Да, я счастливчик, и что с того?! Том 3 - А. Байяр
— Отец… — встретился взглядом с Павлом Платоновичем, морщинистое лицо которого тут же смягчилось, а губы — расплылись в улыбке.
Эх и нерадивый же из меня вышел сынок… Простите.
Глава 12
Похоже, главе рода Гордеевых было совершенно не до сентиментальных отступлений. Сейчас задача перед нами стояла серьезная, а потому следовало собрать всю волю в кулак и заняться ее разрешением.
Каждому из нас выделили по койка-месту и тумбочке в одной из гвардейских спален. С девушками расселили раздельно, но выйдя в коридор, встретил Полиночку, сложившую руки на груди и неотрывно смотрящую в окно. На разрушенную тварями и революционерами некогда шумную и многолюдную улицу. Теперь же там не было ни души. Лишь яркие обертки от батончиков и пустые пластиковые бутылки перемещались ветром туда-сюда. Ну чем не перекати-поле на современный лад?
— Полина? — окликнул девушку, подойдя ближе.
— Гордеев… — произнесла она, не поворачиваясь ко мне. — Тебя что-то тревожит? В непростое время мы живем, — добавила княжна, не дожидаясь ответа. — И именно сейчас Малал, что укачивал похабными шутками в колыбели, решил отвернуться от меня. Воспринимать это можно как угодно. Я же считаю единственно верным воспринимать это, как нож в спину. Еще один. Поверх свежих ран, нанесенных герцогиней Шлейфер и остальными ее приспешниками.
— Да, как раз насчет Малала…
Раз уж нам подвернулась свободная минутка, почему бы не обсудить то, что меня, в самом деле, немного тревожило? Отвлечься хотя бы ненадолго от всеобщей суеты. Ведь следующие наши шаги должны были стать решающими, а точка невозврата — ближе, как никогда прежде.
— Лишение Древнего тебя и впрямь немного… изменило, — выдавил я. — Ты стала более…
«Напыщенной, высокопарной, кичливой!..»
—…соответствующей своему высокому статусу, — вырулил я, несмотря на угоравшего в голове Царя. Хотя его слова, честно говоря, тоже были не далеки от истины.
— Вот оно как… — протянула княжна, и лишь сейчас обратила ко мне взор своих ясно-голубых глаз, доставшихся от отца. Губы ее расплылись в легкой улыбке. — Хи-хи… — усмехнулась она под нос. А затем резко повернулась к окну и расхохоталась так, что из-за дверей повылазили головы озадаченных гвардейцев. — Ты что, башка тараканья, и впрямь подумал, что двадцать лет с сожителем-дегенератом в мозгах, ведущим меня практически за ручку, можно было обрубить за пару часов⁈ Нет-нет… даже не так! — уперла она руки в бока, и вернула себе прежнюю гримасу хитрожопой лисы. — Вряд ли, даже оставшись в гордом одиночестве, я сумею пойти на поправку. И, знаешь, что, Гордеев? Я совсем не против! Люблю себя такой, какой он меня сделал, понял, нет⁈ — выставила она передо мной указательный палец. — Малал научил меня жить так, как я бы хотела. Независимо от каких-либо факторов. Пусть за окошком мирно пасутся овечки или же Империи настал глобальный п*здец, черт возьми, вряд ли теперь хоть что-нибудь сумеет сломить мой дух! И всё благодаря ему. Это Малал учил меня разговаривать. Именно он первым увидел, как я ползаю и учусь ходить. Не отец, не мать, не братья с сестрами и даже не многочисленные гувернантки, которых было бы более уместно поджигать и использовать в качестве снарядов для катапульты. Всё это время со мной была тварь. И наверное, с ним я никогда не чувствовала себя одинокой…
Я застыл на месте, ошеломленный ее чувственным монологом. А Полиночка, завершив его, повела плечиками, мило улыбнулась мне, склонив голову на бок, и отправилась дальше по коридору, насвистывая какую-то веселую мелодию под нос.
Даже Царь проводил ее молча, не обогатив мой словарный запас одной из своих едких шуточек.
И всё-таки я мог облегченно выдохнуть. Моя невеста осталась такой же, как прежде, и даже на фоне бушующего снаружи хаоса это не могло не радовать.
— И да, — резко остановилась блондинка в конце коридора, обернувшись ко мне. — Левиной я совсем не завидую. Пусть Малал выбрал ее… случайно или же намеренно. Пожалуй, его влияние послужит ей только на пользу.
Ага, не в самую последнюю очередь можно было подумать, что Полиночка приревнует Малала к своему новому носителю. Однако и слова ее прозвучали не так чтобы очень убедительно.
