Великокняжеский вояж - Олеся Шеллина
Еще одной причиной нашей задержки в городе, в котором пока не было ничего достойного моего внимания, и все только-только начали бегать, как наскипидаренные, готовя проекты и чертежи для большой стройки, стало известие о том, что Никита Бахарев вернулся из своего шпионского похода в Англию, и вместе со своим учеником Ползуновым должен был присоединиться к нашему поезду. Воронцов попросил меня немного подождать, и я милостиво согласился, тем более, что мне самому было интересно, что же они привезли в плане освоения новых технологий.
Так что из Новгорода мы выехали лишь спустя три дня, и в тот самый момент, когда я хотел пересесть в карету и пригласить туда Бахарева с Ползуновым, ко мне подъехал Воронцов. Посылать его лесом было неудобно, и я заставил себя сосредоточиться на том, что он мне собирался сказать.
— Ваше высочество, Петр Федорович, я хотел бы поговорить о заводе Строгановых, — начал он очень издалека.
— И что не так с заводом Строгановых, Роман Илларионович? — вздохнув, спросил я.
— Да все дело в том, что он скоро станет убыточным. Больно уж руда худая на медь на него идет, — после минутного молчания ответил Воронцов, тщательно обдумывая каждое слово.
— Не думаю, что сами Строгановы не в курсе подобного положения дел, — я обернулся и посмотрел на едущего немного позади Сергея. Александр, которому только-только исполнилось двенадцать лет, верхом долго ехать не мог, поэтому отец велел ему пересесть в карету, несмотря на сопротивление мальчишки.
— И все же я убежден, что они ни черта не понимают в металлургии. Непонятно, зачем вообще взялись и разрешение выпросили у Берг-коллегии, — Воронцов скривился.
— Вот что, Роман Илларионович, Сергей Григорьевич вон он, так что давай подзовем его к себе и зададим все эти вопросы напрямую, нечего злословить у него за спиной. Федотов! — заорал я, подзывая адъютанта, который ехал рядом, ненавязчиво меня опекая.
— Да, ваше высочество, — он материализовался рядом со мной так быстро, что мы с конем вздрогнули.
— Позови сюда Сергея Григорьевича, мы с Романом Илларионовичем ему пару вопросов по его Таманскому заводу задать хотим, — Федотов кивнул и, развернув коня, помчался к Строганову, который, видимо, что-то заподозрил, потому что посматривал в нашу сторону с подозрением.
Федотов снизил скорость, и его конь подошел к напрягшемуся Строганову шагом. О чем они говорили, расслышать я, к сожалению, не мог, но вот видеть, как Сергей побледнел и кивнул, а после чуть пришпорил своего коня, чтобы нагнать нас с Воронцовым, я мог, что и сделал, поворачивая голову вместе с его приближением.
— Ваше высочество, вы хотели со мной побеседовать? — я внимательно разглядывал Сергея Строганова. Вообще об этом семействе ходили весьма неоднозначные слухи, но вот конкретно этот Строганов производил впечатление довольно миролюбивого и не склонного к конфликтам человека. Однако, эти качества не делали его, упаси Господи, глупым или плохим дельцом, отнюдь. Под моим пристальным взглядом Строганов заметно нервничал, хотя я так и не смог понять причины этой нервозности.
— Да вот, Сергей Григорьевич, — наконец, я начал отвечать, в то время как Воронцов уже начал недоуменно на меня коситься, — разрешите наш с Романом Илларионовичем спор. Он говорит, что ваш Таманский завод скоро убыточным станет, что медь, кою вы плавите, может в ближайшее время закончится, что руда худая, да и вообще, что завод вы неправильно поставили, и ничего не понимаете в металлургии. Я же говорю, что не может быть все так плохо. Просто не может быть, иначе вы бы давно запрос сделали в Берг-коллегию с просьбой убрать этот ваш завод из налоговых сказок. Так рассуди нас, сделай милость, — Строганов уставился на меня так, что я невольно принялся оглядывать себя, ища беспорядок в одежде.
— Ваше высочество, Петр Федорович, я не понимаю вас. Медь плавится отлично, больше тысячи пудов в год выдаем. Вот что заводик неудачно поставили, вот тут прав Роман Илларионович, водный напор маловат, приходится только в половодье все печи запускать, а в другое время три работать могут, а остальные приходится останавливать, — Строганов развел руками, но тут же снова перехватил поводья. Он вообще не слишком уверенно держался в седле, как я заметил.
— И кто же вам посоветовал ставить завод в столь невыгодном месте? — я бросил быстрый взгляд на Воронцова, но тот лишь губы поджал, сверля Строганова неприязненным взглядом.
— Не знаю, — Сергей по-настоящему растерялся. У него даже складки на лбу образовались, когда он пытался вспомнить, кто же именно ему так удружил.
— Вот лучше бы солью занимались, — не выдержал Воронцов, и все-таки вставил свои пять копеек. — Что делать будете, когда руда иссякнет?
— Я не думал об этом, но что-нибудь будем, — вспылил Строганов. — Что вы вообще, Роман Илларионович, ко мне привязались, прямо как репей к собаке? Или вам наш завод жить спокойно не дает? Что вам от мен нужно?
— Так, господа, голос будете друг на друга в борделе повышать, а не в присутствии его высочества, — с двух сторон подъехали Румянцев с Турком и Олсуфьев с Федотовым. Речь начал толкать Олсуфьев, невольно хмурясь, разглядывая спорщиков.
— Да пускай продолжают, Адам Васильевич, — я хмыкнул. Вы уж проследите здесь, чтобы они ненароком драку, или же дуэль не устроили, а я, пожалуй, в карету пересяду. Да, Петька, будь ласков, найди Бахарева с его учеником и пригласи их ко мне, я как раз выяснить хочу, как там Англия поживает.
Бахарев присоединился ко мне довольно быстро, тем более, что из-за моей смены средства передвижения весь поезд был вынужден ненадолго остановиться. Я только-только успел устроиться на подушках, как ко мне присоединился механик, а после и его ученик. За Ползуновым захлопнулась дверь кареты, и кучер в это самое время начал движение. Мальчишка едва не завалился, потому что не успел усесться. Бахарев успел схватить его за руку, удерживая, и помогая сесть рядом с собой. Некоторое время я молча рассматривал сидящих напротив меня людей, которые начали заметно нервничать от такого пристального внимания к своей персоне.
— Ваше высочество, о чем вы хотели поговорить? — наконец, Бахарев не выдержал и задал вопрос прямо мне в лоб.
— О вашей поездке, о чем же еще, — я наклонил голову, глядя на него.
