бы мы все умели так обманывать ожидания… – буркнула Киззи себе под нос.
Она наблюдала за представлением, пока радость не исчезла; тогда она заставила себя отвести взгляд от музыкантши и сосредоточиться на работе. Работа ждала ее на складе, в полуквартале ходьбы от этого места: ничем не примечательный склад возле большой конюшни. Большинство людей даже не смотрели на него, когда шли мимо. Но только не Киззи: последние две недели она выслеживала украденную партию золы, зная, что та доставлена именно сюда.
У склада бездельничала молодая женщина в тяжелой зимней робе, на ее плече небрежно лежал мушкет. Женщина запрокинула голову, наблюдая за уличной музыкантшей, и время от времени зевала; ее мысли явно были где-то далеко.
Киззи уже давно решила про себя, что банды привлекают глупых, бездарных и ленивых. Если тебе не хватает способностей и ума, чтобы стать бойцом семьи-гильдии или поступить в Национальную гвардию, какой из тебя страж незаконно добытых товаров?
Киззи сошла со своего крыльца и медленно побрела по улице, мимо склада и его охранницы, а потом свернула в конюшню, где обнаружила двоих мужчин средних лет, слонявшихся у входа. Мизинцы обоих были помечены светло-голубой краской: знак того, что они служат Ворсьенам и находятся под их защитой.
– Вы те возницы, которых я просила?
Киззи показала им свою татуировку: перевернутый треугольник Ворсьенов с заходящим солнцем над пустыней. Намного меньше по размеру, чем у обычного члена гильдии, – Киззи была незаконнорожденной. Однако этого, как правило, хватало, чтобы внушать должное уважение собеседникам.
Один из мужчин кивнул, нервно поглядывая на улицу.
– Надеюсь, эта работенка быстро закончится. Я слышал, Гарротеры из Касл-Хилла опасны, – нетерпеливо сказал второй.
– Гарротерам из Касл-Хилла не хватает способностей, чтобы стать гильдией. Они даже не могут придумать без шума продать золу, которую украли с речного судна Ворсьенов, – ответила ему Киззи, старательно скрывая раздражение.
Раньше в ее жизни все было иначе: высокое положение, почтение со стороны людей. Она возглавляла сторожевой пост Национальной гвардии, угощала влиятельных клиентов Ворсьенов. А теперь ее понизили, и она следит за ворами.
– Может, вернемся, когда народу будет поменьше? – предложил другой.
– Это Касл-Хилл. Здесь всегда много народу. Кроме того, Гарротеры ждут, что мы нападем на них ночью. Так что давайте подгоняйте лошадь с повозкой.
Не дожидаясь ответа, Киззи вышла из конюшни и пошла, едва не касаясь плечом стены, в сторону охранницы. Та даже не услышала, как приближается Киззи, пока к ее боку не прижался короткий острый клинок. Охранница шумно вдохнула.
– У тебя есть выбор, – любезно сообщила ей Киззи. – Закричишь, и я проткну тебе легкое. Ответишь на мои вопросы – и будешь дышать дальше. Кивни, если выбираешь второе.
Охранница тяжело сглотнула и кивнула:
– Кто ты?
Киззи сунула ей под нос правую руку с татуировкой, а левой продолжала крепко прижимать стилет к боку охранницы.
– Стекло тебя разрази! – выругалась женщина. – А Ясмос сказал, что Ворсьены нас не выследят.
Ясмосом звали мелкого мошенника, самозваного главу Гарротеров из Касл-Хилла.
– Ясмос – идиот, – сказала Киззи. – Сколько человек внутри?
– Только он и девочки.
– Что еще за «девочки»?
Охранница ответила не сразу, и Киззи слегка кольнула ее стилетом.
– Ай! Сестры Ясмоса, Дорри и Фиггис.
– И все?
– Да!
– А годглас у них какой?
– Форджглас у всех троих. У Ясмоса еще витглас, но, кажется, давно просроченный.
– Ладно. Дай сюда мушкет… Вот так. А теперь скажи, что ты извлекла для себя из этого маленького урока?
Киззи снова ткнула ее стилетом, и женщина издала звук, похожий на «ип».
– Не красть у Ворсьенов!
– Ух ты! Надо же, сообразила. Теперь убирайся отсюда, а я сделаю вид, что никогда тебя не видела.
Охранница сделала, как ей было велено, и заспешила по улице не оглядываясь. Киззи смотрела ей вслед, а когда убедилась, что та действительно ушла, нырнула в узкий переулок за складом. Там она бросила мушкетон в грязь и достала из кармана пару сережек из годгласа. Три тонкие стеклянные проволочки – витглас, форджглас и сайтглас, – искусно сплетенные воедино. Ничего дороже этого у Киззи не было. Она подняла их и посмотрела на просвет, желая узнать, сколько волшебства в
