Сын палача. Том 1 - Андрей Сергеевич Ткачев
За спиной продолжала маячить Орисса, не желающая уходить, но уже не мешающая своими криками.
— Зачем? — не понял Барнсар.
Хотелось выругаться, но я сдержался, занятый мытьем рук:
— Затем, что у меня нет анестезии, и я не маг жизни, чтобы его обездвижить или обезболить. Не хочу, чтобы он среагировал на боль в ране и шарахнул в нас драконьим пламенем.
— Да, точно! Делайте, что нужно! — подтвердил наследник мои указания.
Пока молодые люди снимали свои ремни и фиксировали руки Келдрина, я взял острый нож и вернулся к раненому. Вздохнув, провел по лезвию пальцем, нанеся на него достаточно тонкие чары, и начал медленно срезать ткань вокруг раны. Магия быстро разрушала и старила ткань, за счет чего острие почти не встречало сопротивления, но все было в грязи и одежда, и рана. Полагаю, Келдрин после ранения свалился на землю и даже некоторое время еще оставался на ней, и, конечно, никто не догадался на месте обработать ранения хоть как-нибудь. Тот же наследник рода владеет аспектом огня (про возможности остальных пока, к сожалению, не знаю) и мог хотя бы прижечь раны, чтобы избежать загрязнения. Вот что значит отсутствие опыта. Наверняка, первым делом бросились за стрелками.
Отложив нож и куски ткани в сторону, я сосредоточился, используя еще одно заклинание. Магия хаоса, которая тратила много моих сил, временно обращала землю и грязь в воду, небольшой обман реальности. Благодаря чему я мог обходиться без специализированных инструментов и реагентов, без которых ни один медик не стал бы работать с раненным. Военный опыт учит и не таким ухищрениям, если, конечно, хочешь выжить и спасти своих товарищей.
— Чистую ткань! — приказал я, не оборачиваясь.
Заклинание не продержится долго, и я принялся обтирать кожу, вместе с тем с помощью магии вытягивая грязь, обращенную в воду, из раны. Моя рука дергается от судорог и напряжения, и тряпка становится насквозь грязной — заклинание перестало действовать, но раны практически чисты. Правда, из второго, нижнего отверстия медленно идет почти черная кровь, что изначально я списал на загрязненность.
Как только было с этим закончено, я взял с передвинутого ближе столика с принесенными по моему указанию вещами бутылку со спиртом. Немного которого вылил в чистую миску, туда же добавив чистой воды, в пропорции один к трем или четырем, чтобы разбавить концентрацию изначального ингредиента. Нельзя было спалить края раны слишком жестким раствором.
Обработав руки, перед тем как приступить к оказанию первой помощи, я проверил, как дышит Келдрин. Слава Мировому Духу, но не было слышно ни хрипоты, ни еще каких-то звуков, которые бы сигнализировали о попадании пули в легкие. Будь иначе, то, боюсь, в этом случае без хорошего врача или мага жизни вообще опасно приступать к оказанию помощи.
Да, раны не были сквозными, что с одной стороны хорошо — он не мог потерять еще больше крови, намного больше, чем сейчас, но с другой — пули все еще оставались в теле. Переносить его было рискованно, конечно, но трогать рану прямо на улице — еще опаснее.
— Как он? — лез под руку Барнсар.
— Он ранен, пули еще в теле, — я отвечал рублеными фразами, внимательно изучая ранение, — легкие не задеты, судя по медленному кровотечению, важные артерии тоже. Но крови потерял много. Вытащим пули из тела и остановим кровотечение.
— А потом?
— Потом будем молиться Мировому Духу, что господин Келдрин потерял не слишком много крови и ему хватит сил и воли побороть слабость. Все, не отвлекайте.
— А если дать ему эссенцию магии? — предложил парень, отвлекая меня.
— Если есть огненного типа, — после секундного размышления, ответил я, не став давать замечания. Барнсар снова лез под руку, — то можете немного влить ему в рот, но именно немного и следите, чтобы он не подавился. А теперь не отвлекайте! — я строго посмотрел на всех собравшихся в этой комнате, начиная раздражаться.
Сделав глубокий вдох, осторожно приступил к расширению раны, чтобы добраться до сидевших где-то в глубине железных убийц. Первая пуля попала в грудную клетку, в правый бок, явно задеты нижние ребра. Вторая немного ниже, но, кажется, живот и кишечник не повреждены, иначе все было бы очень грустно, вероятно, что при таком ранении Келдрин бы не продержался так долго.
