Мастеровой - Анатолий Федорович Дроздов
— Это долгий разговор, господин…
— Хоффман, — подсказал гость.
— Вы присядьте, — предложил князь.
Гость вернулся к креслу.
— Это старая легенда, — начал Юсупов. — И она гласит, что к нам периодически залетают неприкаянные души из других миров. Как и почему это происходит неизвестно — на все воля Творца, но еще в древних летописях есть тому свидетельства. Упоминаются люди, которым удалось эти души приручить и уговорить жить вместе. А теперь представьте, господин Хоффман, что внутри вас два сознания — ваше собственное и еще одно. Вы спите, а оно бодрствует, вы заняты, а оно бдит. Никакой враг не сможет подкрасться незаметно. Это лишь одно из преимуществ. Летописцы пишут, что подселенные души часто наделяли хозяев неизвестными никому знаниями, что позволяло тем делать великие открытия, повергать соперников или другим путем добиваться могущества. Есть исследования, которые утверждают, что некоторые из великих людей стали таковыми вследствие подселения.
— Не читал, — покрутил головой Хоффман.
— Вы и не могли, — хмыкнул Юсупов. — Этих книг не продают, нет их и в библиотеках. Доступны только Осененным, да и то не всем. Я решил вам рассказать, потому что это может навести на след убийцы. Если кто-то, где-то неожиданно станет выделяться среди прочих — повод присмотреться.
— Как происходит подселение души? — спросил Хоффман.
— Пишут, что она сама выбирает хозяина. Или признает, или нет. Горчакова не признала. Вот подлец! — выругался князь. — Он ведь мог разрешить Феликсу надеть перстень. Не признала бы душа сына, так и спора не случилось. А коли бы выбрала, заплатили. Я скупиться бы не стал. Только что теперь…
Князь угрюмо замолчал.
— Я могу спросить? — нарушил тишину Хоффман.
— Да, — кивнул Юсупов.
— Душа могла выбрать простеца?
— Не исключено, — сказал князь, подумав. — Все-таки стоите на своем?
— Отработаю и эту версию, — пояснил Хоффман. — Раз она возможна. Вот представьте ситуацию: в глухой пресненский переулок сворачивает автомобиль. Из него выходят молодые Осененные, затевают спор. Свидетелем сцены становится простец…
— Как он оказался там? Да еще в такое время? — покачал головой Юсупов.
— Например, искал, чего украсть, — не смутился Хоффман. — Там же склад Перфильева. Увидав автомобиль, вор затаился в темноте. Ну, а далее… После смерти Горчакова мог решиться на убийство. Все же деньги… Сделал черное дело, подобрал перстень и надел его на палец. Вполне естественное желание. Душа его возьми и признай. Научила, как действовать далее, например, не брать денег, чтобы избежать наказания. Она ведь в этом заинтересована?
— Да, — согласился князь. — Со смертью хозяина умирает и душа. Вы умеете думать, господин Хоффман.
— Для того меня и зовут, — ответил гость. — А теперь хочу спросить. Если убийца Осененный, я сообщаю вам о нем. Что делать с простецом?
— Доставьте его мне! — князь сжал кулак. — Заплачу вдвое. Справитесь?
— Не извольте сомневаться, — заверил Хофман.
— С чего начнете?
— С отчетов полицейских.
— Они же не нашли убийцу!
— Потому что не умеют делать выводы. Старательные — это да, но не слишком умные. Потому и служат за смешное жалованье. Могут говорить с убийцей и не понять, что это тот, кого ищут. Я же, прочитав отчеты, замечу такового.
— Вам позволят их прочесть?
— Разумеется, — губы гостя тронула улыбка. — Я же говорил, что жалованье у полицейских смешное.
— Действуйте, господин Хоффман! — сказал князь. — Жду от вас вестей.
Глава 5
С дорнами Федор разобрался быстро, для чего привлек к делу других мастеровых — с позволения Рогова, конечно. Самому точить инструменты постоянно было скучно — «в лом», как сказал Друг. Да и Рогов захотел, чтобы мастеровые знали, как изготовить дорн. Федор объяснил рабочим, что это такое, заточил нужные резцы, и дело пошло. Свою сотню инструментов низенький офицер — его фамилия была Куликов — получил скоро. А затем попросил Федора посмотреть свежим взглядом на производственный процесс в цехе — с разрешения Рогова, естественно. Федор посмотрел. После чего долго слушал ругань Друга.
— Это ж мрак! — возмущался подселенец. — Фасонные детали до ума доводят напильниками. Сплошной ручной труд! Удивительно еще, что наганы стреляют.
— Мы можем им помочь? — спросил Федор.
— Займемся, — буркнул Друг.
И они занялись. Для начала внедрили обработку заготовок фасонных деталей по копиру. Пришлось усовершенствовать фрезерный (пардон, шарошечный) станок. Труда это не составило: Федор, он же Друг, набросал на бумаге чертеж приспособления, его быстро изготовили в мастерской. Испытали, получили результат, сделали еще десяток. Выработка резко возросла, более того, теперь к станкам можно было ставить низкоквалифицированных рабочих. Разобравшись с этим, Федор изменил (Друг сказал «модернизировал») финишную обработку. Шлифовальная шкурка здесь имелась, но ее почему-то не догадались использовать для доводки деталей. Федор сделал шлифовальные круги. Сразу не пошло, пришлось показать, а потом стоять за спиной рабочих. Со временем получилось, напильники сложили в ящики. Усовершенствовали и другие процессы. Выпуск револьверов вырос почти вдвое. Более того, сократился брак, а качество оружия улучшилось. Это отметили испытатели и военная приемка.
Куликов улыбался, как кот, нашедший забытую на столе колбасу. К Федору он обращался по имени-отчеству, не гнушался пожать руку. Наладились отношения с Роговым. Тот был построже, но Федора хвалил. Ну, так было за что. Руководство завода оценило работу мастерской, и поощрило начальника. Перепало и мастеровым по составленному Роговым списку. Премию получил и Куликов, что имело неожиданные для Федора последствия. Но об этом позже.
Поначалу в мастерской на Федора смотрели косо. Появился, понимаешь ли, пришлый, и пытается стариков учить. А они ему в отцы годятся. С этим Федор разобрался легко. В первое же воскресенье пригласил мастеровых в трактир. Стол накрыл богатый — с выпивкой и закуской. Обратившись к приглашенным, заявил, что безмерно рад работать с такими мастерами. Что давно мечтал попасть на оружейный завод, потому что здесь есть у кого поучиться. Речь ему составил Друг. Мастеровые выслушали благожелательно, выпили, сытно поели и пришли к выводу, что Федор хоть и молодой, но к старшим уважительный — угостил на славу. Не стесняется спросить совета, а, получив его, благодарит. Знает много, но не заносится. Свой
