Орканутый (СИ) - Ра Дмитрий

— В смысле? — возмутился я. — Это же трофей!

Вместо ответа, шаман показал мне три пальца. Стал загибать по одному. Два, один… Заверещав, я отбросил чужое оружие за пределы арены. Ах ты гомосек старый!

Ладно, придется подручными средствами. Орущего в мужицких агониях Джумарака нужно кончать, пока он не оклемался. Присмотревшись к полю брани, я выискал подходящую для убиения кость. За круглый сустав удобно держать, поломанное основание похоже на острый стилет. Жаль не режущее, а колющее, но что поделать. Подняв кость, посмотрел на шамана.

— Что, тоже нельзя?

Шаман проигнорировал. Молчание — знак согласия. Я так и думал.

В попытках выискать удобный подход к Джумараку, я обошел его со всех сторон. Слишком поздно я обратил внимание на отблеск в его руке. Гад что-то вытащил из складок одежды и сжал в кулаке. После того, как кулак разжался, там уже ничего не было — только легкая дымка. Предмет словно впитался в зеленую ладонь. Что за хрень?!

Джумалак взревел! Но не от боли, а от ярости. Слишком быстро он вскочил, забыв об омлете между ног. Опухшие и красные глаза он так и не открыл, но повернул голову в мою сторону, словно прозрев. Вроде ничего в нем не поменялось, но… кожа немного поменяла свой оттенок. Стала тускнее и серее. Вряд ли это заметно с трибун, но отсюда…

Орочья толпа бесновалась, радуясь, что Джумарак поднялся. Ведь они так долго ждали веселья и успели расстроиться быстрой развязке. Я мельком глянул на шамана. Мол, братан, странно что-то. С «болтуньей» и слепотой невозможны настолько активные действия. Мне показалось, что Улук-Урай тоже впал в замешательство. Но в поединок он не вмешивался. Только подозрительно кривился.

Мои булки сомкнулись в единое целое, прикрывая Кольцо Всевластья. Плохой знак.

Джумарак сорвался с места и ринулся в мою сторону. В очередной раз меня предали голосовые связки. Я заверещал и бросился наутек, сверкая пятками. Слава практичности, арена большая, и было где развернуться.

Чертов Джумарак принял скверну. Прямо как в WarCraft. Стал проклятым орком. Говнюк продал душу дьяволу. А-а-а-а!!!

На мое удивление, зрители не бесновались. Они затихли, разинув рты. Первый раз на их глазах орк драпал в священном бою. В их мировозрение не могла вписаться такая логика. Зачем убегать, если идет бой. Да и предки же смотрят.

Так продолжалось минут двадцать. Выносливости, как мне, так и Джумарааку, хватало. Да, он превратился в берсерка с утроенной силой, но бессмысленного с таким, как я. Сила есть — ума не надо, как говорится. При любой возможности я хватался за мусор на земле и швырял в оппонента. Мои попытки он игнорировал, и добился я лишь нескольких царапин.

— Может перемирие? — предложил я, оперевшись руками о колени. — Хотя бы временное. Давай подумаем, как мы…

— А-а-а-а!!! — взревел мой собеседник и прыжком ринулся на меня.

— А-а-а-а!!! — ответил я ему высоким визгом и ломанулся в противоположную сторону, махая руками во все стороны и отстраивая кирпичные препятствия на пути своего врага.

Более идиотского поединка не видел ни один орк во всей Вселенной. Два огромных мужика носятся друг за другом. Убегающий верещит, машет руками и швыряется мусором. Берсеркер ревет, мечется и ненавидит, но ничего сделать не может. Тишина на трибунах стала такой громкой, что даже Второй Шаман стал нервничать.

Короче, план «С» затягивался. Я заметил, что берсеркер тратит много энергии, но видимо уставать не планирует.

Да похер. План «Вазелин» активирован.

Я резко остановился, и Джумарак врезался в меня по инерции. Придется вспоминать основы единоборства, но нельзя подставляться под пудовые кулаки. Джумарак обхватил меня руками и… я выскользнул. Сила его лапищ чувствовалась. Достаточно ошибиться один раз и все — конец. Мы были слишком рядом и могли только бороться, что для меня — зашибись. Он снова ухватил меня за руку, намереваясь ее вывернуть, но я со смачным мокрым звуком «чмок», снова высвободился.

