Перевернутая луна - Ян Анатольевич Бадевский
* * *
— Доброе утро.
Наоки открыла глаза.
— Ты еще кто такой?
Ее новое жилье здорово смахивало на дешевый гостиничный номер без намека на «звездность». Теснота, предельная функциональность, деревянная обшивка стен. Квадратное окошко иллюминатора. Царство разбушевавшихся дизайнеров-экологов. Даже телевизор, вмонтированный в переборку, лишен пластиковой оболочки.
Под потолком — выпуклая серость плафона.
Наверное, так выглядели бы купола на обратной стороне Луны.
Наоки лежит в постели, укрывшись одеялом до самого подбородка. Одеяло шерстяное, больше смахивает на плед. Ничего страшного — из просверленных в обшивке дырочек поступает тепло. Там скрыты обогреватели, питающиеся энергией от вездесущих солярных панелей.
У изголовья Наоки сидит человек.
Это колдун, звать его Василием. Специалист по обучению во сне, как представил чувака Тейн. На вид — сверстник Наоки. Только глаза очень старые и немного грустные.
— Вспомнила, — Наоки приподнялась на локте и села, скрестив ноги под одеялом. За окном простиралась бесконечная морская гладь. — Василий.
Человек кивает.
Накануне Василий погрузил свою ученицу в глубокий сон, вторгся в него и начал творить вещи, о которых Наоки ни черта не помнит. О способах интенсивного профсоюзного обучения ее предупредили заранее. Пришлось разрешить этому упырю копаться в собственном подсознании — другого пути не было.
Что изменилось?
Она не понимает.
Девушку захлестнула апатия.
На тумбочке закипел чайник. Щелкнула кнопка выключения. Колдун поднялся и на какое-то время исчез из поля зрения.
— Заговоренный имбирь, — услышала Наоки на периферии сознания. — Быстро поставит тебя на ноги.
Василий прятал глаза.
И это Наоки не понравилось.
— Что не так? — она приняла большую керамическую кружку из рук своего одноразового наставника. — У нас получилось?
Пахло имбирем.
И еще чем-то приятным, бодрящим.
— Получилось, — заверил Василий.
— Где Тейн?
— У себя.
Профсоюз забронировал три смежных каюты на палубе первого класса дирижабля «Грета Тунберг», совершающего регулярные рейсы между сопками Мурманска и плавучими европейскими городами.
Наоки прислушалась к себе.
Ничего.
Если она и обладала после вмешательства сноходца какими-то магическими способностями, это не ощущалось. Интересно, что вообще должен чувствовать конструктор тайников? Или боевой маг, или потомок вендиго? Тайна за семью печатями.
Девушка попробовала напиток. По вкусу — обычный имбирный чай. Возможно, с мятой. Жидкость вливается внутрь и приносит… обновление. Энергию, жажду действий. Тягу к приключениям. Целый букет эмоций, не поддающихся описанию.
— Поделишься рецептом?
Василий слабо улыбнулся:
— Непременно.
— Ладно, — Наоки вновь приложилась к горячей кружке. — Рассказывай, что со мной не так.
Ведун поднял глаза.
До этого Василий изучал собственные ногти, сторонился прямого зрительного контакта.
— Не знаю, что в тебе поселилось. Еле ноги унес. Это не подсознание, а… даже не знаю, с чем сравнить. Ловушка, водоворот. Затягивает, не отпускает, выбрасывает… в пограничное пространство. Не знаю, как описать даже.
— Трещины мира, — наугад бросила Наоки.
Ведун вздрогнул.
Как от пощечины.
— Не уверен. Если и так, мне туда неохота идти во второй раз. Когда Тейн проснется, пусть открывает портал. Я сливаюсь.
— Чего ты боишься?
— Я работаю с обычными людьми. Такие как ты… это не для меня. Извини, ничего личного. Вопрос безопасности.
Наоки обдумала слова колдуна.
Спросила:
— И что мне теперь делать?
— Учи заклинания. Применяй амулеты и обереги. Делай то, к чему тянет. Потенциал у тебя огромный. В нужный момент ты сама поймешь, как это работает. Тейн сказал, что ты хочешь открывать тайники, созданные другими ведунами. Это сложное, многоступенчатое волшебство. Потребуется вещь человека, тайник которого надо открыть. Изучи теорию, запасись терпением. Тейн займется твоим образованием, меня это не касается.
Наоки отхлебнула из кружки.
— Ты давно знаешь Тейна?
Василий не ответил — он уже стоял возле чайника, наполняя кипятком собственную чашку. Наоки даже не заметила, когда Василий включил устройство.
Каюта наполнилась ароматом крепкого кофе.
— Его все знают.
— Кто — все?
Василий приблизился с крохотной чашечкой в руке и уселся на деревянный стул с изогнутой спинкой.
— Охотники. Ведуны. Кураторы.
— Расскажи о нем.
