Комбат Найтов - Сталь с голубым узором
– Да, вот это встречают! Жаль, никто из наших этого не видит! – улыбнулась Галинка. Влетели в Кремль через Боровицкие ворота, и к Большому дворцу. Из первой машины вышел главный маршал авиации Кутахов. Сергей подошел представиться. Кутахов отмахнулся от рапорта и нервно взглянул на часы:
– Потом поговорим, Сергей Петрович.
«Ух-ты! Даже имя выучил!» – промелькнуло в голове. Адъютант командующего уже открыл дверь, но очень вежливо пропустил только маршала. Сергею пришлось придержать дверь перед Галиной. Несколько минут ждали, пока она припудрит носик и поправит платье. Затем все прошли в Георгиевский зал. И там сидели минут тридцать. Маршал был чем-то недоволен и листал какие-то бумаги, поданные адъютантом. Кроме шуршания бумаги и легкого скрипа кожи сапог маршала, больше никаких звуков не раздавалось. Вдруг заиграл гимн Советского Союза, и все встали. Затем исполнили заунывную мелодию сирийского гимна. Еще когда играли Александрова, в зале появились Асад и Андропов. Вместе со старшим Асадом был и Базиль. Он, можно сказать, официальный преемник или наследник, поэтому почти всегда участвует вместе с отцом во всех государственных визитах. Он подмигнул Сергею, но потом сделал серьезное выражение лица. После короткого приветствия, которое произнес Андропов, слово было предоставлено господину Асаду. Он говорил на арабском, и его слова переводили на русский. Затем Базиль прочитал указ о награждении. Награду вручал сам Асад и долго обнимал и многократно целовал Сергея. Так было принято во времена Брежнева, и от этой привычки будут отходить еще долго. Советских наград не последовало. Все перешли в соседний зал, и начался торжественный прием. Здесь Асад говорил уже по-русски, а Базиль по-французски. Хафез первым и поднял вопрос о дальнейшей службе Сергея. Он обратился непосредственно к Андропову:
– Дорогой Юрий Владимирович, мне не совсем понятна позиция руководства СССР по отношению к капитану Андрееву. Вместо того чтобы направить молодого и очень способного специалиста на учебу в Академию, его отправили куда-то так далеко, что мы были вынуждены продлить наш визит на четыре дня. А это – Герой Сирии, всего сирийского народа. У нас есть квота на обучение офицеров сирийской армии в Академии Генерального штаба Советской армии. Мы считаем, что его обучение там будет максимально полезно для сирийской авиации. И по окончании учебы мы бы хотели видеть его в Дамаске советником командующего авиацией. Этого человека я знаю с детства, сам учился у его отца. И во многом благодаря его идеям и действиям мы выиграли войну у Израиля. Мы оплатим его обучение в Академии.
Андропов попытался отнекаться, дескать, это гражданин СССР и военнослужащий советской армии, но Хафез сказал, что настаивает на таком порядке, тем более что набор в Академию закончен для обычных слушателей, а по квотам набор еще идет. Кутахов сказал, что не возражает против такого решения. Всех все устроило. Сергея и Галину с сыновьями пригласили на отдых в Крым, где две недели будут отдыхать Асады на одной из правительственных дач. В Москву он вернулся уже слушателем Академии ГШ. Но перед этим еще раз побывал в Сирии, по приглашению правительства принял участие во вводе сирийских войск на территорию, которая находилась под израильской оккупацией с 1949 года. Сирийские войска заняли левый берег реки Иордан, вернув себе Голанские высоты полностью.
Перед этими торжествами Сергей зашел в секретную часть 34-й бригады и забрал у них «компьютер». Прибор он оставил там, когда его внезапно отозвали. Лететь домой с прибором вражеской разведки, когда тебя в открытую называли агентом мирового капитала, испортившим имидж главному борцуну за мир на Земле, было бы верхом глупости, поэтому прибор в целости и сохранности пролежал несколько месяцев в сейфе у сирийских секретчиков. Включив его, Сергей обнаружил новые письма от «внука». В первом из них его похвалили за введенную фильтрацию, хотя «внуку» пришлось преодолевать выставленную защиту. Он прислал и новый сертификат, позволяющий хранить и передавать информацию в шифрованном 256-битном коде. После установки Сергей смог прочитать и остальные письма. В этот момент всплыло новое письмо от «внука». Оно начиналось с приветствия и вопроса, помогла ли информация, полученная от него, сумел ли Сергей воспользоваться ею. Сергей положительно ответил на письмо, сообщил, что вновь находится в Сирии, откуда его отозвали, почти полгода он провел в ссылке в Песках, из-за того что были сбиты израильские постановщики помех, замаскированные под рейсовые самолеты. Уничтожен радарный пост и станция перехвата на горе Гарамуун. Сейчас он вернулся в Сирию на торжества, посвященные исполнению Израилем резолюции Совета Безопасности ООН номер 242. Ответ пришел быстро:
«Прикольно! Но я сам сейчас в Сирии, в составе группы Военно-космических сил России, здесь ничего подобного не произошло. За полгода должно было докатиться. Видимо, река времени разделилась».
