Не в магии счастье - Михаил Александрович Швынденков
Девушка вдруг стала серьёзной.
— Вообще-то это считается оскорблением, если сказано в присутствии официальных лиц. Ты действительно ни черта не смыслишь в этикете. Землеройкой мага земли можно назвать только близкому другу, или в узком кругу друзей.
Я посмотрел по сторонам, на нас никто не обращал внимания.
— Тогда вот, самой красивой землеройке Академии, от чистого сердца. Без каких либо долгов и обязательств, просто подарок, — и я, пошарив в кармане, протянул девушке перстень с дамским размером кольца и кристаллом коричневого рубина.
Огранка у него была выполнена для амулетов и накопителей, то есть имелись две большие грани, параллельные друг другу. Девушка небрежно взяла перстень, поднесла его к лицу, и вдруг резко изменилась. Лицо приняло хищное выражение, глаза сузились, руки напряглись.
— Это не аметист! — как-то с вызовом произнесла она.
— А что это меняет. Я подарил от чистого сердца. Раз подарил, значит, это для меня не является, тем, ради чего люди готовы жизнь отдать. Как и договаривались, тебя это ничему не обязывает. Просто хотелось бы иметь хороших знакомых в академии. Бери, если откажешься, значит, ты не хочешь меня знать вообще. Чем я заслужил такое отношение?
— Просто, когда мужчина делает такие подарки, обычно потом тащит в постель? Ты на это рассчитываешь?
— Алиса, ты красивая, любому мужчине лестно знакомство с такой девушкой, и чем ближе, тем лестней. Но я всегда держу слово! Тебя этот перстень абсолютно ни к чему не обязывает!
— А на какой факультет ты собираешься поступать?
— На амулетостроение, тоже будешь отговаривать?
— Зачем? Каждый по-своему с ума сходит. Хотя если всё переводить на деньги, то может ты и прав.
— А ты почему на земляном факультете?
— Когда поступала, очень хотела помочь родителям. В нашей местности всё время то потопы, то засуха. Поэтому очень важны системы осушения и водоснабжения.
— А мне просто нравится создавать новые руны, а как их проверить, только в амулетах.
— Слушай, Мики, да? Если тебе на факультет амулетчиков, то чего тебе здесь стоять? Пойдём.
Она взяла меня за руку и потащила в помещение. Здесь действительно сидела комиссия, семь разумных слушали какого-то молодого аристократа, который пытался доказать, что если его не направят на огненный факультет, то Академия лишится расположения его папы, и может прекратить своё существование.
Перед комиссией на красивой подставке расположился шар, размером с футбольный мяч, ну, или с человеческую голову, в этом мире нет футбола, так что про мяч местные не поймут. Когда испытуемый клал руки на этот шар, он начинал светиться и звучать. Цвет свечения и частота звука говорили о предрасположенности мага к виду магии: огонь, вода, воздух, земля. Иногда шар начинал мигать и гудеть на низких частотах, это означало, что испытуемый является менталистом. Следующее действие этой комиссии объясняется тем, что те разумные, которые не показали значительного потенциала ни в одном из видов магии, направляются на факультет амулетостроения. Принято считать, что, чтобы стать хорошим амулетчиком, достаточно иметь усидчивость и терпение. Как говорят сами студенты, достаточно иметь чугунный зад. И если кандидат на поступление сам идёт поступать на амулетостроение, значит, ни на какой другой факультет он поступить не рассчитывает.
Мы прошли мимо их стола и направились в дальний конец этого зала. Вслед нам раздалось:
— Вы куда?
— К амулетчикам, — бросила через плечо Алиса, не останавливаясь
В середине зала я увидел дверь с наклеенным листом коричневого цвета, с надписью «Магия ЗЕМЛИ», а в конце зала был вход в другой зал, точнее комнату, на двери которой был наклеен лист фиолетового цвета с надписью «Амулетостроение». Мы туда вошли, и Алиса выдвинула меня вперёд. В комнате стоял стол, около него три стула, но там никто не сидел. А у окна стояли двое мужчин и одна женщина. Мужчины были, судя по всему гномами. Они есть в этом мире. Ростом чуть ниже людей, с характерными чертами лица, я бы сказал, что их черты ближе к арабским. Все черноволосые. А других отличий вроде бы и нет. А женщина была довольно красивой, судя по пронзительному взгляду, возраст её был значительно больше, чем тот, на который она выглядела. А выглядела она лет на двадцать пять.
— Чего тебе, Алиса? — среагировала на наше появление женщина.
— Привела вам амулетчика.
— Вот этого? Представьтесь молодой человек!
— Мики ля Витур, граф.
— И что забыл аристократ на нашем факультете? — это родил один из гномов.
Я молчал, он ведь мне вопрос не задавал, а на риторические вопросы отвечать, это дурной тон. Женщина подошла ко мне, внимательно меня осмотрела, бросила на меня диагностическое плетение.
— «Целительница, и, как минимум, магистр», мне стало страшно, если она начнёт копать, то… Тут я почувствовал, словно ветерок подул в голове. «Комп, закройся. Так, что там надо делать, поём детскую считалку: «Хорошо живёт на свете Вини Пух, оттого поёт он песни эти вслух!» — и эту считалку пускаем по кугу, как застрявшую пластинку. Что, уважаемый читатель не знает, что такое пластинка? Главное то, что застрявшая пластинка это как зацикленная звуковая запись, которая всё время повторяется.
Женщина удивлённо уставилась на меня, а потом подняла какой-то мощный щит. Значит, она меня приняла за врага, это нужно менять!
— Вы не имеете права меня сканировать без моего согласия!
— Да кто ты такой, чтобы твоё согласие спрашивать?
— Марго, ты опять за своё? — это старший гном, — Тебя что, к землеройкам отправить?
— Подумаешь! А ты, красавчик, не боишься со мной ссориться?
— Нет, мне маркиза фон Кламер больше нравится, — и киваю на Алису. Дальше происходит следующее. Гномы начинают смеяться, точнее, ржать, Эта Марго обиженно поджимает губы и смотрит то на меня, то на Алису, а та то ли сильно смущается, то ли просто ничего не понимает, в её взгляде простое удивление, чего это они?
— Парень, ты принят! — гном, что постарше, забирает у меня карточку, мне суёт другую и хлопает по плечу.
— Маркиза фон Кламер, проводите, пожалуйста, вашего друга к мужскому общежитию, и снова буквально покатились со смеха.
Мы с Алисой вышли из этой комнаты, потом вышли на улицу.
— Алиса, я ничего не понял, почему они так смеялись? Кто эта женщина, кто эти мужчины. Почему она так себя вела?
— А