— Да что рассказывать? — Василий сделал первый глоток. — Тейн — легенда. Универсальный охотник, ликвидатор. Им надо детей пугать. Странно, что ты вообще решила связаться с таким чуваком.
— Универсальный охотник, — задумчиво повторила Наоки. — О чем ты говоришь?
— Ему не нужна команда, вот о чем, — в голосе ведуна прорезалось раздражение. Видимо, он объяснял прописные истины. — Все же в отрядах работают, ты не знала?
Наоки качает головой.
— Проводник создает портал, — начал перечислять Василий. — Охотники валят добычу. Снабженцы поставляют им через тайники боеприпасы и всё необходимое. Иногда требуется выследить стаю волколаков или кошачий прайд. Тогда к делу подключается нюхач.
— Кто такие нюхачи?
— Нелюди. Иная раса. Берут след по запаху и ведут охотника до победного. Учуют тварь даже в параллельном срезе.
— Шутишь?
— Для нюхачей нет преград.
— Здорово. А что Тейн?
— Он весь напичкан имплантами. Не знаю, откуда такие выкапываются, даже не спрашивай. Это же, мать его, киборг-убийца. Бегает быстрее машины. Носится по стенам, как переверт. Сам вынюхивает, сам порталы открывает. Оружием не пользуется.
— Совсем?
— Я же сказал.
В голове не укладывалось всё это дерьмо.
— Прогуляюсь по палубе, — Василий одним махом допил кофе. — Заодно и чашку помою.
Аккуратист.
Наоки кивает.
Василий делает шаг в сторону двери, и в этот момент окно разбивается вдребезги. Серая тень прыгает, отталкиваясь задними лапами от проема, одним махом покрывает несколько метров и сбивает Василия с ног.
Колдун истошно орет.
Вопль захлебывается, булькает.
Тварь одним ударом лапы пробивает грудную клетку человека, затем склоняется над ведуном и вырывает ему горло. Оборачивается, выскалившись кровавыми клыками.
Кошка.
Очень необычная, смахивает на гепарда. С этим видом Наоки прежде не сталкивалась. Шерсть короткая, дымчато-серая. Тварь перекинулась не полностью, кроме того, она явно умела контролировать превращения. За спиной оборотня висели ножны, из которых торчала рукоять меча. Матерый, продвинутый воин.
Автомат в чехле.
«Вереск» — в кобуре.
Кобура под письменным столом на скотче.
Нож под подушкой, но каковы шансы у человека с коротким клинком против переверта-мечника?
Вот она, смерть Кощеева.
И всё же.
Наоки резко запустила руку под подушку. Оборотень проследил за ее движением и метнулся вперед. Их разделяли четыре-пять метров, но существо покрыло эту дистанцию за долю секунды. Девушка поняла, что не успеет развернуться и нанести удар. Вообще ничего не успеет. Разве что — умереть.
Горячее дыхание переверта над самым ухом.
Последнее, что она услышит в жизни.
В следующий миг Наоки увидела две звериные лапы. Кисти — наполовину человеческие, только когти втяжные. Лапы прижали ладони девушки к матрасу, больно сдавили запястья. Не шевельнуться, не дернуться. И тут Наоки с ужасом начала понимать, что происходит. Оборотень, которого послали с ней разделаться, возбудился от вида полуобнаженной самки. Дикая картина: штурмовик элитного отряда «Альфа» стоит раком в каюте дирижабля, а сзади его пытается трахнуть получеловек-полузверь.
Что-то твердое и влажное уперлось в ягодицы Наоки.
Выродок начал работать коленом, пытаясь раздвинуть ей ноги. Тело кота-воина плотно прижималось к спине Наоки.
Паника захлестнула разум.
Кот довольно урчал в предвкушении забавы.
Звук открывающейся двери, тень у самого потолка. Еще один переверт? Что-то хрустнуло, раздалось неприятное чавканье. На щеку девушки упала капля крови. Оборотень судорожно дернулся и обмяк, навалившись на нее всей массой, вымазывая густой красной жидкостью плечо и шею. Чья-то сильная рука схватила оборотня за шкирку и швырнула на половицы.
Девушка выпрямилась, подняла голову.
На потолке висел Тейн.
— Развлекаешься тут, — хмыкнул ведун.
Внутри Наоки всё перепуталось. Страх быть изнасилованной животным сменился злостью. Ее колотило, нервы сжались в тугой комок. Матрас насквозь пропитался чужой кровью, наволочку украшало багровое пятно. Вниз даже смотреть не хотелось.
Тейн выгнулся под неестественным углом. Ноги и левая ладонь ведуна намертво прилипли к плашкам дубовой вагонки. Правая рука растянулась метра на полтора, вместо пальцев ее венчал острый металлический шип. Прямо на глазах девушки шип втянулся в локтевой сустав, разделился на отдельные фаланги и превратился
