Обороты - София Чар
Глава 6. Стакан воды на краю мира
Полоса кустарников, которыми поросли холмы за Ретситом, прервалась так же внезапно, как и началась. После очередного подъема на холм, Ошер с удивлением обнаружил, что они снова вышли к тракту. Эта его часть петляла между высоких валунов, тянулась вниз и вниз, к краю мира, что терялся в темноте. Поросшая травой, эта дорога использовалась нечасто, но выстроенная еще при деде принца, до сих пор виднелась четкой лентой.
– Наверняка при свете дня здесь еще красивее…
Звук мечтательного девичьего голоса вынудил Ошера мученически поморщиться. Он только было порадовался нескольким мгновениям тишины. Но на этом его испытания явно не окончились.
Остановившись возле принца, Лейви с интересом осмотрелась. Она знала, что на краю мира они обязательно найдут деревеньку, где придется задержаться для подготовки спуска и твердо намерилась устроить вылазку. О том, что она собирается потянуть за собой новых знакомых, девушка им не сообщила, но не сомневалась, что те будут рады возможности развеяться.
Предвкушающе улыбнувшись, Лейви снова окинула взглядом ленту дороги, к которой уже спустился Грегуар с Хиталь. Но не их фигуры вынудили ее нахмуриться и схватить, стоявшего рядом Ошера, за рукав.
– Что это? – бесцеремонно ткнув пальцем в тройку фигур, что мелькнули за третьим витком дороги, воскликнула она.
В очередной раз скривившись, с трудом отцепив от себя цепкие пальцы девушки, Ошер только прищурился, пытаясь рассмотреть, на что там указала эта неуемная девчонка.
– Жнецы бродячие, не спите, – мрачно бросил поднявшийся к ним Тард.
На последнем привале он так и не сомкнул глаз, не полагаясь на дозорных кшерхов. Какими бы умелыми бойцами они не оказались, безответственность бродяг мало его порадовала.
Между тем Лейвина удивленно взглянула на Тарда, начавшего спуск.
– Бродячие жнецы? Зачем вашим жнецам здесь появляться?
Ошер, поспешивший нагнать своего охранника, не менее удивленно оглянулся на нее.
– А если кто-то умрет в дороге? Не все такие бесстрашные как вы и обнаружить на своем дворе мертвого соседа, что пришел домой по механической памяти не так уж приятно, – чуть раздраженно бросил принц.
Порой глупость вопросов этой девчонки откровенно раздражала. Впрочем, чего еще ожидать от женщины? И пусть ее мать сумела удивить принца, но переубедить в том, что единственное, на что женщина годна – рожать детей, так и не смогла.
– Как это мертвый домой пришел? – окончательно запутавшись, Лейви нахмурилась, бегом нагоняя их. – Мертвый на то и мертвый, чтобы никуда не ходить.
На этот раз удивляться настал черед парней. Даже Тард, которого не так уж она и раздражала, не нашелся, что ответить. Впрочем, и не нужно было.
– Лейви, ты забываешь, что в мирах много отличий, – негромкий голос с четким акцентом на шипящих, вынудил вздрогнуть всех.
Как этому мужчине удавалось передвигаться настолько бесшумно оставалось загадкой почти для всех. Темноволосый, высокий, со скорее некрасивым, но чем-то привлекающим внимание лицом с резкими чертами и прямыми линиями бровей, под которыми опасно поблескивали желтые глаза, он странно напоминал змею. Опасную, но чем-то завлекающую.
Первой в себя, что не удивительно, пришла Лейви.
– То есть, Шарриаш? Здесь что и правда мертвецы ходят! – с явным интересом, уточнила она.
Скупо усмехнувшись, мужчина неспешно кивнул.
– Пока жнец не заберет искру жизни из тела, оно будет жить и будет идти домой.
Еще более озадаченно нахмурившись, Лейви взглянула на Тарда, что оказался по правую руку от нее. Ошер за время спуска успел отойти от девушки подальше.
– Ну заберет жнец искру и дальше то что?
Хмыкнув, Тард с интересом смерил ее взглядом. Тот факт, что она не знала элементарного, того, что знал любой ребенок в их мире, забавлял.
– Отдаст селянам, ремесленникам, купцам. Тем, кто заплатит за то, чтобы женщина понесла и передала новорожденному не свою искру жизни. Чтобы осталась жива. Это аристократы не покупают искр со стороны, берут женщин, что передают их детям свою искру. Селянам же не выгодно здоровую женщину, рабочую силу, менять на розовый кричащий комок, который неизвестно когда хозяйству поможет, – терпеливо пояснил он.
Еще больше нахмурившись, Лейви замолчала, осмысливая услышанное. Божества и верования разных миров отличались порой кардинально и удивляться этим различиям она еще не разучилась.
Пнув камень, что попал под ногу, Лейви проводила его взглядом до самой обочины тракта, где он угодил в глубокую выбоину.
– И что для рождения ребенка у вас обязательно должен кто-то умереть? – наконец-то уточнила она, бесцеремонно дернув за рукав Тарда.
Терпеливо вздохнув, парень так же, не особо смущаясь, стряхнул ее руку.
– Да. Ну кроме членов королевской семьи. В них нет искры, они стоят вне власти Зажигающего.
Снова поморщив носик, Лейви только передернула плечами. Нет, одной ночи на понимание всех особенностей этого мира ей явно будет мало.
Между тем крутой склон холма под ногами сменили истертые временем камни тракта. Идти по ровной дороге было куда легче и уже совсем скоро кшерхи встретились со жнецами. Обычно шумные и веселые, путники молча посторонились, освобождая ровно половину дороги для троицы в запыленных черных одеждах.
От одного взгляд на них Ошер, шедший почти у самого края дороги, поежился. Несмотря на то, что его отделяли от священнослужителей Тард и, любопытно замедлившая шаг, Лейви, принц ощутил напряжение. Было что-то в жнецах неприятное, холодное.
И далеко не сразу после того, как жнецы скрылись за покосившимся валуном, нависшим над трактом, это чувство оставило молодого принца. Алогичное и глупое, оно въелось в сердце, тихим шепотом предвещая беду.
Сопровождая каждый шаг, графин тихо позванивал на подносе, дрожащем в руках девушки. Высокие стены замковых коридоров пугали, темноту между ними не могли разогнать поодинокие факелы, что коптили высокие потолки. Скорее наоборот – еще больше пугали химерной пляской теней.
Напряженно сглотнув, Дии постаралась успокоиться. Попасть в замок девчонке из деревни – большая честь. На такое она и надеяться не могла, когда отец продал ее скупщику искр. Но сейчас радоваться хотелось меньше всего.
Глубоко вдохнув и быстро осмотревшись, Дии медленно поднялась по лестнице,
