Алекс и Алекс 3 (СИ) - Афанасьев Семён
Он мгновенно разворачивается и требовательно смотрит на Бака.
— Как скажете, босс, — куратор небрежно изображает воинское приветствие, не снимая туфлей со стола. — Хотя скорость, с которой вы радикально корректируете рабочий план, иногда меня удивляет до полного изумления. Тогда к твоим «гениальным» наблюдениям делай поправку на то, что мы сегодня увидели далеко не всё.
— Что имеется ввиду? — полковник внимательно фокусируется на собеседнике.
— Если у него в арсенале два или три варианта тактического ответа, или даже больше трёх, он выбирает и демонстрирует в ситуации только один. — Поясняет подполковник. — Ты с ним не общался лично, в отличие от меня. Мальчик наредкость основательный и продуманный. Не могу доказать, потому что он идеально изображает тупого отморозка, но очень хорошо чувствую: он бы не согласился на дуэль на заведомо проигрышных условиях, если бы не был уверен. Это первое, вот второе. У него тактические ситуации на полигоне, хоть и при форсировании трассы, продуманы минимум с одним запасным вариантом. Это я уже тебе как его куратор говорю. Ты думаешь, что в данном случае у него таких вариантов не было?
— Тебе виднее. Я потому и спрашиваю — сам его лично не знаю же.
— Третье, и главное. Он очень хочет рассчитаться за мать. Пока копает через наш юридический департамент, но недавно подружился с Хаас и уже её семейство сейчас будет его паровозить.
— С чего так уверен?
— Наводил справки по случаю, — неопределённо отвечает Бак. — Луиза с Хаасами по работе общается периодически. Соискатель яркий.
— Ты что, и с женой это всё обсуждаешь? — искренне удивляется полковник, на мгновение забывая тему беседы.
— Таким образом, я не верю, что он ставил на себя последние пять тысяч, не будучи уверенным в выигрыше, — игнорирует последний вопрос шефа куратор.
— Почему? Если синдром камикадзе, то вполне мог ва-банк? — по привычке оппонирует Лео.
— Не его тип решения, — уверенно качает головой подполковник. — Он бы эти деньги первому попавшемуся нарку вручил перед схваткой, чтоб хотя бы судью расписали. По дороге домой, в подворотнею или ещё как. В даркнете куча проверенных исполнителей на такие работы, правда, в нижней части города.
— Ты смотри, как преподавательский состав отлично знает оперативную обстановку по части местной полиции, — будто бы нейтрально замечает начальник, сжимая губы в узкую полоску.
— А я всегда изучаю обстановку на три шага в стороны. Вдумчиво и тщательно. И не жалею на это времени. — Ничуть не смущается Бак. — У меня и проколов оттого меньше последние двадцать пять лет.
— Кстати, чуть не упустил, — явно изображает забывчивость начальник. — Будешь смеяться, но у меня уже по двум каналам успели вежливо и деликатно попытаться прощупать: сегодняшнее всё, — он неопределённо ведёт ладонью, — это случайно? Или результат в рамках направленных усилий нашей кафедры?
— Понятно и предсказуемо, — куратор по-прежнему невозмутим и олимпийски спокоен. — Страх — великий мотиватор. И не я один слежу за обстановкой на три шага в разные стороны. Я бы скорее удивился, если бы этого не было.
— Какой ты занудный! Тебя прямо и не удивишь ничем! — в сердцах вспыхивает заведующий кафедрой.
— Неправда, — сонно отвечает Бак. — Я сегодня где-то весьма удивился результатам этой дуэли.
_________
Моше с первой секунды уловил невидимую, но оттого не менее явную нить напряжения между ЮньВэнь и Алексом. При всей симпатии к пацану, жертвовать личными интересами в такой ситуации было глупо.
Как оказалось ровно через четыре часа (когда они с ЮньВэнь уже спокойно лежали на кровати в его номере), история не стоила и выеденного яйца. Пацана, оказывается, ещё в тюрьме заприметила серьёзная местная организация.
