Террариум 3 (СИ) - Гром Макс

Даже страшно представить сколько времени, средств и людей было убито для постройки подобной стены.

Все деревья вокруг стены были вырублены, любая растительность выкошена, а руины снесены, да так чтобы получилась максимально ровная поляна, наступая через которую враг мог растерять значительную часть своих войск. А возле самой стены был вырыт огромный ров, наполненный водой и имеющий высокие берега, чтобы упавший в воду уж точно не смог из неё выбраться. Но это было конечно ещё не всё. Если противник каким-то образом прорывался в главные ворота, то он обнаруживал, что он оказался не на улочках города заполненных беззащитными жителями, а в захабе. А это значит, что ворота, через которые он бежал совсем не главные, что до них остались ещё сотни метров коридора, обстреливаемого сверху. И если остатки врагов всё же смогут прорваться к воротам и взорвать их, они опять же обломаются, ведь на этот раз, за этими абсолютно настоящими главными воротами, их будут ждать пара ДОТов.

Группа же прошла через всё это без всяких потерь.

Лесогон засматривал до дыр все эти укрепления, все эти огромные конструкции, с которых на него взирали солдаты империи. Если уж даже для Егеря всё это было невероятным, то для Лесогона и подавно. Мальчик прошёл не мало за последнее время, видел очень многое, но такого он себе даже представить не мог. А уж какие чувства его захлестнули, когда группа прошла через главные ворота ничто не сможет передать, даже выражение лица мальчика.

Настолько же была огромна Москва. Хоть она и являлась лишь маленьким огрызком Старой Москвы, её сердцевиной, с её величиной, великолепием ничто не могло сравниться.

От Москвы осталось лишь то что находилось внутри садового кольца. Территория не малая, но всё же недостаточно большая. Людей в столице империи было слишком много и это приводило к определённым последствиям.

Лесогон их не видел. Белокаменные дома, крупные магазины и лучшие заведения для отдыха расставленные вдоль главной дороги застилали ему глаза своей красотой, шиком.

А люди были массой. Потоки людей текли по улочкам, словно по руслам рек, стекались к особо популярным местам и растекались к жилищам. И эти потоки были слишком огромны, слишком много людей в них было, и от того большая часть жителей погрязла в нищете.

Да? улочки, идущие вдоль главной дороги, были прекрасны, но за ними, всего за парой тройкой прекрасных домов разрастались трущобы. Где дом прирос к дому и где иногда ширина улочки не превышает ширину плеч взрослого мужчины. Там люди ходят не по мощёной дороге, а по грязи, лужам и потокам говна. Там горы отходов гниют в каждом углу, каждый третий дом нельзя назвать жилым.

Жители тех районов редко познают такую простую вещь как гигиена. У них нет времени на подобное. Им бы успеть отработать двенадцатичасовую, а то и четырнадцатичасовую смену, пожрать и лечь спать.

Кто-то становится бандитом с юношества, кто-то бомжует, а кому-то ещё больше не повезло и ему не досталось места даже в этом скверном месте. И те люди уходят под землю.

Даже остатки Московского метро заселены под завязку и вот там начинается настоящий ад, абсолютная нищета и безысходность.

Станции и тоннели заселены, как только можно. Работы почти нет. Люди выходят на белый свет только при походе на работу, да и то далеко не все. Большинство и работает под землёй, поддерживая работоспособность канализации города.

Расслоение общества в Москве чудовищное. Конечно же в столицах других государств оно так же не маленькое, но в Москве оно достигло каких-то не вообразимых масштабов.

Только здесь бедняки могут гнаться за мальчишкой с чёрствым куском хлеба в руках, а богачи разъезжать на золотосеребряных мота-каретах. Танцевать на баллах в костюмах из самых дорогих тканей, украшенных до безвкусного состояния, а где-то совсем рядом мальчик со вздутым от голода животом, наблюдать за главными улицами города сияющими всеми цветами радуги, пока его мать зарабатывает деньги в соседней комнате.

