Пришествие Зверя. Том 3 - Хейли Гай

— Что происходит? — спросил Курланд.

Симмиас покачал головой.

— Технические расчеты никак это не объясняют. Материя должна распасться мгновенно.

— Мне так не показалось, — сказала Хаас.

— Это геоморфологическое искажение ненормально.

— Командир, — сказал Аднахиил, — уходим, быстро!

Симмиас сказал:

— Что толку? Наша участь уже решена.

— Да защитит нас Император, — сказал Вепар.

— Да защитит нас Император, — повторил Курланд. Он едва слышал собственный голос, глядя на чудовищную агонию луны. Приближалось полное уничтожение базы.

«Мы сделали это с тобой, — подумал он. — Мы прикончили тебя. Мы и правда победили».

На этой войне было мало побед. Если эта — его последняя, нужно насладиться ею в полной мере.

И вот наступил конец — сияние, все перекрывающее собой. Шторки на линзах Курланда опустились, но недостаточно быстро — он успел заметить всепоглощающий свет.

Шторки поднялись, и он увидел гибель луны. Половина сферы исчезла. То, что осталось, напоминало рассеченный по диагонали череп. Эта форма продержалась достаточно долго, чтобы Курланд понял, что именно он видит, потом взорвалась.

Рой астероидов пронесся сквозь бездну. Осколки прорвали строй сражающихся кораблей.

Он снова начал приходить в Церебриум. Месринг не сообщал больше никому из Верховных лордов. Они не появлялись там, потому что боялись увидеть орочью луну, и прятались от ее света под потрескавшимся куполом Великого Зала.

Экклезиарх пришел увидеть именно то, чего они боялись. Вершина Противосолонь-башни пронзала облака, это была самая высокая точка внутреннего Дворца. Месринг справедливо полагал, что он тут один и может спокойно изучать луну.

Он увидел вспышку. Внезапно в небе возникло нечто совершенно немыслимое, потом разлетелось на куски.

У экклезиарха отвисла челюсть. Он смотрел не отрываясь, его сознание заполнял нарастающий ужас.

Свет потускнел. На месте луны образовалась черная бездна.

Малые вспышки и свечение окружили пустоту там, где находился планетоид. Вскоре некоторые из них усилились, участились, их стало больше.

Он ничего не понимал. Он был свидетелем катастрофы запредельного масштаба — и разум его с этим не справлялся. Он стоял у окна, тело его онемело, сознание сфокусировалось на точке, до которой были сотни тысяч километров.

Месринг застыл на месте, и ужас сплетался с бессильным гневом в алхимии безумия.

Он все еще стоял, совершенно потерянный, когда фрагменты луны вошли в терранскую атмосферу, и ночь полыхнула огнем.

Обломки базы упали на Терру. Алые, раскаленные после прохождения атмосферы, они молотили по колоссальному, размером с континент, Императорскому Дворцу. Мощные взрывы превратили ночь в день. Там же, где был день, миллионы тонн пепла и пыли заволокли небо, и воцарилась ночь. Секторы размером с город-улей обратились в прах. Миллионы людей подняли глаза в последнюю секунду своей жизни и увидели, как на них обрушиваются горы из железа и камня. А еще больше народу так ничего и не поняло. Они влачили подземное существование, не видя неба, не зная о взрыве, огне, обращенных в пепел соборах и рушащихся башнях.

Ударная волна сокрушила укрепления. Ветер со скоростью сотни километров в час вырвался из кратеров. Огненные бури разворачивались на бесчисленные десятки километров. Погибшим при ударе повезло — они не успели испытать предсмертный ужас. Жертвы огня, ветра и завалов познали его. Смерть пришла к ним, сопровождаемая страхом и болью.

Победа душила, жгла, убивала.

Победа стоила людям разрушений, каких не видели уже тысячу лет.

Крупный рой метеоров пощадил внутренний Дворец. Небольшие осколки упали рядом, разнося крыши в пыль, рассекая ночь огненными полосами. Один задел башню и разбил плексигласовые окна Церебриума.

