Царетворец. Волчий пастырь (СИ) - Извольский Сергей

Раз, два, три, четыре, пять – считал я шаги, глядя только на секундную стрелку часов прямо напротив.

Раз, два, три, четыре, пять, – отсчитывал стрелка секунды. В тот момент, когда я остановился, с едва слышным звуком минутная стрелка встала под ровным углом.

Девять часов утра. Мы прибыли секунда в секунду.

Негласно, чем ближе к назначенному времени, тем более это впечатляет зрителей и дает пищу для пересудов в светских салонах. С учетом того, что толпиться и ждать в коридорах дворца правосудия ответчику и его секундантам запрещено, путь нужно четко рассчитывать с момента прохода через двери с улицы. При этом прибыть позже, даже на секунду – проявить неуважение к ведущему рассмотрение дела арбитру. А значит проявить неуважение и к Императору. Мало кто шел на такой риск, чтобы зайти секунда в секунду. Воронцов же риска не побоялся – меня он откровенно не любит. Впрочем, у него получилось, а победителей не судят.

По залу меж тем прошел шепоток – похоже, собравшиеся зрители наше появление оценили. Будет о чем поговорить, и что обсудить сегодня – Воронцов, как мой первый секундант, свою минуту славы получил. Но обсуждали явно не только Воронцова – мой оскорбительно-дерзкий наряд, больше подходящий для молодежной прогулки, а не для зала правосудия, тоже без внимания определенно не оставили.

На трибуны вокруг я внимания не обращал – просто сонм лиц, который предстал сейчас передо мной размытой пеленой. Не смотрел я и на барона Бланшфора – массивную фигуру напротив. Отметил только, что здоровый он, однако. Барон расположился в центре зала вместе с двумя своими секундантами, в мундирах с красно-белыми аксельбантами цветов Дома Кастельмор.

Смотрел же я сейчас поверх них, на ложу, в которой традиционно присутствовали посланники стражей границы. Три военизированные организации Септиколии, защищающие и зачищающие границы Разлома, а также близкие к ним территории от вторжения и присутствия демонических тварей. И каждый из посланников расположился под щитом с гербом.

Красно-оранжевый щит, ожившее пламя: Legio Rapax – Легион хищников, принимающий в ряды не только индигетов и аристо, но и гильдейцев и бессословных граждан, обеспечивая их мутагенами за счет императорской казны. А еще принимая в свои ряды полудемонов, обеспечивая им прекращение гонений Инквизиции.

Красно-синий щит: Guilde d'aventuriers sorceleurs, chasseurs de mercenaires. Гильдия авантюристов, ведьмаков и наемных охотников. Гильдия, которая обеспечивала своих членов лириумом, оружием, экипировкой и гарантированными контрактами. Специализировались авантюристы больше на патрулировании и истреблении одиночных, беспокоящих округу тварях, но в случае крупных прорывов ведьмаки и охотники отправлялись и на передовую, в усиление легионов.

Третий – черный щит, круглый в отличие от остальных, был с красной буквой «Λ» в белой окантовке. Корпус Спарта. Единственная организация, которая новобранцам ничего не обещала, а только требовала. Корпус требовал силы, умения и воли. Требовал терпения, уверенности и сдержанности. Тех же, кто не был к этому готов, Корпус еще на пороге лагеря подготовки, провернув через морозную мясорубку, просто вышвыривал вон.

Все трое посланников дежурно присутствовали здесь для того, чтобы тот, кто не хочет дуэли, мог обратиться к ним и заплатить за совершенный проступок годами своей жизни, отправившись на защиту границ от демонов иного мира.

В ложе, по традиции, был и четвертый посланник, расположившийся не под щитом, а под гербом в виде Всевидящего Ока. Инквизитор имперской Congregatio pro Indigetes, Конгрегации по делам Индигетов – департамента Инквизиции, подчиняющейся непосредственно Императору и занимающимся расследованиями дел, связанными с индигетами. Избежать дуэли можно было и обратившись к следователю Конгрегации, но стать инквизитором – это уже на всю жизнь, обратного выхода после такого не предполагалось.