Вопросов возникло больше, чем хотелось бы, но «внук» замолчал почти на двое суток. Сергей периодически включал машинку, но новых писем не было. Либо «внук» потерял интерес к собственному проекту, либо… А черт его знает, что «либо». И почему Россия? Через двое суток «внучок» прислал сообщение, что Сергею требуется попасть в точку с координатами 34°40’ 00” N и 37°42’ 30” E – это под Тиязом, южнее их полигона, еще километров тридцать на юг. Там откроется «окно», и «внук» передаст ему посылку, которую он ему подготовил.
«Наши времена не связаны, но может быть, это и к лучшему, дед. Кто его знает, что бы получилось, если бы так успешно закончилась Первая Ливанская. По моим данным, ты вернулся из Сирии только в восемьдесят четвертом, медаль они тебе дали «За храбрость» 2-й степени. И еще, в нашем мире СССР перестал существовать и распался в 1991 году. Вам это еще только предстоит».
Заспорили прямо «через времена», новость была слишком невероятной.
«Деда, я прекрасно тебя понимаю, не верится. Поэтому посылка будет такая, чтобы ты сразу поверил. Все. Время. Сейчас прервется связь».
Сергей довольно долго думал, что это за «подарок». Если это месть израильтян, то несколько глуповато выглядит. Могли бы и так убрать. Попросил машину у Базиля, хороший старый «Лендровер», взял на всякий случай автомат. Приспособил питание от большого аккумулятора к «компьютеру» и выехал в Тияз. В указанное время вышел на связь с «внучком», спрятаться в этой местности было негде. Так, небольшие отдельные камни и распадки. И недостроенная ВПП – взлетно-посадочная полоса. Разровнять разровняли, но бетон не уложен. Опять сообщение с вопросом – прибыл ли на место? Подтвердил. «Принимай!» На востоке-северо-востоке появилось свечение, затем в небе несколько раз зажглись и погасли два посадочных прожектора. Новое сообщение:
«Что видишь?»
«Два прожектора».
«Отлично, тебя вижу».
Треугольный силуэт, похожий на F-117, на небольшой скорости подходил на высоте двести метров к посадочной полосе, но он был не на глиссаде, садиться он не собирался. Из открывшегося бомболюка выпали контейнеры, довольно большие, раскрылись парашюты. Самолет прибавил скорость и пошел в набор, опять появилось свечение, и он исчез. Как будто растаял в темном небе. Контейнеры приземлились в трехстах метрах от того места, где стоял «Лендровер».
Сергей подъехал ближе и осветил место приземления. В первую очередь он поднял отстегнувшиеся парашюты. Нашел нулевую стропу и посмотрел на клеймо: «г. Энгельс, РФ, 05.06.2011». Внутри как-то похолодело. Осмотр снаружи контейнеров мало чего дал: обычные КМГУ-500. Потрогал на вес – килограммов сто – сто пятьдесят. Одному не поднять, надо раскрывать. Хотя и страшновато, а вдруг… Он отогнал дурные мысли. Щелкнул замками. Большая часть контейнеров была забита сотовой бумагой. Потом пошли какие-то ящички с приборами, один довольно тяжелый. Перегрузил все в машину, при погрузке обратил внимание на завернутый и перевязанный гвардейской ленточкой плоский пакет, сунул его отдельно в кабину. Затем загрузил пустые контейнеры и парашюты в машину. Зажег в кабине свет и развязал подарок. Внутри лежал его «компьютер», абсолютно точно такой же. Сергей перевернул подарок и свой – номера, их расположение полностью совпадали. Он держал в руках двойник своего компьютера. Впрочем, на одной стороне отверстия не совпадали, их было больше, и совершенно другой блок питания. Отдельно в коробке лежали какие-то плоские приборы и шнуры к ним. Там же лежало письмо. Письмо больше походило на инструкцию по эксплуатации. Уже в Дамаске стало понятно, что внутри старого компьютера находится его дальнейшее развитие: внук, его звали Сергей в честь деда и отца, воткнул в старый корпус, оставшийся от деда, новейший ноутбук Intel с процессором Intel Core i7-4940MX. Так как места в старом корпусе было до дури, то у машины было четыре – два по два – жестких диска. Диски были забиты информацией, почти по всем вопросам. Все было разложено по полочкам, вернее по папочкам. Было очевидно, что сбором этой информации занимался не один «внук». Больше походило на работу целого института. Для того чтобы собрать такой ворох информации, человеческой жизни не хватит. Или у потомков появился новый способ сбора подобных вещей, как впоследствии и выяснилось.