Настал и мой момент, которого я так ждал. Орки любят махать кулаками, а вот в борьбе — пиздюки. Обхватив со спины шею Джумарака, я стал его душить в лучших традиция ММА. Он хватался за мои руки, но они соскальзывали. И все равно было тяжело. Вот это силища. А ведь я здесь тоже далеко не слабак. Единственные участки тела, которые я не смазал «смазкой для члена», конфискованной у покойного Гхыла, были руки от кистей и сгибы локтей.

Джумарак трепыхался несколько минут, пускал слюну и похоже обмочился, но все-таки потерял сознание. От удушающего приема не спастись. В своем мире мне плохо давалась борьба из-за изменившегося телосложения под «старость лет». Но основы по курсам единоборства я запомнил хорошо. И даже пользовался этим в драках с такими же наглыми дрищами, как я. Вот они удивлялись.

Задыхаясь, я поднялся на ноги. Времени мало. Говнюк может очнуться в любой момент. Не уверен, что смог убить его удушением. Наверное, сработал какой-то моральный предохранитель. Да-да, убивать непросто. Сам в шоке.

Орки стали оживать. То, что приходило на трибунах описать сложно. Зеленые полностью переключились друг на друга. Я ошарашено уставился на приходящее, забыв даже о Джумараке. Одноклеточные инфузории откровенно херачили друг друга. Оркский мат заставил меня покраснеть от скудности своего жаргонного запаса слов. Какого?..

Из того, что я успел понять, орки разделились на противоборствующие группировки. Одни считали меня йопнутым трусом, другие, что в победе все средства хороши. Вторых было намного меньше, но я коварно улыбнулся. Это же гениально! На моих глазах происходит сортировка зеленной массы на тех, у кого в голове гоблинский понос и тех, кто знает цифры от одного до десяти. Вот на вторых у меня большие надежды.

Мои недолгие размышления прервал стон Джумарака. Не особо церемонясь, я выбил ногой из его челюсти немного клыков. Потом вмазал второй раз — контрольный. Брызнуло кровью и соплями. Он снова вырубился. Предрекая вопрос от своей совести: нет, не стыдно. Да, пошла ты. Да-да, именно туда.

Я посмотрел на шамана, не спешившего разнимать протестующих. На его косоглазой морде шла война сомнений. Что же его так тревожит, раз даже толпу не успокаивает?

— Эй! — окрикнул я его. — Я победил?

Шаман словно очнулся, и моя небольшая надежда сразу же улетучилось.

— Тихо!!! — неожиданно громко разнесся над трибунами его голос. — Клут-кан продолжается. Предки все еще ждут обещанного.

На этот раз трибуна успокоилась не сразу. Еще пару раз брызнула кровь, а на арену скатилась чья-то отрубленная и улыбающаяся башка. Ого, меня уже даже не тошнит. Вот оно — становление героя. А не ваша дешевая хрень.

Оглядев орков, я невольно сглотнул. Пол-трибуны было залито кровью, но истуканы сели на свои места, как ни в чем не бывало. Те, кто до этого стоял, уселись на места мертвых или самих мертвых. Типа все норм, продолжаем. Кто-то даже зажевал. Ага, фильмец продолжается. Запасаемся попкорном.

Я посмотрел, где Кая. К моему нездоровому облегчению с ней все было в порядке. А вот ее растрепанный вид и личико в крови предостерегло анаконду от дальнейших к ней посягательств, из разряда «эй детка, глянь, что у меня в штанишках».

Резко стало тихо. Секунд двадцать ничего не происходило. Гробовую тишину нагнетали только жевания, отрыжки и спускание клапанов давления в переполненных желудках. От этих резких звуков я слегка подрагивал от неожиданности.

Акустических перепады закружили мне голову. От меня ждали действий. Я тяжело вдохнул воздух.

— Э-м-м? — с надеждой посмотрел я на шамана. — Может… договоримся?

Вместо ответа, Улук-Урай снова вытянул три пальца, намекая, что сейчас пойдет обратный отчет.

— Стой! — испустил я вопль ужаса от предстоящих перспектив. — Я понял! Сейчас!

Надо отдать должное шаману. Он кивнул и опустил руку.

Итак. Ставим вопрос ребром. Я — парень восемнадцати лет, вырос хоть и не в благоприятном районе, но с определенным комфортом. Вчера я стал орком и перерубил эльфийку пополам. Потом склеил ее половинки и отправился в лагерь орков. Становиться вождем. Говно вопрос. Просто так получилось, что сейчас мне нужно разорвать живое существо голыми руками, распотрошить, выковырять сердце и сожрать. Все потому, что я решил, что здесь можно безнаказанно трепаться, как у меня в родном мире. Если откажусь — сдохну.