По ту сторону Стикса - Юлия Сергеевна Васильева
Глава 5. Миражи на воде
Проводив забавных сестриц до пропускного пункта, я отправился в корейский переулок. Приготовленная незваными гостьями "паста из топора" разожгла во мне аппетит, который сейчас настойчиво требовал продолжения банкета.
Корейский переулок, можно сказать, тоже был детищем Фрэя. Это он предложил фирме по производству мобильных телефонов, искавшей для своего завода место поближе к рынку сбыта, выкупить за гроши здание в резервации. Дешевая рабочая сила делала себестоимость продукции едва ли не меньше, чем выходило бы в Корее или в Китае. Доставка до потребителя практически не требовалась. Единственной и самой существенной проблемой была безопасность, но ее Фрэй гарантировал. За определенную плату, конечно…
Корейцы согласились. И уже через несколько недель, к ужасу военных, сквозь пропускной пункт потекли грузовики с оборудованием. Каждый был тщательно досмотрен и не менее тщательно проклят. Завод запустили в считанные месяцы. Резервация получила дополнительные рабочие места и, казалось, вздохнула немного свободнее, отгоняя от себя самую древнюю и самую страшную угрозу — голод.
Рядом с заводом и выросло то поселение, которое все сейчас называют корейским переулком. Здесь обосновались менеджеры и техники, приехавшие, чтобы запустить производство — все, как на подбор, крепкие парни, владевшие какими-нибудь боевыми искусствами, а иногда и не одним. За год, проведенный в резервации, владельцы завода платили столько, сколько им никогда было не заработать в Корее. Этот квартал сильно отличался от остальных: кое-где можно было увидеть надписи на хангыле, купить в мелкой лавке на углу кимчи, соджу, а также еще с десяток неизвестных мне блюд и напитков — потому что за менеджерами и техниками сюда потянулись семьи, а иногда и совершенно посторонний странный народ.
Я был частым гостем в корейском переулке. Как-то так получилось, что Фрэю некогда было заниматься нуждами этих людей, и он сплавил все общение с ними на меня, хоть я и не самая подходящая кандидатура для переговоров. Но корейцы мне нравились: несмотря на то, что многие находились в резервации не один год, они сильно отличались от местных обитателей. Это невозможно объяснить словами, но уже достаточно того, что я проводил тут гораздо больше времени, чем где-либо.
В маленькой забегаловке, которую местные называли чем-то вроде квакающего слова «саг-ва» — что, судя по рисунку на вывеске, переводилось как «яблоко» — меня встретило круглое улыбающееся лицо Ён А.
— Здравствуй, Инк. Ты сегодня рано. — Она говорила с сильным акцентом, речь звучала мягко, темные глаза смотрели приветливо. Ей за тридцать, но, как и многие кореянки, она выглядела значительно моложе.
— Доброе утро, нуна.
— Джэджун еще не ушел на завод, сейчас спустится. — Ни о чем не спрашивая, она по привычке начала выставлять передо мной тарелки и пиалы, наполненные корейскими закусками или, иногда как дань уважения, чем-то более европейским.
Ён А приехала в резервацию вслед за братом. На родине осталась большая семья, которую они должны были кормить. Особая зона сама по себе небезопасна, а для женщины она небезопасна вдвойне, но кореянку, казалось, это нисколько не беспокоило. Каждому здесь она стала матерью, дочерью, сестрой, и каждый был готов за нее перегрызть глотку. Да что там…если, не дай бог, что-то случится с Ён А, я первый возьмусь за оружие.
— Давно тебя не было видно. — Это спустился Джэджун.
В отличие от сестры, он говорил практически без акцента, только иногда вставляя в речь корейские слова. Но это скорее от желания их услышать, чем из-за того, что не может подобрать аналог на чужом языке. Кореец уселся напротив меня, лицо его на секунду заострилось и приобрело хищное выражение.
— Что у вас там происходит? — Его голос был обманчиво мягок и обволакивающ.
— Монаха убили. Я пришел сказать, чтобы вы были наготове.
— У Монаха был запад, мы же находимся на территории Фрэя. Чего нам опасаться?
— То, что сдерживал Монах, без него может хлынуть к нам.
Глаза Джэджуна стали похожи на две щели, заполненные тьмой. И он, и я знали, что, в первую очередь, речь идет о китайцах.
— У нас с Фрэем договоренность…
— Я знаю, поэтому и говорю: будьте настороже, не пропустите момент, чтобы мы успели вам вовремя помочь.
— Арассо. — Слово было очень похоже на «хорошо» и, судя по всему, в данном случае несло то же смысловое значение. — Кумао.
— О чем вы тут шепчетесь? — Ён А поставила передо мной дымящуюся кружку с кофе. — Что-то случилось?
— А-ни, кэнчана. Инк слишком сильно переживает за нас, нуним, — кореец развалился на стуле с видом полнейшей беспечности.
— Инк всегда слишком много переживает, поэтому так рано седеет. — Она потрепала меня по давно не стриженым волосам, а затем снова повернулась к брату. — Я тебе уже говорила, не носить эти шмотки, они пугают людей. Ты похож на военного!
Джэджун осмотрел свою милитаристскую одежду цвета хаки, снабженную множеством металлических заклепок и кожаных ремешков.
— Аджума, вы ничего не понимаете в молодежной моде. — Ухмылка была дерзкой.
— Какая я тебе аджума! — Ён А подхватила полотенце со спинки стула и с размаху опустила его на насмешника. — Где ты тут увидел аджуму?!!
— Все-все, прости! Я только пошутил!
— Нага! — Глаза кореянки метали молнии, указательный палец указывал на дверь. — Палли! Нага!
— Нууунааа, — жалобно протянул Джэджун, понимая, что теперь рискует остаться без завтрака.
Звонок Фрэя застал меня как раз на выходе из переулка. Странно для него не спать в такую рань, обычно его день начинается ближе к вечеру. Еще страннее было то, что он попросил встретиться около здания заброшенной школы.
Фрэй бродил по обломкам стен левого, полностью разрушенного крыла, ловко прыгая с одного кирпича на другой, словно ребенок, который по недосмотру родителей попал на стройку. Длинный красный хвост змеился за ним, как китайская лента. В нескольких шагах бесстрастной глыбой стоял Манос — грек был погружен в себя, но это не значит, что он не следил за малейшими изменениями окружающей обстановки. Ну что ж, по крайней мере у друга хватает благоразумия, чтобы не ходить по резервации без силовиков.
Увидев меня, он махнул рукой. Я с трудом отодвинул скрипящую створку калитки.
