Алекс Шакилов - Остроги. Пси-Войны
Равиль едва заметно качнул головой, соглашаясь с девушкой. Или же тряхнуло на ухабе?…
— А как насчёт маршрута движения? Имеется таковой? — Данилу сейчас это больше занимало, чем судьба какого-то бандита.
Равиль вновь кивнул.
— Хотелось бы ознакомиться.
Вольник направил «Хаммер» вниз по второму пандусу, что располагался с другой стороны гипермаркета, и, когда машина спустилась, сообщил:
— В Белгород сейчас едем. А там — по обстановке.
Данила смотрел на старую дорогу, дорогу без конца и начала. Асфальт, понимаешь, в преисподнюю. Помнится, батя хрипло напевал под гитару песенку на английском языке, что-то вроде «Роуд ту хелл», а мать, тогда ещё красивая и живая, грустно качала головой в такт…
Какие-то посёлки мелькали мимо, брошенные дома, магазины, везде ржавые остовы грузовиков и легковушек, везде гниль и запустение. Однажды на джип кинулась отощавшая корова, но от неё без труда оторвались, даже патроны тратить не стали.
— Зачистка Территорий — не наш профиль, — пояснил Никифор, хоть его никто и не спрашивал.
А часов через пять после гипермаркета и танка Равиль вдруг сказал:
— Вот мы и в России. Большая страна была…
Доставщики как-то сразу затихли, оглядываясь по сторонам и не замечания ничего такого, что отличалось бы от родных мест. Сегодня они впервые попали за Стену, но только сейчас осознали, как далеко забрались от острога Харьков.
А потом, когда джип въехал в почти что обезлюдевший Белгород, опять заговорил Никифор:
— Вот и город первого салюта.
— Чего? — Ашот явно не в курсе, что когда-то давно на Земле была Вторая Мировая война.
Дан напряг память: в той войне наши сражались с американцами, кажется. Точно одно — это почему-то запомнилось — в честь освобождения Белгорода от захватчиков был дан салют в остроге Москва — тогдашней столице. Вот с тех пор Белгород и назывался городом первого салюта. Данила хотел об этом рассказать Ашоту, даже рот открыл, но передумал. Зачем доставщику забивать себе голову лишним?…
А Никифор, похоже, устал молчать:
— Если с окрестными посёлками, то полмиллиона человек тут проживало.
— Откуда инфа? — не поверил Ашот. — В остроге Харьков в разы меньше людей, а ведь он точно крупнее Белгорода.
— От верблюда. Знаю, и всё. Да и какая разница — откуда? Главное, сейчас тут сотня от силы наберётся.
— Ста тысяч?
— Ста человек.
Помолчали, переваривая услышанное. Мёртвый город. А всё потому, что Стены нет. Харьковчане, не считаясь с потерями, построили-таки защитные сооружения, а тут всё иначе вышло. Итог — вот они пустые дома. Печально…
Джип медленно маневрировал между брошенных посреди улицы машин.
— Ты только посмотри на это! — Ашот ткнул пальцем в лобовое стекло.
Дан взглянул. Ну, памятник какой-то. Мотоцикл с коляской на пьедестале, а рядом мужик в фуражке и с жезлом. Ба! Да это же гаишник! Данила прекрасно помнил лекции о прежнем миропорядке, он даже фильм учебный видел о силовых структурах прошлого. Но ведь гаишники были людьми, мягко говоря, порочными, почему же тогда памятник? Памятники ведь только выдающимся гражданам ставили? А что там, на постаменте, написано?…
— Добрая слава лучше богатства, — вслух прочла Мариша. — Надо же, какие шутники в этом городе жили. Целых полмиллиона шутников.
Вечерело. Ашот откровенно зевал, у Дана тоже глаза закрывались. Денёк-то выдался насыщенный. Подумать только — ещё утром Данила беседовал с дядей Натаном, а теперь он за тридевять земель от радиовышки. Как там старик? Небось уже сообщили из Училища, что любимый племянник отбыл, не попрощавшись. Кто же теперь принесёт Натану выпить и закусить? Дядюшка пару лет как не выходил из дому — ноги у него больные. Даниле вдруг стало неимоверно стыдно, что он только сейчас вспомнил о родственнике.
Равиль остановил машину.
— Что случилось? — Дан прищурился, пытаясь высмотреть хоть что-то в полумраке, густеющем с каждой минутой. Сна как не бывало.
Рядом беспокойно заворочался Карен. Равиль опустил стекло. Теперь отчётливо стали слышны звуки, которые ни с чем не спутаешь.
— Стреляют, — все подумали, Ашот сказал. — Хорошо долбят, много стволов. И далеко. Ну, относительно.
«Хаммер» медленно покатил вперёд.
Глаза Ашота округлились:
— Мы что, туда едем, где стреляют?
