Бертрам Чандлер - За краем Галактики
— Уходите, — сказал я Халворсену. — Уходите. Не знаю, что вы продаете, но сегодня мне этого не нужно. Не сегодня. Никогда.
— Откуда вы знаете? — возразил он.
— Потому что я знаю все, — ответил я. — Я таким делаюсь от выпивки. Я знаю, что Вселенная — это просто выгребная яма, а звезды и планеты — не более чем навоз…
Он сказал:
— Я хочу знать все.
— Я сказал вам все, что нужно знать, — заявил я.
Он грустно улыбнулся, потянулся за стулом и сел. Странным властным жестом он поднял руку. Сюзи сама приплыла к нашему столику, приняла заказ. Она вернулась с бутылкой импортированного виски — не настоящего скотча, но та, что дистиллируют на Новой Каледонии, достаточно близко к нему — и парой чистых стаканов, поставила их перед нами и улыбнулась. Она относилась к этой маленькой обезьяне, как я его окрестил, с уважением, которое я счел оскорбительным.
Халворсен налил каждому из нас. Он поднял стакан и сказал:
— За ключ… — он выпил, и я выпил.
— Какой ключ?
— Тот ключ, который я ищу, — ответил он.
— У меня его нет, — заявил я.
— Вы можете помочь мне его найти, — сообщил он мне.
— О чем вообще речь? — требовательно спросил я.
Он сказал скорее утвердительно, чем задавая вопрос:
— Вы — Чарльз Меррил, не правда ли?
— Да, — признал я.
— Вы имеете сертификат мастера-астронавта. До недавнего времени вы были вторым офицером на «Птице Приграничья». До этого вы летали с «Трансгалактическими клиперами»…
— Ну и, — с умным видом сказал я, — что?
— То, что мне нужен мастер-астронавт. Я вам прилично заплачу за услуги.
— Послушайте, — сказал я. — Я наелся Космоса. Более чем наелся. Меня тошнит от пищи, выращенной в резервуарах, и рециркулированного воздуха и воды. Когда я ушел с «Птицы Приграничья», и поклялся, что ноги моей больше не будет на космическом корабле, и я не шучу.
— Времена изменились с тех пор, — заметил он. — Вы уволились с «Птицы», чтобы найти себе работу на берегу. Но девица за вас не вышла, и вы не получили ту синекуру в бизнесе ее отца. Вы протираете штаны в офисе и ненавидите эту работу. Вы приходите сюда по вечерам каждую пятницу, чтобы нагрузиться и поболтать со старыми коллегами по полетам.
Это была правда, но никому не нравится, когда ему говорят правду. Я испытал соблазн вылить ему в физиономию то, что оставалось у меня в стакане, но передумал. Толстая Сюзи наблюдала за нами, а Сюзи по какой-то причине, всегда предоставляла мне кредит. Сюзи, как я понял за последние несколько месяцев, не признавала грубости в своем заведении и делала все, чтобы этого не было. Я решил, что мне не хочется попадать в черные списки Сюзи.
— А кто же вообще вы, во всяком случае? — спросил я его.
— Меня зовут Халворсен, — тихо сказал он.
— Никогда о вас не слышал, — буркнул я. — Да не очень-то и хотелось.
Он улыбнулся и еще больше стал похож на грустную обезьянку.
— Слава проходит, — вздохнул он. — Вы должны были видеть мое имя каждый день вашей жизни, мистер Меррил — на борту ваших кораблей, на каждой цивилизованной планете.
— Извините, — неискренне сказал я, — это мне ни о чем не говорит, — я поднялся. — Извините, я хочу поздороваться со старым другом.
Когда я вернулся, Халворсен вопросительно на меня посмотрел.
— Итак, — усмехнулся я, садясь, — вы тот самый Халворсен. Халворсен, Внешний король, сидящий на своем троне из фарфора…
Он покраснел и сказал:
— Я богатый человек, мистер Меррил, но как я делаю деньги — это неважно, если не считать того, что я делаю их честно. Я богатый человек, и я хорошо плачу. В данный момент мне нужен капитан яхты. Ларвина, который был у меня капитаном, сбила наземная машина на следующий день после прибытия, и он еще не один месяц проведет в госпитале.
— Я наелся космоса, — снова сказал я ему, — в больших количествах. В любом случае, у меня нет желания становиться наемным работником… посторонним.
— Если вы согласитесь на эту работу, — заверил он, — то вы будете не более посторонним, чем моя секретарша или мой врач.
— Назовите меня хоть адмиралом, — сказал я, — с соответствующей оплатой и формой, я все равно не заинтересуюсь. Примите мой совет и отправляйтесь к старому Граймсу. Суперинтенданту по астронавтике флота Приграничья. Он, может быть, даст вам взаймы офицера.
— Я уже виделся с Командором Граймсом, — ответил Халворсен. — Он сказал, что сейчас у него нехватка офицеров и что все его офицеры работают по контракту и не могут быть освобождены. Он рассказал мне о вас, о том, где вас найти в пятницу вечером.