Серьезные удары оказались вне поля зрения Месринга. Огромные фрагменты исчезли, а потом он увидел ужасное огненное зарево. Это походило на удары молота разгневанного божества. Потом ветер и пыль достигли Церебриума горячей волной. Он пронзительно закричал. Лапа самого Зверя протянулась за ним. Он упал на пол, отданный на волю стихий.

Нашли его только через два дня. Он все еще кричал. 

ГЛАВА 5

Они достигли системы Иммитис, охваченной пламенем.

Кулаки Образцовые покинули варп вскоре после Железных Воинов. «Палимод» уже вступил в бой. Базу, расположенную в системе, атаковал единственный орочий корабль, но это был настоящий левиафан, намного крупнее ударного крейсера Воинов и даже боевых барж Кулаков, исполин, шире, чем «Данталион» и «Жиллиман» вместе взятые. Черный рычащий боевой зверь, закрытый щитами, похожими на тектонические плиты, оснащенный орудиями, подобными жерлам вулканов, он кружил вокруг промышленной луны газового гиганта системы. Орочий корабль осыпал поверхность торпедами. Ряды колоссальных пушек торчали из-под его корпуса по всей длине. Они изрыгали снаряды размером с «Громовой ястреб».

На таком расстоянии луна в окулюсе «Данталиона» казалась металлическим клубком. Она имела всего несколько сотен километров в диаметре. Всю поверхность покрывали заводы. Гравитации не хватало, чтобы удержать атмосферу, и выхлопы тысяч труб уплывали в бездну. Серая масса сплетающихся трубопроводов была освещена разгорающимся огнем.

— Командир Маркариан, — сказал Церберин с мостика, — курс на правый борт вражеского космолета. — «Палимод» уже вел огонь по левому борту. — Канониры, приготовиться к стрельбе по щитам и орудиям!

Маркариан поднял голову:

— А двигатели?

— Не надо. Орбита корабля слишком близко к луне, и плазменный взрыв может разрушить... нашу цель.

Он колебался какую-то долю секунды и надеялся, что этого никто не заметил. Он не знал, как лучше назвать луну. Это был мир заводов, где трудились рабы, контролируемый Железными Воинами. Он только что отдал приказ сохранить имущество Предателей.

«А что тут еще поделаешь, — подумал он. — Нам нужны ресурсы, чтобы восстанавливать собственные мощности. В данный момент честь обязывает меня помочь Калькатору. И я не собираюсь разрушить в ходе этой миссии еще один мир».

Хорошие, вполне понятные причины.

Но они его откровенно беспокоили.

Маркариан передал приказания Церберина остальной флотилии, и суда Кулаков Образцовых откорректировали курс. Орочий корабль еще не отреагировал на их присутствие. Им предоставилась возможность спланировать атаку.

— Магистр вокса, — сказал Церберин, — поприветствуйте «Палимод» по командному каналу.

— Слушаюсь.

— Рад вашему прибытию, пусть вы и запоздали, — секунду спустя раздался голос Калькатора.

От его мрачного юмора у Церберина напряглись мышцы шеи. Казалось, это знак братского отношения, которое Церберин не мог отвергнуть столь всемерно, как ему следовало. Он ответил так, будто Калькатор ничего и не говорил:

— Ты не можешь рисковать уничтожением нашего противника.

— Не могу, — согласился Калькатор. — Особенно когда они расположились так, как сейчас.

Искажения, вызванные боксом, несколько уменьшали воздействие голоса кузнеца войны, но он все равно звучал резко, как железо, скребущее по камню.

— Планируешь взять его на абордаж?

— Да. Вскоре мы окажемся как раз на нужных позициях.

— Если твой корабль продержится достаточно долго.

— Именно.

Орки били страшными залпами по пустотным щитам «Палимода». Ударный крейсер был окружен сплошным алым заревом. Как и «Данталион», он уже достаточно серьезно пострадал — еще немного, и больше не выдержит.

— Выпустим торпеды по правому борту — время согласуем с тобой, — сказал Церберин. — Пробьемся вперед и заставим эти пушки замолчать.

— Тогда встретимся на мостике, — отозвался Калькатор и прервал связь.

Церберин почувствовал, что справа от него кто-то стоит.