Не прошло и получаса, как всех новоприбывших собрали в тактическом зале. В центре его был расположен большой круглый стол с картой Москвы и прилежащими к ней территориями. Местонахождение открытых на данный момент порталов, скоплений тварей. Даже здания, потенциально выгодные революционерам для захвата или совершения теракта.
И если бы Леонид Львович в свое время хотя бы пальцем о палец ударил, уверен, что обойтись можно было бы меньшими разрушениями и жертвами. Все они ждали его приказа, но тот всё не поступал, а драгоценное время продолжало ускользать.
Кстати, не только имперские гвардейцы собрались в стенах корпуса. Главы охотничьих родов так же были здесь. Никто из них не переметнулся на сторону герцогини, да и мне не хотелось бы переходить дорогу тем, с кем во время первого в моей жизни Прорыва я сражался бок о бок.
А еще… мне наконец-то посчастливилось увидеть тех самых диамантов — тайную гвардию моего же рода, из всего числа которых до недавнего момента я лично был знаком лишь с Константином. Их было двенадцать, не считая моего ассистента. Все в строгих черных костюмчиках, как на подбор, вытянулись в одну шеренгу подле стены. На пальце каждого из них поблескивал перстень с крупным драгоценным камнем, отличавшимся по цвету. Например, у Константина был фиолетовый — аметист. Также каждый из членов гвардии имел свой порядковый номер, который использовался ими в качестве кодового имени.
— И какой же номер у тебя? — поинтересовался я у ассистента после небольшой вводной лекции от него.
— Говорят, что нас ровно дюжина. Частично это можно назвать правдой, ведь на каждого приходится число от одного до двенадцати.
— Но?.. — вскинул брови.
— Мой порядковый номер — ноль.
— То есть, всего вас тринадцать? — на всякий случай уточнил я.
— Выходит, что так, господин, — невозмутимо ответил мужчина. — Я приставлен к вам с самого вашего рождения, а потому единственный из адамантов, кто всегда находится на виду. Отношусь, скорее, к резерву на случай экстренных ситуаций. Если без моего участия не обойтись, мне следует оставить вас и перейти под личное командование Павла Платоновича. За исключением случаев, если в тот же момент вам угрожает смертельная опасность. Тогда я обязан проигнорировать любой приказ, кроме вашего, и сосредоточиться на сохранении вашей жизни.
— Значит, ты — мой личный адамант?
— Выходит, что так, господин, — коротко кивнул Константин. — И ваша жизнь имеет для меня первостепенную важность.
— А сейчас давай поговорим начистоту, — нахмурился я. — Если бы у тебя был выбор распоряжаться своей жизнью так, как хочешь именно ты… какой бы она была?
— Прошу прощения, господин, но к чему вы задаете мне такой вопрос?
Прожив достаточное время в альтернативной Российской Империи, находящейся во власти меча и магии, я уже понимал, что из себя представляют и гвардейцы, и слуги рода. Однако вместе с этим я относился к Константину не как к человеку, работающему на меня или моего отца. Я относился к нему, как к другу. И если же он мог пожертвовать жизнью ради спасения моей исключительно по долгу службы, то, пожалуй, я был бы готов ради него на то же самое, но исходя из иных соображений.
— Какой была бы моя жизнь, будь у меня выбор? — повторил Константин, окинув задумчивым взглядом шеренгу диамантов. — Я всё так же оберегал бы вашу жизнь, господин.
— Но почему? — всё никак не мог догнать я. — Что во мне такого особенного?
— Потому что именно вы избраны для великой цели, и быть частью вашей жизни — честь для меня. А еще… — немного погодя добавил он, взглянув на меня сверху вниз, —…вы забавный.
— Забавный?..
— Да, господин. Вы ведь сами просили ответить начистоту.
И, сложив руки за спиной, мужчина направился к столу, оставив меня наедине с полученной информацией.
«Аха-ха-ха-ха! Ты жалок даже для такого же смертного, как ты, малец!»
Забавный — не значит жалкий. И ко всему прочему, иди-ка ты в задницу.
«Аха-ха-ха! Что, правда глаза колет⁈»
— Димитрий! — окликнул меня отец, уже склонившийся над столом и опершийся на него обеими руками. — Подойди.
Да, пришла пора наконец-то взять ситуацию под контроль, и лучше сделать это поздно, чем никогда.
— О делах, касающихся непосредственно нашего дома, мы поговорим после, — предупредил он вопросы, которые я и так не спешил задавать. — В настоящий момент
