Легенды Отрезанного Простора - Мария Токарева
Аобран, неловко сутулясь на облучке, приказал лошадям пошевеливаться. К счастью, на пути им не попалось ни канав, ни прорастающей из-под земли колючей проволоки. Адхи бессильно облокотился спиной о стенку кибитки и укутался в лоскутное одеяло. Хотя бы оно не изменилось. Впрочем, хотелось разорвать его на клочки и разнести кибитку, которую не посчастливилось повстречать после похищения Дады.
Адхи ненавидел себя за слабость, за невозможность прыгнуть через бездну за младшим. Хорг требовал последовать за ним, возможно, прямо в западню, но так бы никто не разделил братьев. И если у Адхи не хватило силы и смелости, то лучше бы его еще на мосту поглотил ядовитый плющ.
– Эй, ты бы закрылся, чтобы плесени не надышаться, – предупредил Ледор. – Будто мало тебе проблем.
– Без тебя разберусь! – зарычал Адхи. Казалось, голос тоже стал другим, более высоким, без упрямых щелкающих интонаций, которыми славились жители Отрезанного Простора.
Адхи оказался чужим самому себе. И в таком виде ему полагалось еще куда-то идти, кого-то спасать. Да он из кибитки не желал показываться, когда странники выехали с пустыря и Ледор радостно заявил:
– Смотри, там весь табор собрался.
– Да, давно такого не было, – улыбнулся Аобран. Адхи же захотелось накрыться пестрым одеялом, чтобы никто не увидел, во что обратился гордый орк.
А над табором взрывались яркие фейерверки, играла трескучая музыка, галдели люди, доносился запах еды. Вот есть, пожалуй, очень хотелось. Привычки орков выживать в любой ситуации никуда не девались, желание восполнить силы доброй едой не улетучилось.
– Выходи-выходи, сейчас будет столько снеди, – знал, чем выманить наружу, Аобран, приглашая Адхи покинуть ненадежное убежище. И нехитрый план сработал.
– О! Да у нас пир! Чем потчевать будете? – довольно смеялся Аобран, шествуя между кибиток, из которых выстроился настоящий городок, готовый наутро унестись прочь в степь и исчезнуть в «проколах». Он разрезал вечерние сумерки мириадами ярких огней, многие из которых висели в воздухе бестелесными светлячками.
Табор искрился и взрывался весельем, повсюду беспечно танцевали и болтали кудесники, показывая друг другу магические фокусы, наполняя чаши вином и беспрестанно смеясь. Адхи ощущал себя совершенно лишним посреди этого веселья.
– Что отмечаем, братья? – интересовался Леодор, приветствуя других кудесников яркими снопами искр.
– Удачное выступление в княжьем граде, – объясняли встреченные «братья». Многие выглядели очень странно. Большинство из них носили длинные балахоны, и не хотелось думать, что скрывается под разноцветной тканью.
Пока спутники шли к центру зыбкого городка, им встретились и кудесники с рогами, и шестирукие, и покрытые разноцветной шерстью. У некоторых вместо ушей торчали плавники, у других – маленькие крылья. Третьи щеголяли четырьмя, а то и шестью глазами.
На их фоне Адхи вскоре распрямился и почти успокоился: в такой компании он точно не выглядел самым странным гостем. Получалось, что Аобран и Ледор скорее выбивались из общего числа загадочных созданий. И уж точно не все из них показывали свои странности широкой публике. Но здесь они не боялись сбросить иллюзии и предстать с истинными лицами.
– О! Офелиса! Как всегда, неотразима! – приветствовал Ледор черноволосую молодую женщину в ярко-оранжевом балахоне и высоком тюрбане. Статная, с прямым носом и крупными губами, она выглядела как королева табора, но скромно сидела у костра и что-то помешивала в котелке.
При этом ложка взбивала бурлящую снедь сама по себе, а женщина только повелительно крутила указательным пальцем. Также без ее участия работали и ножи, нарезающие и раскладывающие на кожаных тарелках куски дымящегося мяса. К тому же вокруг женщины горело несколько костров, на каждом из которых что-то жарилось, варилось или тушилось, а потом само собой раскладывалось по тарелкам на потеху восхищенным кудесникам.
– Что же вы не поехали на выступление в княжий град? Говорят, там была широкая свадьба, а потом Праздник Весны, вот они и звали много кудесников, – посетовала Офелиса. – Но хотя бы сейчас вы вовремя. Я уж думала, беда с вами случилась. Всех дозвалась, а вас не дозвалась.
– Да вот новенького обучали, – сказал Аобран и указал на съежившегося Адхи. – Были у Разлома Барьера, там-то магический зов не слышен.
– Новенького? Так тащите его сюда. Будем угощать. Что-то грустный он у вас, неужто пороли-били? – с интересом пригляделась Офелиса и даже не подумала укорить за убогость.
– Да-да, розгами-розгами, – не очень весело рассмеялся Ледор.
«Хуже! Превращали в неведомую зверушку, какого-то эльфа-мэйва», – угрюмо подумал Адхи, стыдливо отворачиваясь. Ему казалось, что он наверняка стал уродливым, хотя не попалось ни единой лужицы, чтобы увидеть свое лицо.
– Эй, новенький, не робей. Добро пожаловать в наш трактир под открытым небом «Кудесник на склоне». Трактир собирается каждый раз, когда есть что поесть, – рассмеялась Офелиса, приветливо раскидывая руки. На ее жест огонь под всеми котелками приветливо полыхнул, но тут же опустился, послушный воле устроительницы и распорядительницы трактира.
– Сядь, поешь. Тебе надо успокоиться и обо всем поразмыслить. Может, сам поймешь, что не все так страшно, – увещевал Аобран, передавая Адхи жареный окорок и принимая от собратьев поднос с фруктами. Втроем они устроились на пышном ковре с разноцветными подушками недалеко от Офелисы, которая, не двигаясь с места, снабжала изысканными блюдами весь табор.
– Уйдите от меня! Все уйдите! – воскликнул Адхи и угрюмо отсел на край ковра, однако от еды не отказался. Он боялся, что его новые зубы не позволят есть мясо, но они оказались острыми и вполне удобными. Хотя бы голодная смерть не грозила. А все остальное совсем не радовало.
Да уж, поразмыслить. А над чем? О том, как все это произошло? О том, как его постигла новая беда? Он уже сбился со счета, сколько бед в последнее время на него обрушилось. Все это не напоминало испытания духов-из-скорлупы, они-то учили жить по совести и блюсти обычаи Степных Орков. А он будто попал на страшную ярмарку. Но что еще оставалось? Он просто шел за теми, кто обещал хоть какую-то помощь. Но они завели в западню.
Адхи зажмурился, чтобы не расплакаться при всех, и не от боли – от обиды. От горькой досады. Как же так вышло, что не смог вернуться домой? Когда он получил эту гадкую отметку?
Ведь все шло так хорошо, когда Аобран и Ледор все-таки отладили координаты «проколов». Он уже бежал к стойбищу, к маме и отцу. Он уже видел соплеменников. Но все сломалось и пошатнулось, когда Адхи окликнул родителей у юрты шамана. Его голос тогда громко разнесся по деревне. По всему выходило, что хоть кто-то должен был бы услышать его, обернуться или встрепенуться, даже если родители сочли его предателем и намеренно не замечали.