А уж что творится в кремле одним богам известно. Жизнь там мифична и не дано её познать даже богатейшему купцу империи. За стенами кремля скрывается рай земной, где живёт лишь верхушка власти и лишь им позволено быть там. Иные же могут зайти исключительно как недолгие гости.

С каждым годом эта пропасть между знатью и обычным людом всё расширяется, и возможно, что рано или поздно это приведёт к плохим последствиям. Если конечно от империи хоть что-то останется после вторжения орды.

— Постойте! Погодите! — Вдруг кто-то крикнул в след.

Лесогон обернулся. Егерь уже схватился за рукоять револьвера. Рука незнакомца лежала на его плече.

— Наконец я вас нашёл. Мы вас всем отделом два дня выискивали. — Говорил молодой парень в приличном коричневом костюмчике с узорами.

— Ты кто. — Спросил Егерь недобро.

— Ой… Извините, не представился. Лев Шепенко, почтовая служба города Москвы. — Юноша поклонился.

— Чего кланяешься? Я тебе не барин. — Сказал Егерь, удивившись и убрав руку от револьвера.

— Вам письмо, по специальному заказу из Знахаровки. — Парень протянул Егерю письмо, но взял его Персей.

Он быстро развернул небольшую бумажку и начал читать. Выражение его лица изменилось. Румянец со щёк быстро испарился. Кожа стала бледной как у мертвеца.

— Спасибо тебе юноша. Можешь идти. Ты хорошо поработал. — Сказал Персей почтальону и тот опять поклонившись ушёл.

— Что там? — Спросил Егерь.

— За нами гонятся. Много людей. Хорошо вооружённых. С лошадьми.

Егерь выхватил бумажку у старика и начал сам читать.

— Шуппе. — Сказал он.

Теперь Лесогон побледнел. Неужели он ещё жив? Мальчик думал, что того монстра убили выстрелом в голову, но нет. Он был жив, и он снова гнался за Лесогоном.

— Этого не может быть?! — Вскрикнул мальчишка.

— Здесь написано, что он возглавляет погоню. Жекану незачем врать.

— Но его же убили?! Выстрелом в голову!

— Значит недостаточно хорошо стреляли. — Сказал Егерь и порвал бумажку. — Если пару дней назад крупный отряд с лошадьми был в Знахаровке, то это значит, что они уже почти здесь.

— И что нам делать? — Спросил Персей.

— Да чёрт его знает! — Разозлился Егерь. — Из города нам уже не выбраться. Эти твари наверняка уже подъезжают к Москве.

— Тогда возможно стоит предупредить стражу? — Предложил Персей.

Егерь подумал и решил, что это не плохая идея.

***

Главу стражи предупредили. От таких новостей он подскочил с насиженного места и побежал к секретарше, орать на неё, требовать, чтобы она как можно скорее послала гонцов ко всем постам стражи, а также созвала на совещание всех старших офицеров.

Молодая девушка в дорогих сапожках побежала сломя голову выполнять указание шефа.

Троицу не местных же, выпроводили из здания и приставили к ним пару человек для охраны.

Так как дальше во всём этом дерьме придётся разбираться страже, группа отправилась в дешёвенький кабак.

— Отсидим в городе пару дней. Вояки из охраны города разберутся с Шуппе и его людьми, и мы отправимся в путь. — Сказал Егерь, смотря на приближающийся с каждым шагом кабак.

Тот был хоть и дёшев, и хоть туда благородные дамы и господа не полезут даже за милость царя, но был он всё равно не плох. Красочная вывеска показывала всем нуждающимся в алкоголе, что им стоит зайти сюда. На ней было написано: «Кабак свиное рыльце».

Все идущие в этот кабак только и говорили, про потрясающую свинину, хорошо прожаренную и добротно поперчённую, про пенистое пиво, про жгучий самогон и прочее.

Возле входа стояли вышибалы. Два здоровых, курящих… Знакомых. Очень знакомых.

Один был всё таким же толстым и крупным, всё с такой же бородой и не самой умной физиономией, а второй всё такой же не высокий, светловолосый и обезображенный.

Вышибалами были Голем и Воробей, члены команды Чаровницы. Знаменитые сталкеры считающиеся погибшими на севере этого государства.