Десять тысяч стилей. Книга шестая - Илья Головань
И такая перемена в настроении не укрылась от внимания подчиненных.
— Теперь я вижу Павлина Смерти, — кивнул префект правого фланга. — Что же его так сильно беспокоило, что только перед боем он вернулся в норму?
— Кто знает, — пожал плечами префект кавалерии. — Пора на позиции.
— Да. Удачи.
«Их больше», — подумал Ливий, не слыша разговора о себе. Сейчас его волновали только войска противника.
Тридцать два отряда пехоты, восемь ал кавалерии — враги превосходили Львиную армию на семь отрядов. Сколько среди пехоты было стрелков, разглядеть Волк не мог — враги шли смешанными порядками, собираясь поменять построение прямо перед боем.
Дисциплина Львиной армии позволяла использовать сложные построения. В королевстве Глаудос только эта армия могла сражаться манипулами — и Ливий воспользовался этим, построив отряды пехоты в шахматном порядке.
Восемь отрядов пехоты в центре, по шесть — на каждый фланг. Здесь все было понятно, даже приказ Волка не понадобился.
— Распределить стрелков равномерно? — спросил помощник генерала.
В манипулярной тактике предпочитали делать так, но Ливий поступил иначе:
— Нет. Распределите только четыре отряда, один оставьте в резерве.
— Слушаюсь.
Враги не могли похвастаться такой же дисциплиной. Снаряжение тоже было разным — некоторые отряды щеголяли чуть ли не полными латами, а некоторые шли в кожаной броне. Конечно, сбродом армия Белого Льва не была, но в вопросе профессионализма Львиная армия расположилась на голову выше.
Манипулярная тактика — это двухшеренговый бой. Вперед вышли всего десять отрядов пехоты — то есть, только половина. Между отрядами остались прорехи, и стоило войскам столкнуться, как в эти промежутки хлынули враги.
Казалось бы, зачем оставлять возможность обойти свои силы? Тут и показывал свой максимум профессионализм, а вместе с ним — однородность снаряжения. Каждый пехотинец Львиной армии нес тяжелый ростовой щит, прикрывая и себя, и соратника рядом.
Отряд пехоты Львиной армии — это компактная «коробка», которая может держать оборону со всех сторон. Поэтому, когда вражеские солдаты проникали в промежутки между отрядами, они попадали под перекрестную атаку двух «коробок».
Стрелки же беспокоили врагов, не давая им продвигаться дальше. Так, под шквалом стрел и дротиков, под атаками мечей с двух сторон вражеские силы увязали в промежутках. А если они умудрялись прорваться дальше, то натыкались на резервную пехоту, которая ждала своего часа во второй шеренге.
Такая тактика позволяет с успехом сражаться против превосходящих сил противника. Но есть одно «но».
Идущие.
Как бы крепко и умело солдаты ни держали щиты, враг с ярью мог легко взломать оборону. А идущих у армии Белого Льва оказалось не меньше, чем у Львиной армии.
«Так дело не пойдет, они не удержат строй», — подумал Ливий и поднял руку, сжатую в кулак.
Трубачи задули в трубы, и пехота второй шеренги двинулась вперед, чтобы занять промежутки, а пехота первой шеренги немного отступила назад, подстраиваясь под подкрепления. Теперь войска Львиной армии стояли единым фронтом — другого выбора не оставалось.
И все же численное превосходство врага давало о себе знать. Из тридцати двух отрядов пехоты, шесть были стрелками, а значит, двадцать шесть состояли из пехотинцев.
Завязался ожесточенный бой. В тесном строю солдаты Львиной армии не могли бить мечами — они лишь кололи и продолжали держать свои щиты. Раз за разом, почти не видя врага, каждый солдат делал одно и то же, приближая всю армию к победе.
Там, где строй ломался, многие пехотинцы оказались отсечены от основных сил. Без союзников рядом, солдатам приходилось рубить мечом во все стороны — и тогда они показывали, что и без строя способны на многое.
Выучка, дисциплина, хорошее снаряжение — все это позволяло Львиной армии удерживать построение даже перед превосходящими силами врага. Одно можно было сказать точно — войска обеих армий увязли. Солдаты могли драться полчаса, час, два или даже весь день. Бой намечался долгий.
— Отделите от двух кавалерийских ал половину и оставьте в резерве, — отдал приказ Ливий.
— Есть!
Прошло всего пятнадцать минут, как кавалерия врага пришла в движение.
«По четыре алы с каждой стороны. Решили одновременно ударить по двум флангам», — подумал Волк. План вражеского генерала был очень простым. И очень эффективным.
Враги хотели связать всю Львиную армию боем, а потом сокрушить, когда усталость даст о себе знать. И Ливий знал, что это действительно может сработать.
— По четыре алы на каждую сторону. Встретьте их, — сказал Волк.
— А те две половины?
— Пусть будут в резерве.
В свою кавалерию Ливий верил. И резерв оставил неспроста: когда враги уже почти добрались до флангов, одна кавалерийская ала отделилась и направилась прямо в центр сражения пехоты.
Ливий знал, что так и произойдет. Он видел то, как перестраиваются пехотинцы врага, освобождая место для удара. Они делали вид, что все это произошло случайно, ведь в самом центре построения стоял лучший отряд Львиной армии, но Волк решил подстраховаться. И не зря.
— Обратный клин! Резервную кавалерию — в самый центр. Десять гвардейцев — туда же!
Поспеть за вражеским ударом было невозможно. Пехота быстро меняла построение, но кавалерия все равно оказалась быстрее. Строй прорвали прямо в центре, и даже так пехотинцы Львиной армии уверенно держались, не давая всадникам продвигаться слишком быстро.
Они верили в своего генерала, и генерал их не подвел.
Кавалерия столкнулась с кавалерией, по всему строю прошлись волны. За центр пока можно было не беспокоиться.
— Сотня из резервного отряда — к третьему пехотному. Вторая сотня — к седьмому, — приказал Ливий.
Всего тысяча резерва. Какая-то тысяча застрельщиков не могла поменять исход схватки, поэтому Волк поступил иначе. Он видел места в строю, где пехота начинала уставать, где вражеский напор оказывался слишком сильным — туда и шел резерв. Точечно распределяя сотни, Ливий будто ставил заплатки на прохудившиеся места, укрепляя сразу весь строй. Бой продолжался.
«Я чувствую все сражение, — успел подумать Ливий. — Оно будто живой организм. Никогда такого не испытывал».
Ливий видел все, каждого солдата, ощущал настроение своих воинов и знал, к чему все идет. Волк стал частью битвы — он больше не был генералом. Он был полководцем.
— Дион, возьми десять лучших гвардейцев. Поддержи атаку кавалерии на правом фланге, — сказал Ливий, отвлекаясь от созерцания.
— Слушаюсь.
Дион был начальником гвардии и лучшим воином Львиной армии после самого генерала. Взяв с собой сильнейших гвардейцев, Дион выдвинулся на правый фланг. За это направление Ливий беспокоился не просто так.
После удара кавалерией по флангам и в центре враги перестали совершать маневры. И по тому, как легко всадники продавливали правый фланг, Ливий быстро понял,