— Значит, рассказал обо мне, — буркнул я. — Что же он вам рассказал? Один из многообещающих молодых офицеров, бросивший ради девки свою карьеру? Или он сказал вам, что я безнадежен, что небольшая потеря для флота Приграничья?
— Он сказал, — ответил Халворсен, — что вы хороший человек, пошедший не по той дорожке, и что вы очень нуждаетесь в реабилитации.
— Вы можете засунуть вашу реабилитацию, — начал было я, — в …
Меня остановило именно неодобрение в глазах девушки. Она подошла так, что я не заметил, и теперь стояла за Халворсеном. Если он был обезьяной, то она кошкой. Она обладала хрупкостью правильно выращенной сиамки и еще чем-то того же цвета, и в ее голубых глазах светилось только кошачье презрение. «Что это за пьяная задница?» — казалось, спрашивала она, хотя ее пухлые алые губы не шевелились.
Халворсен заметил, как я на нее таращусь, и повернулся на стуле:
— Леона, — воскликнул он; лицо его просветлело, и он вскочил на ноги. Неохотно и неловко я сделал то же. — Мистер Меррил, познакомьтесь с моей секретаршей, мисс Леоной Уэйн. Леона, это мистер Меррил, которого я надеюсь уговорить занять место капитана Левина.
Она без энтузиазма выслушала:
— «Звездная Девушка» бегает сама по себе, мистер Халворсен, — холодно заметила она. — Даже я могу ей управлять.
— А вы справитесь с нештатной ситуацией? — спросил я.
— А вы? — в свою очередь спросила она.
— Это моя работа, — сообщил я.
Халворсен убежал и принес стул от соседнего столика. Он вертелся вокруг нее, пока она садилась. Я сел. Все это время своими холодными глазами она смотрела мне в глаза.
Я начинал ее ненавидеть — ее холодность, ее хрупкость, простую, дорогую одежду, которая брала скорее покроем, чем украшениями, и тонкую элегантность тела, на котором сидела.
— Я слышал об этих кораблях, которые бегают сами по себе, — сказал я. — Страховая фирма Ллойда из Лондона не желает их знать, а Федерация по астронавтической законности настаивает, чтобы на каждом корабле присутствовал мастер-астронавт, иначе они превратятся в угрозу нормальным коммерческим перевозкам.
— Нет необходимости страховаться у Ллойда, — заметила она. — Мы с ними не имеем дел.
— Вам все равно нужно выполнять закон Федерации, — парировал я. — Даже здесь. Даже в Приграничье.
— Какая жалость, — сказала она.
— Как скоро вы сможете к нам присоединиться? — спросил Халворсен, нарушая наш тет-а-тет.
— Я еще не сказал, что присоединяюсь, — заметил я.
— Не давите на него, — сказала девица.
— Я должен предупредить за месяц моих нынешних работодателей, — сказал я.
— Я обладаю некоторым влиянием, — заверил меня Халворсен. — Вы смогли бы присоединиться сегодня вечером? Завтра мы могли бы внести ваше имя в Регистр.
— И сколько же стоит эта работа? — спросил я, надеясь усилить выражение презрения на лице девицы. Моя надежда не пропала даром.
Халворсен сказал. Он назвал цифру, которая вызвала бы зависть капитана лайнера альфа-класса. Он пообещал свободный проезд первым классом в любую часть Галактики по завершении работы, и, если я пожелаю, восстановление в «Трансгалактических клиперах». Просто ради интереса я настоял на премии сверх моего приличного заработка, и Халворсен не стал спорить. Его секретарша выглядела так, будто бы за все платила из своего кармана.
Вскоре мы покинули «Бар и гриль Сюзи». Толстуха Сюзи с поклоном проводила нас до двери, обращаясь к Халворсеном, как с царственной особой — и, в каком-то смысле, так оно и было. Разве не отдавал ему дань уважения каждый человек и гуманоид Галактики, по меньшей мере, раз за день? Снаружи ждала нанятая машина с шофером; ее гироскоп тихо гудел. Шофер со щегольством открыл дверцу пассажирской кабины. Леона Уэйн забралась в моноцикл первой; я отступил, чтобы позволить сесть Халворсену, но он пропустил меня вперед. Я сел рядом с девушкой, она отодвинулась. Вот когда я осознал ветхость своей одежды, давно не чищенные башмаки и то, что уже три дня не пользовался кремом для эпиляции!
Халворсен устроился по другую сторону от меня.
— Куда, мистер Халворсен? — спросил водитель.
— В космопорт, — ответил мой новый работодатель.
Мы ехали по узким улочкам квартала удовольствий, мимо ярких, зовущих неоновых вывесок, сквозь разухабистую веселую музыку, грохотавшую из открытых дверей баров и ночных клубов. Затем мы оказались среди складов, черных башен, возносившихся в ночное небо по обеим сторонам улицы. Несколько редких фонарей, вспыхивавших со дна этого рукотворного каньона, только подчеркивали черноту, так же как и тусклые, далекие туманности в пустом небесном своде миров Приграничья. Старые газеты, которые тащил вездесущий холодный ветер, белели в свете фар, как перепачканные белые птицы. Перед нами виднелись постепенно ярчайшие прожекторы космопорта.