На моей памяти ранения груди и живота — самые поганые. На ту же ногу можно наложить жгут и имея достаточную силу воли самостоятельно зашить рану, а при необходимости и вовсе вытащить пулю. Здесь же… моих навыков для полноценной операции не хватало, но и без того обеспокоенные слуги рода Эвверан этого видеть не должны.
Начал я с нижней раны, и сразу стало ясно, что ранение паршивое. Как я и предполагал, увидев черную кровь, задета печень, есть обильные разрывы. Даю голову на отсечение: Келдрин на четвертом круге, маг третьего такую рану бы не перенес. Кажется, увиденное отражалось на моем лице и о том, что ситуация сложная говорить не пришлось.
— Солрэн? — молодые маги молчали и отворачивались, и только Барнсар наблюдал за мной и моими действиями.
— Не лезь под руку!
В этот момент мне достаточно только допустить небольшую ошибку — и все. Работу можно будет считать выполненной, даже награду будет за что получить. Но… Нет. Слишком много я видел смертей за время войны, чтобы не бороться за его жизнь, да и эти люди были ко мне добры.
Выбор сделан. Осталось только перенести его последствия.
— Нужна шелковая нить и иглы. Живо!
Не обращая внимания на суету вокруг, я лез в рану руками, что нарушало все каноны помощи раненому, но здесь нет врача, чтобы все делать правильно. Стреляли издалека, пуля потеряла большую часть убойной силы, но это не помешало ей проникнуть достаточно глубоко, чтобы устроить разрыв тканей. Человек бы умер бы сразу, свалившись с коня. У Келдрина же был еще шанс. Хорошо, что пулю не разорвало.
— У кого руки не дрожат? — обратился я к собравшимся.
Барнсар, отодвинув что-то лепечущую в стороне мать, поручив ее слугам, сам подошел к столу.
— Вымой руки.
Быстро выполнив требуемое, наследник склонился над отцом рядом со мной.
— Держи края раны.
В четыре руки дело пошло быстрее, и вскоре пуля была извлечена из отверстия. Пришлось, правда, воспользоваться ножом и еще расширить края раны, но ведь главное результат. Комок металла упал на подготовленную тарелку.
— Нить с иглой, — скомандовал, увидев, как служанка протягивает требуемое. — А теперь промой их в растворе и вдень нить в иглу.
Зашивать раны мне приходилось всего раз десять, если не считать работы с мелкими порезами и прошедшими вскользь, печень же — единожды. Не потому, что ранений подобного рода было мало, наоборот, частота их пугала. А потому, что такие сложные случаи всегда отдавались врачу. Лишь однажды мне пришлось помогать Заку, когда тот был истощен настолько, что и руки толком поднять не мог. Именно его наставления сейчас звучали в моей голове, будто мы вновь в том полуразрушенном доме спасаем одного из сослуживцев, получившего неприятный «подарок» от имперцев.
— Поехали, — выдохнул я, принимая у служанки иглу.
Закрывать раны полностью мне было не нужно, скоро должен появится настоящий врач. Моя задача остановить кровотечение, купировать источники крови.
Если бы я не был магом, то эта затея — начать действовать самостоятельно, изначально обрекалась бы на провал. Имея даже аспект хаоса, никак не предназначенный для работы в данной сфере, я мог оказать первую помощь. Мне не требовались какие-то выдающиеся заклинания или чары, чтобы достичь цели — избавиться от инородных тел в организме главы рода. Стараясь не усугубить ранение своими неосторожными действиями я аккуратно наложил чары на лезвие ножа и направлял магию в рану. Конечно, можно было попросить магов Эвверанов помочь, но я не знал, на что они способны, особенно сейчас, когда так взволнованы происшествием. Жаль, что здесь только молодежь, более или менее опытные маги рода, были разосланы с поручениями Келдрина. Это я знал. Слуги часто любят болтать о чем-то по их мнению мало значимом, что не имеет смысла скрывать, даже не подозревая как на этом можно построить целостную картину происходящего.
Первая рана успешно обрабатывается, не без помощи магии, конечно. С помощью аспекта хаоса в определенной мере возможно воспроизвести влияние другого аспекта, и военные действия заставили научиться
