Спасенные - Константин Владимирович Денисов
А ещё было страшно оттого, что кроме тех, кто на корабле, об этой угрозе никто не знал. Продолжали дети ходить в школы на Земле, люди на работу, исследователи продолжали исследовать космос. А эти триста человек уже знали, что космос принадлежит не только им. Такая ответственность!
Но они же были учёные, как-никак. Стали пытаться наладить контакт. Посредством световых сигналов в математической последовательности. И дело пошло. Те ответили, стали другие последовательности в ответ вымигивать. В общем, за месяц, примерно, научились кое-как примитивно объясняться. Но не они, не мы в тонкости не лезли, не пытались ничего выяснить, сосредоточились на том, что пытались научиться разговаривать. Коммуницировать, как они это называли.
Когда стали немного понимать, договорились, что нужно привезти более полномочных представителей своих рас для полноценного контакта и установления дипломатических отношений. Решили, в чём будут измерять время, чтоб встречу назначить, в какой-то длине волн, я уж не помню. И договорились встретиться на этом же месте, примерно, по земному времени, через два с половиной месяца. Этого времени вполне хватало, чтобы слетать на Землю и подготовить дипломатическую экспедицию.
Верховное правительство, конечно, не полетело, мало ли что. Но всё равно, самый цвет дипломатии собрали. К такому контакту всегда, на всякий случай, готовились и были сценарии и протоколы. Так что, собрались без особых сложностей и полетели. Встретились, как и договорились. Наши на трёх кораблях, они так же. Об этом заранее условились. Чтоб без неожиданностей и никто не подумал, что на них напасть хотят. Покумекали, пообщались учёные между собой и, не смотря на некоторую разницу в технологиях и подходах, сумели соорудить приборы, которые могут взаимодействовать и наладили видеосвязь. Законы физики-то одни на всех действуют. Вот тут-то мы их впервые и увидели, до этого же только огоньками перемигивались. Ну не мы, те, кто был в миссии. Остальное человечество несколько позже.
— Испугались, когда увидели-то? — спросила Василиса.
— Нет, что ты! Обрадовались! И они, похоже, тоже.
— Почему?
— Никто не знал, кого мы встретили и поэтому готовились к худшему. Там могли и улитки какие-нибудь разумные оказаться, к примеру. Или, не знаю, пауки! А оказались, почти такие же люди. Ну, подумаешь, рога и хвост. Мелочи. Такого сильного сходства с другой расой, которая развивалась независимо от нас, вообще никто не ожидал. Поэтому, когда их наши увидели, чуть ли не в пляс пустились. И даже им прямо об этом и сказали. Мол, оказывается, разумные расы развиваются в одном направлении даже физически. Значит, так природой заложено. Они эту радость разделили с нами и тут общение вообще очень хорошо пошло.
Про искусство, про культуру, про науку, правда, осторожно обходя военные и самые передовые разработки. И тут они спрашивают, а когда вы в космос вышли? Покинули первый раз родную обитель, так сказать? Ну, наши учёные быстренько пересчитали в межрасовые временные единицы и сказали. И тут они говорят — «Аааа, понятно, ну мы-то раньше, значит, космос наш, по праву первого, а вам нужно вернуться на свою планету и не высовываться. Мы вас не тронем. Вы главное сами не вылазьте.»
— Странная логика, а как они доказали, что первые были, сказать то что угодно можно? — возмутился Валера.
— А никак! Наши дипломаты тоже пытались их спросить, говорили, что нужно было заранее условия-то озвучивать, а не так, перед фактом ставить. А они говорят, мол, если бы мы заранее вам условия сказали, вы бы нас могли обмануть. И нам пришлось бы оставить космос. А мы, говорят, по нашим правилам, были к этому готовы. Наши им отвечают, мол, может, и вы нас обманываете? А они говорят, что нет, мы честные. И подтверждает это то, что мы тоже готовы были от космоса отказаться. Наши говорят, что, мол, как подтверждает, это всё только ваши слова, которые поворачивают ситуацию в вашу пользу. А фактов никаких. А они опять — мы честные, мы врать не будем. Наши предлагали поделить галактику на зоны. В ней же сотни миллиардов звёзд, ни одна цивилизация не сможет всё исследовать или освоить. А они ни в какую, говорят, это вопрос принципиальный.
— Какая-то дурь, — возмутился Валера.
— Как оказалось не дурь, а просто манипуляция. На дурака хотели проскочить. Ушли бы мы, во что они и сами не верили, они бы всё равно потом на нас напали. А так, получается, войну объявили, только таким замысловатым способом. Возможно, чтобы своему народу объяснить, почему им воевать приходится. Возможно, что для них этот аргумент был убедительным. У нас все эти видео с переговоров были в открытом доступе. И по телевизору их крутили постоянно, и на всех цифровых ресурсах они были без купюр. Целиком. Так что всё человечество понимало, что дипломаты ни при чём, и если уж кто решил с нами воевать, то это решение целиком на его совести. И война эта справедливая, за жизнь человечества. В добровольцах недостатка не было. В общем, вот так война и началась.
Лука замолчал и посмотрел в небо. Все ждали, что он продолжит, но он продолжал молчать.
— Очень странно, — сказал, наконец, Игорь, — мы про эту войну вообще ничего не знаем. Конечно, много лет прошло, но не могли же про неё просто забыть.
— Забыть вряд ли, но вот каким-то образом стереть из истории, вполне возможно, — ответил Валера.
Каждому из них хотелось добавить фразу — «если это правда», но они этого делать не стали.
— Одно радует, — сказал, наконец, Лука, — что у вас рогов нет! Ведь нет же? — и он пристально на них посмотрел, а затем рассмеялся своим скрипучим смехом, — а это значит, что мы победили. Независимо оттого, знаете вы о войне или нет.
— Мы как-то с Лианой разговаривали на тему войны, ну вообще всех войн, и она мне рассказала то, что ей говорил её дед, — сказал вдруг Игорь, — он родился лет пятьсот назад. Если мы всё правильно подсчитали, то это, примерно, через тысячу лет после этих событий. И он ей рассказывал, что раньше ходили слухи про какую-то войну, которую стёрли из истории. Стирали долго и