В силу добросовестности и качества работы рекрутинга, его кандидатура была предварительно рассмотрена и одобрена. С точки зрения израильтянина, его новому молодому товарищу надо было если и не падать в ноги, то, как минимум, благодарить за предложение: Моше не понаслышке понимал, насколько сложно подниматься с ноля, от самого дна.
Но что-то пошло не так. И вместо адекватной реакции, как сделал бы он в этой ситуации, Алекс пёр на красный свет, вплоть до мордобоя с Чоу. Та, ничуть не стесняясь, рассказала и о выбитых зубах, и о сломанной челюсти.
— Слава богу, что сейчас всё более-менее нормализовалось, — нейтральным тоном прокомментировал услышанное он, а про себя подумал: новую подругу и нового товарища надо всё же друг от друга держать подальше.
_________
К своему удивлению, ЮньВэнь всё понравилось. И своеобразное чувство юмора нового знакомого, и стиль общения, и не показная уверенность в каждом слове и жесте.
Лёжа на кровати у него в номере, через несколько часов после знакомства, она веселилась про себя: теперь, помимо прочих плюсов, у неё появляется повод регулярно бывать рядом с Единичкой. Конечно, она могла встречаться с этим парнем с непроизносимой фамилией и у себя, но тут их встречи точно не станут достоянием никого из Компании или департамента: вся информация с территории Корпуса в адрес дяди Ли шла через неё.
Когда раздался стук в двери, она лениво прикрыла полотенцем часть тела от колен почти до шеи (на большее длины полотенца не хватало).
Как всегда, по теории подлости, оказалось: неожиданности поодиночке не ходят. Исключительно стаями.
Моше глянул в глазок, отпер двери и на пороге обнаружился Единичка, собственной персоной.
Глава 9
— Бл##дь, я к тебе по делу, — непроизвольно кошусь на суку Чоу, валяющуюся голой на кровати.
— Проходи, рассказывай. — Абсолютно невозмутимо двигает бровями Моше, подаваясь в сторону и приглашая внутрь.
— Не при ней, — не вдаваясь в подробности, коротко качаю головой.
Чёрт, и ведь не расскажешь ему, что перед дуэлью она и мне предлагала то же самое. Вот же… Я почему-то не думал, что у них всё так быстро завертится и зайдёт так далеко. Я думал, поговорю с ним одним, как вернусь от Хаасов.
— Меня не касаются ваши мелкие недоразумения, которые имели место раньше. — Кажется, он абсолютно верно истолковывает природу моих колебаний. — На неё можешь не обращать внимания. Так в чём дело?
Словно в подтверждение его слов, эта сука наклоняется к прикроватной тумбочке, вставляет в уши наушники и включает какую-то абсолютно дебильную музыку в них так громко, что мне слышно даже сюда, к двери. Сама она при этом погружается в комм (по крайней мере, со стороны выглядит именно так).
— Интересно, она себе уши не испортит? — ворчу против воли, захлопывая за собой двери и входя в номер. — Такая громкость.
— У вас же их медицинская искра. Это совсем другие ресурсы организма, включая эластичность тканей, — как ни в чём ни бывало, пожимает плечами израильтянин и указывает мне глазами на стул.
Сам садится на край кровати.
— Она тебе и это уже успела рассказать? — вкладываю сарказма в интонацию по максимуму. — Ладно, я ненадолго. Хотел начать с другого, но не могу промолчать. С ней у меня непримиримые противоречия, — указываю глазами на кроватное пространство позади него. — Просто тебе для информации.
По инерции, собираюсь высказать всё, что думаю о конкретно этой хань, но Фельзенштейн меня перебивает:
— Она со мной, она сейчас у меня, и это не твоё дело. Ты в данный момент тоже в гостях, а не дома. Первый пункт проехали. Какой второй?
— Я сегодня в плюсах по деньгам. Сто двадцать одна с лишним тысяча, в том числе благодаря тебе. Спасибо, что прикрыл Анну и вообще помог. Я пришёл отдать твою долю.
— Деньги я люблю, — смеётся Моше абсолютно без напряжения в эмоциях. — Но в данном случае ты мне ничего не должен. Второй пункт тоже проехали. Третий будет?