Такое здесь, во дворце правосудия, редко случалось. Очень редко. Учитывая отношение индигетов и Конгрегации. Которая наблюдала за тем, чтобы используемая владеющими Домами магия не переходила в разряд запрещенной, нарушая Кодекс. В основном наблюдала за использованием магии, занимаясь и расследованиями дел против трона: именно инквизиторы Конгрегации, как я вчера вечером узнал, обезглавили Великий Дом Альба – в буквальном смысле слова. И с ними же, если информация о замещении души всплывет, придется иметь дело мне, Десмонду, да и вообще всей фамилии Рейнар.

Обо всем этом я думал, встретившись глазами с сухим, согбенным даже в кресле немощным стариком, узкое лицо которого несуразно выглядело под высокой красной шапкой с золотой тесьмой. Вот только цепкий взгляд инквизитора мысли о его немощи сразу отметал. Мы еще встретимся – отчетливо увидел я в его заинтересованном взгляде, перед тем как отвел глаза от иссохшего лица императорской ищейки.

– Ответчик! – разорвал тишину голос поднявшегося в соседней ложе арбитра в белой мантии. – Кайден Доминик Альба из Дома Рейнар! Желаете ли вы выслушать обвинения, выдвинутые в вашу сторону истцом, бароном Бланшфор из Дома Кастельмор?

Барон при этих словах арбитра не сдержался, поморщился. Неудивительно – его представили без имени, как собаку фамилии Кастельморов. Обращаясь, словно к третьему сословию – хотя формально барон уже был членом второго, и был достоин упоминания первого имени. Но видимо арбитр был из старых фамилий и таким образом, не боясь последствий, продемонстрировал презрение к Бланшфору. Неудивительно, впрочем – ручных псов из третьего сословия, желающих быстро стать частью сословия второго, в интригах используют почти все, но никто их не любит.

– Желаем? – между тем эхом слов арбитра, как и полагалось по протоколу, поинтересовался Воронцов, наклонившись к моему уху.

– Нет, – также негромко ответил я.

– Не желаем, – озвучил мой ответ на весь зал Воронцов.

Зрители заволновались, зашептались – тот, кто пришел решать дело поединком, обвинения всегда выслушивал. Перешептывания зазвучали громче, а взгляды зрителей все чаще оборачивались на ложу посланников стражей границ. Многие заметили, что перед началом речи арбитра я смотрел именно туда, и поняли к чему идет дело.

– Какой же ты трус, Рейнар, – видимо, пытаясь меня уязвить как можно сильнее, негромко буркнул из-за спины Себастиан.

– Кайден Доминик Альба из Дома Рейнар. Знакомы ли вы с обвинением от истца?

– Да, – негромко ответил я, наклонившись к Воронцову.

– Знакомы, – громко ретранслировал он в зал мой ответ.

– Кайден Доминик Альба из Дома Рейнар, желаете ли вы принести извинения? – вновь вопросил арбитр.

– Да. Но прежде слово защиты, – шепнул я Воронцову.

– Желаем принести извинения и сказать слово защиты!

Зрители вновь заволновались. Слово защиты без заслушивания обвинения – это что-то новое в практике, такое случалось нечасто.

– Принято, – невозмутимо провозгласил арбитр. – Ответчик! Кайден Доминик Альба из Дома Рейнар, вам предоставляется право на слово защиты.

Воронцов и Агилар синхронно сделали несколько шагов назад, и я остался в одиночестве, без поддержки. Скрестив руки за спиной, я сделал несколько шагов вперед, и развернулся вокруг своей оси, рассматривая зрителей. Среди которых только сейчас увидел белоснежное пятно – белые волосы, отличительный признак фамилии Альба. И судя по миловидному лицу окруженной телохранителями девушки, Альба прибыли сюда самым высоким представительством.

Присмотревшись, понял, что ошибки быть не может. Я видел вчера вечером изображения этой леди: юная Алисия Виктория Альба, сама глава Великого Дома почтила дуэль своим присутствием. Коротко поклонившись взирающей на меня высокородной родственнице, я заметил как дернулось ее прекрасное лицо в гримасе отвращения и презрения.

Ну да, сейчас мой кивок – после того как я ее смертельно оскорбил, буквально втоптал в грязь прилюдно, выглядит самым настоящим плевком в душу. Скривившись сам, от отвращения к «своему» прошлому, я вновь скользнул взглядом по зрителям. И после начал говорить. Причем, судя по реакции, говорить совсем не то, что от меня ждали: