Упорядоченное - Ник Перумов
…Существо на столе вдруг конвульсивно дёрнулось, его левая лапа сломалась, кожа лопнула и оно выдернуло культю из зажима, оставив в нём кисть и большую часть запястья. Выдернуло, взмахнуло, рассеивая в воздухе широкий веер брызг тёмной крови – и один из людей в масках, отброшенный, рухнул на пол, обхватив разбитую голову.
Другие заметались, кто-то отскочил от стола, кто-то бросился к дверям, а не растерялся только человек с раздвоенной бородой. Взмах широким клинком и лезвие вошло прямо под подбородок создания.
Отражение в стекле угасло, но ещё несколько мгновений ошарашенный Вен словно наяву видел эту картину.
Голова глядела на него в упор незрячими глазами.
А потом за дверьми вновь раздалось знакомое уже шур-шур-шур. Быстро, зло – и оставшиеся незапертыми двери анатомички распахнулись.
Вениамин не успел ни понять, что там, ни даже разглядеть. Его залило леденящим ужасом, в глазах помутилось – какие-то тени, сгущения темноты, множественное движение к нему – и он метнулся к окну, забыв обо всём.
…И вновь, как и в прошлый раз, неведомый страх остался в пределах стен висячего аппендикса. Вениамин, тяжело дыша и обливаясь пóтом, распластался на черепице, прячась за высокой каминной трубой.
Он опять не выполнил обещанное Санди. И внутрь полез, и решётку не починил. Правда, добыча книгами оказалась достойная.
…Этой ночью он почти не спал, и виной тому оказалась отнюдь не Санди, как частенько у него случалось. Прежде всего пришлось распихивать куда ни попадя вытащенные из анатомички книги, пряча не столько от неведомых «соглядатаев Капитула», сколько от самой Алисанды. Потом – корпеть над заданной компиляцией по исторической магии, профессор Сертанна Ли, в отличие от многих других, умела требовать, но и – опять же, в отличие от других – умела учить интересно.
Вениамин Скорре обитал в крошечной комнатушке в аттике под крышей студенческого дормитория. Комнатка эта, при всей тесноте, имела два огромных преимущества – во-первых, прямой выход на крыши Академии, а во-вторых – он её ни с кем не делил.
Что, как нетрудно догадаться, делало возможным визиты милсдарыни де Брие ди Бралье дю Варгас.
– Песчинку прячь на морском берегу, – пробормотал Вениамин, запирая за собой дверь, – в лесу прячь зелёный лист[4]…
В его жилище все стены заполняли книги, не оставляя и ладони свободного пространства. Там, где у нормальных студиозусов висят плащи парадные и повседневные, где аккуратно или не слишком сложены панталоны, блузы и береты, у Вениамина на собственноручно приколоченных полках стояли книги. Томов было множество, полки прогибались, их приходилось подкреплять откосами, ставить подпорки, так что вся конструкция выглядела как «гоблинский сарай», по выражению всё той же профессора Сертанны Ли.
Даже узкая койка устроена была в простенке, и над ней тоже опасно провисали книжные стеллажи. В общем, комнатка походила скорее на келью, и им с Алисандой приходилось проявлять немалую смекалку, когда дело доходило до занятий любовью.
Добытые книги отправились по дальним углам, под кровать, к потолку, подальше от внимательных карих глаз Санди. Конечно, обещание починить решётку он так и не исполнил… и нет, врать очень нехорошо, значит, надо обязательно вернуться и на сей раз уже и в самом деле никуда не лезть, а сделать дело быстро – и назад.
Но что это всё-таки было за видение в изогнутом стекле? Та команда вивисекторов и их главный, с раздвоенной бородой? Кто они? Профессора Академии? Подобное, конечно, напрашивалось. Но, если заколотили весь корпус, так и иные напоминания могли убрать.
Добытые книги он листал жадно и торопливо, куда жаднее и торопливее, чем старатель, промывающий груды песка. Совершенно незнакомые системы чар. Совершенно новые символы, руны, знаки, ингредиенты. Многое просто зашифровано или написано нарочито запутанным, неясным языком. И ссылки, постоянные ссылки на «великих предшественников», «предтеч», «отцов-основателей».
А особенно часто попадались упоминания некоей «Ad Practicam Necromantiae», комментариев к ней, комментариев к комментариям и так далее и тому подобное.
Это, похоже, был какой-то компедиум, фундаментальный обобщающий труд, нечто вроде «Основ практической магии».
Эх, где б его ещё достать…
Слишком многие и слишком во многом ссылались на него.
Ну, ничего, где наша не пропадала! Отыщем. Вернёмся в аппендикс, несмотря на все и всяческие страхи.
Тем более, что обещание, данное Санди, всё равно надо выполнять.
…Вениамин медленно брёл по парадному коридору главного корпуса Академии. Величественное и массивное здание служило основанием высоко поднимающемуся пучку острых, пронзающих облака башен. Здесь всё казалось вечным, незыблемым, пребывающим в полнейшем, абсолютном порядке. Здесь сверкал никогда не пачкающийся мраморный пол, здесь по стенам плясали сложнейшие гирлянды огней, улыбались люди, скакали великолепные кони, ползли чешуйчатые вараны, трудились пахари, торжественным маршем двигались хоругви…
В нишах застыли сотканные из света объёмные изображения выдающихся магов и чародеев, составивших гордость Конгрегации, Капитула и Академии. Вениамин ходил мимо них сотни, если не тысячи раз. Ходил тысячи раз и уже привык не обращать на них внимания. Он пока ещё даже не бакалавр, всего лишь ассоциат, чего зря пялиться на великих?
Но взгляд его всё равно скользил по фигурам, просто потому, что были они донельзя крупными и яркими. Никаких бледностей или потемнелостей, живые, нарядно одетые люди, довольные, запечатлённые в моменты собственных триумфов.
И – что это такое? – что за знакомая раздвоенная борода?!
Вениамин так и застыл перед переливающимся всеми цветами радуги изображением.
Как он сразу не догадался?
Он ведь видел эту светостатую бессчётное множество раз, ходил мимо неё – но так и не узнал эту знаменитую бородищу.
Профессор общей магии почтенный дон Фернандес де Мойра ди Фелипо.
Как можно было не узнать?!
Знаменитый основатель принципиально нового направления, астромагии, где задействованы были долгопериодические колебания в движении небесных светил, создающие особые резонансные частоты в сплошном и равномерном потоке первичной силы, пронзающей мир. Астромаги занимались длительными, фундаментальными заклинаниями, требующими порой нескольких лет для наложения, и использовали свои чары для действительно глобальных целей – засухи или заболачивания, перемены излишне знойного или излишне холодного климата.
Самое главное – чары эти требовали уймы времени и никто, кроме самих астромагов, ничегошеньки в них не понимал. Но результаты получались якобы фантастические. Правда, чтобы их увидеть, требовалось подождать несколько веков, и тогда…
Теоретическая магия, так её и растак.
Да, подумал Вениамин. Очень удобно. Астромагия – и тайные эксперименты в глухом «аппендиксе», поднятом на огромную высоту. Никто ничего не заподозрит и никому не придёт в голову проверять витающего в звёздной выси профессора.
Никто, как оказалось, ничего не убирал.