— Да, — спокойно ответил Равиль. — Там острог. Маленький как для Харькова или Москвы. Завод там до Псидемии был, то ли запчасти для грузоподъёмного оборудования делали, то ли теплообменники.
— А нам что за интерес с того?
И пока Равиль молчал, будто прикидывая, стоит ли вообще напрягаться с ответом, Никифор не выдержал, выдал скороговоркой:
— В том остроге патроны делают. Теплообменники никому не нужны, а на патроны интерес у всех, и интерес постоянный, как на жратву и воздух. А ещё оружие ремонтируют, и самострелы у них собственной разработки.
Дан кивнул, сообразив, в чём дело. Это Равиль верно придумал. Дорога предстоит дальняя, патроны понадобятся. Много патронов.
Но ведь там стреляют. И это не очень хорошо.
Точнее — это очень плохо.
Глава 7
ПЛАНЕТА ОБЕЗЬЯН
Метров за сто от посёлка танк мёртво встал, выдав клубы угольно-чёрной копоти.
Ксю последняя спрыгнула с брони.
Ощетинившись стволами, дальше двинули пешком. Дрон вёл группу уверенно, будто не работу тут для босса делал, а прожил пару лет. Фаза помогал Маевскому справляться с земным притяжением, а Маевский, положив винтовку на плечо Фазе, рассматривал в оптику окрестности. Гурбан и Ксю тащили Доктора. Чуть в стороне передвигался Бек, опираясь на лом, словно шаолиньский монах на бамбуковый шест. Беку не нравилось в элитном посёлке. Везде ему чудились засады зомбаков, о чём он каждые полминуты сообщал товарищам. И мало ли что тут высокие заборы — в два-три человеческих роста? Разве наличие гаража и бассейна делает эти дорогие особняки безопасней Острога?…
Да что там Бек, Гурбану тоже было не по себе. И вроде тихо, ни зверья, ни людей не видать, а душа не на месте.
— Стой! — скомандовал он.
Встали. Замерли. Прислушались.
И ничего — до звона в ушах ничего. Тихо, как в гробу.
— Вон его дом, босса моего. — Дрон указал на особняк в кавказском, что ли, стиле: очень большой, но при этом с узенькими окнами-бойницами. — Пришли уже почти.
Из-за ворот участка по соседству виднелись верхушки яблонь и груш, сплошь усеянные плодами. Осень хоть и ранняя получилась, а урожай всё равно выдался на славу из-за жаркого дождливого лета. Яблочки эти успокоили Гурбана. Мирно, хорошо, с чего тут неприятностям быть? Посёлок давно заброшен, бурьян разросся, асфальт местами смыло. Всё как везде, ничего особенного.
— Ого! — восхитился Фаза.
Остальные промолчали, издали разглядывая пролом в заборе.
— Подорвали? — Ксю первая нарушила затянувшееся молчание.
— Не похоже. Слышь, командир, давай, я сбегаю на разведку, гляну?
— Действуй, Дрон. Только резво.
Высокая фигура мягко скользнула по улочке вперёд. Достигнув пролома, постояла чуток, будто сомневаясь, и вдруг исчезла с поля зрения. Потекли минуты: одна, две, три…
Послышался крик:
— Командир, чисто!
* * *Три полных этажа из отличного кирпича плюс чердак, на втором и третьем — лоджии с пластиковыми столами и стульями, и кресло-качалка ещё. Кресло это Гурбан сразу приметил, оно в его понимании было особенно буржуйским: нормальный рабочий человек до Псидемии — а сейчас и подавно! — в таких креслах не прохлаждался. После трудового дня всем миром падали на диваны и смотрели по ящикам сериалы, в которых кто-то постоянно ржал за кадром. Но здесь, похоже, предпочитали развлекаться иначе — оно, конечно, с балкона в самый раз наблюдать за соседями…
Посреди двора, уткнувшись в давным-давно высохший и заваленный листьями фонтан, ржавел армейский «Урал». Дыра в заборе — его работа, без вариантов. И кому надо было таранить строение? А судя по пулевым отверстиям в капоте и на стекле, водила согласился притормозить только после очень настойчивых «уговоров». Трупа, кстати, в кабине не было.
Участок пересекали дорожки, выложенные из жёлтого песчаника.
— Справа баня. Чуть дальше и слева — летняя кухня. Там, за домом… — Дрон рассказывал о постройках с такой гордостью, будто всё это принадлежало ему. — А в самом доме, ребятки, такой фарш, что пальчики оближешь. Идёмте, покажу.
Но показу не суждено было состояться. Фаза шумно втянул через нос воздух и окликнул Гурбана:
— Командир, а Бек-то прав, здесь зомбаками воняет.
Это был серьёзный повод для беспокойства, ведь у Фазы нюх на зомби.
Гурбан пару раз вдохнул и выдохнул, оценивая ощущения — ничего. В смысле, ничего это не значит, что командир не почуял опасность — Фаза просто так пугать не будет.
