Барьер Ориона - Макс Алексеевич Глебов
Минут через сорок я вынимаю из рюкзака последний предмет — четвертую по счету титановую пластину. Кузнец внимательно её осматривает и отправляет на весы. Минут пять после этого он продолжает что-то сосредоточенно чиркать карандашом в своей тетради, периодически постукивая деревяшками на извлеченных из-под стола счётах.
— Семь тысяч шестьсот пятьдесят, — наконец, называет он сумму, которая в три с половиной раза превышает мои самые смелые ожидания. — Устраивает?
— Вполне, — я стараюсь сохранить невозмутимость, но, выходит это у меня не лучшим образом.
— Удивлен? — как-то враз осунувшись, негромко спрашивает кузнец.
— Есть немного, — отрицать очевидное я не вижу никакого смысла.
— Ты не убил Аркадия, хотя имел для этого все основания, — глаза кузнеца вновь делают попытку скользнуть в сторону, но он с видимым усилием заставляет себя не отводить взгляд. — Не убил и не покалечил. Я видел, что ты сделал с остальными пришлыми, так что мне есть с чем сравнивать. И ещё ты ничего не сказал о нем никому, кроме шерифа. Аркадий — мой сын, и я его люблю, каким бы непростым человеком он ни был, так что с этого момента цены на твой товар в моей конторе всегда будут на двадцать процентов выше, чем для любого другого охотника. А если что-то захочешь купить, то на десять процентов ниже. Разумеется, при условии, что ты забудешь об участии Аркадия во вчерашних событиях.
— Да я об этом и вчера уже не помнил, — спокойно отвечаю кузнецу. — Грабители же все из пришлых были.
— Даже и не скажешь, что двенадцать лет назад ты вернулся из Змеиного леса чуть ли не пускающим слюни дурачком, — удовлетворенно произносит кузнец. — С лавочником я тоже поговорю. Есть у меня к нему подход, так что и он у тебя теперь товар будет по нормальным ценам брать, но есть у меня к тебе одна просьба…
— Внимательно слушаю.
— Тут такое дело… — кузнец слегка морщится. Продолжать ему явно не хочется, но других вариантов он не видит. — Скажем так, за самого себя я могу отвечать полностью, но Аркадий… Он уже взрослый, как и ты. Моё влияние на него ограничено. Какое-то время он будет сидеть тихо и смирно. Мы с шерифом провели с ним необходимую работу, и он обещал, что больше не будет делать подобных глупостей. Вот только надолго ли его хватит? Нет у меня уверенности, что он не захочет отомстить. В общем, если заметишь с его стороны хоть какие-то признаки проявления агрессии, сразу иди ко мне. Сразу! Ну, а если что-то подобное вчерашнему произойдет внезапно… Просто постарайся обойтись без крайностей. Думаю, ты меня понимаешь.
Отвечаю не сразу. Мне совершенно не хочется давать кузнецу твердое обещание, что и второй раз в подобном случае я смогу оставить в живых его потерявшего берега отпрыска. Если встанет вопрос кому умирать, мне или ему, выбор для меня будет очевиден. Кузнец мои сомнения, похоже, прекрасно понимает и терпеливо ждет, не пытаясь меня торопить.
— Сделаю, что смогу, — наконец отвечаю я.
— Уже неплохо, — медленно кивает кузнец. — Рассчитывать на большее было бы глупо. К лавочнику сейчас не ходи, дай мне время перекинуться с ним парой слов. Завтра ему товар скинешь, и цены тебя приятно удивят. А вот к шерифу зайди обязательно, он тебя, наверное, уже заждался.
* * *
Складывающаяся ситуация мне совсем не нравится. Нет, новые цены в конторах кузнеца и лавочника меняют финансовую сторону моей жизни весьма радикально и, понятно, что не в худшую сторону. Вот только у этой истории есть и оборотная сторона. Я теперь знаю о младшем сыне кузнеца то, чего никому знать не положено. Связи с пришлыми бандитами — это очень серьезно. Настолько серьезно, что выплыви эта информация наружу, и не спасли бы его ни кузнец, ни даже староста. За сокрытие подобных фактов можно легко лишиться своего положения, а то и головы. Говорят, барон такого не прощает.
У кузнеца теперь перед шерифом и старостой изрядный должок образовался. За то, что отпрыска его непутевого прикрыли. Одна беда — между собой-то они договорятся, а вот я в эту схему вписываюсь не слишком хорошо. Мое молчание они руками кузнеца вроде как купили, но если я просто сгину где-то на охоте, всем будет намного спокойнее. И ладно бы вопрос был только в том, что я могу вольно или невольно сболтнуть лишнего. В конце концов, одному моему слову никто не поверит, особенно по прошествии какого-то времени. Не та у меня репутация, чтобы к таким моим обвинениям односельчане стали относиться всерьез. Да и наличие у шерифа моих письменных показаний, где об Аркадии не будет ни слова, тоже не в мою пользу сыграет. Так что с этой стороны шериф и староста более или менее прикрыты. Хуже другое. Кузнец, к сожалению, абсолютно прав. Аркадий — тот ещё отморозок, с детства привыкший к собственной исключительности и безнаказанности. Вчерашнюю историю он однозначно воспримет, как очередное унижение, и в том, что Аркадий попытается отомстить, у меня нет ни малейших сомнений. Да, случится это не завтра, но и слишком долго тянуть он точно не станет. Чем такая попытка может закончиться, кузнец очень хорошо представляет, а сына он действительно любит, несмотря ни на что.
В общем, идея тихо от меня избавиться рано или поздно в голове кузнеца созреет, а шериф и староста хоть сами в этом участвовать и не будут, однако и противодействовать скорее всего не станут. Я, конечно, для деревни человек полезный, но свет на мне клином не сошелся, можно и без моих трофеев как-нибудь обойтись, есть ведь и другие охотники.
За этими размышлениями даже не замечаю, как дохожу до конторы шерифа. Мне опять везет, он как раз свободен.
— Проходи, Сергей, — шериф жестом приказывает мне сесть
